Анатолий Ириновский - Жребий

Обе стороны, именуемые далее Высокими, с целью поддержания должного напряжения жизненного поля, обязывались друг перед другом в следующем:

а) Высокая сторона, представленная Нетудыхиным Тимофеем Сергеевичем, от дня заключения настоящего Договора, считала своим долгом и обязывалась творить Зло;

б) В свою очередь, вторая Высокая сторона, представленная князем мира сего Сатаной, гарантировала всеми имеющимися у нее средствами споспешествовать действиям Нетудыхина Тимофея Сергеевича. Кроме того, в качестве компенсации за свои труды, Нетудыхину обеспечивалась всемерная помощь на его жизненном поприще.

О чем и свидетельствовало настоящее Соглашение.

Договор вступал в силу со дня его подписания.

Время действия Договора Высокие стороны условились не ограничивать.

Внизу текста стояла дата и подпись сторон-соучастниц.

— Вот, пожалуйста, — сказал Сатана, поворачивая лист к Нетудыхину так, чтобы тот мог убедиться в подлинности своей подписи.

Да, никуда не денешься, подпись действительно была его. Сатана аккуратно сложил бумагу и спрятал ее в карман. И тут Нетудыхин не выдержал, взорвался.

— Хам! — заорал он, перейдя на "ты" и окончательно осмелев. — Шантажист мелкий! Подловил человека под бухом и теперь издеваешься? Не пройдет этот номер! Задницу себе подотри своей бумагой! Она у юриста не заверена! Понял? Ку-ку!

— У какого юриста? — горячился Сатана.

— У обыкновенного! Или у Бога, по крайней мере.

— Он не визирует такие бумаги. Поставить его в известность я, конечно, могу. Остальное — это уже моя компетенция.

— Чихал я на твою компетенцию! Я жаловаться буду!

— Кому?

— Как кому? Да тому же Богу! Кому же в таких случаях еще жалуются!

Сатана как-то неожиданно обмяк.

— Не надо, Тимофей Сергеевич, — мягко сказал он. — Мы и без Него обойдемся. До Бога, поверьте мне, далеко, а я — рядом. К тому же еще никому не удавалось с ним встретиться. Он троичен, расплывчат, реальность Его людям недоступна. А я конкретен, меня на ощупь можно даже потрогать. Сижу вот с вами и ссорюсь зачем-то. И вы зря кипятитесь: жалоба ваша туда будет идти бесконечно долго.

— Это почему же?

— По сложившимся обстоятельствам…

— Что же это у вас там, тоже бюрократия расплодилась?

— Не без этого.

— Но кто-нибудь же занимается нашими жалобами?

— Занимаются, Тимофей Сергеевич, очень даже занимаются. Только с течением времени образовались такие колоссальные залежи всяких прошений и жалоб, такая их накопилась тьма-тъмущая, что при жизни подателей ответа они не успевают получить. Лишь после смерти.

— Мне при жизни нужна справедливость. Зачем она мне после смерти? Какой в ней прок?

— При жизни никак не получается, Тимофей Сергеевич. Громадный объем информации перелопачивается. Все надо проверить, исследовать. И дело-то, учтите, у каждого взыскующего сугубо индивидуальное.

— Тоже мне, канцелярия небесная называется! Не могут работу как следует организовать! Где же тогда вообще человеку справедливость искать?

— А пока нигде. Просто надо учитывать сложившуюся ситуацию. И не тратить себе нервы понапрасну, как вы это делаете. "Задницу себе подотри своей бумагой!" Нехорошо, Тимофей Сергеевич, неинтеллигентно. Забудьте вы эти словечки свои детдомовские.

— Вы знаете, что я детдомовец?! — удивился Нетудыхин.

— А как же, дорогой Тимофей Сергеевич! И детколонии знаю, и Воркуту, и Владимир — я навел о вас все возможные справки.

"Ты смотри, какой подонок осведомленный! — подумал ошарашенный таким ответом Нетудыхин. — Все обо мне знает. От такого и отвернуться трудно!".

— Перекурить бы, — сказал примирительно Сатана.

— Курите, — сказал Нетудыхин.

— А форточка? Надымим же.

Нетудыхин отворил форточку.

— Угощайтесь, — сказал Сатана и протянул Нетудыхину открытую пачку сигарет. — Фирменные, высший класс.

Нетудыхин чуть помедлил, но потом сигарету взял и стал ее рассматривать. Ниже коричневого мундштука был оттиснут на ней золотой жук-скарабей. "Вот он, сучара! — подумал Тимофей Сергеевич. — Я же знал, что он там оказался неспроста".

Закурили. Изумительной приятности запах распространился по комнате Нетудыхина. Тимофей Сергеевич поставил пепельницу на угол стола, чтобы Сатане было куда сбивать пепел.

— Нет, вы мне определенно нравитесь, — сказал Сатана. — У меня многие сразу скисали от страха. А вы — молодчина, стойко держитесь.

Нетудыхин не среагировал на эту лесть Сатаны, взглянул на часы. Уже больше часа они разговаривали с Сатаной, и вот-вот могла вернуться Захаровна. Он совершенно не знал, как себя вести в случае, если хозяйка застанет этого фрукта здесь.

Сатана заметил растерянность Нетудыхина.

— Волнуетесь? — спросил он.

— Как-то неудобно, — откровенно сказал Нетудыхин. — Должна хозяйка скоро прийти…

— Не волнуйтесь — не придет: они в картишки сейчас шпилятся. И будут играть до тех пор, пока мы не окончим с вами разговор. Надо только за счетом следить, чтобы успех у них был попеременный. А Кузьма с Муркой носятся по комнатам.

От этого ясновидения Нетудыхин опять слегка оторопел.

— Может, вы и счет знаете? — сказал он ехидно.

— Счет? Ну а как же. Да, конечно! Сейчас скажу, одну минутку: партия заканчивается… Вот, пожалуйста: 3:4, в пользу вашей хозяйки. Так что, я вас поздравляю!

— Ну и ну! — сказал Нетудыхин. — И все-таки я вашу бумагу признать не могу.

— Почему?

— Во-первых, я был пьян. На том свете это обстоятельство учтут.

— На том — нет, а на этом — подавно.

— Во-вторых, она не удостоверена юристом. Это же шпаргалка, а не документ!

— Вот, видите, вы упрекали нашу канцелярию в бюрократии — вы сами бюрократ!

— Серьезное дело должно быть и серьезно поставлено, юридически грамотно. А тут белиберда какая-то напыщенная даже в самом тексте: "С целью поддержания должного напряжения — Господи, какой чудовищный язык! — жизненного поля". Как это понимать? Что за "жизненное поле"? Это научный термин или отсебятина какая-то?

— Я сейчас все объясню, все объясню. Видите ли, жизненное поле — это то пространство, на котором и разворачивается все человеческое бытие. А напряжение поля — есть та атмосфера, благодаря которой жизнь и держится как таковая. Напряжение может понижаться, как происходит, скажем, понижение кислорода в горах. Или, наоборот, повышаться, как образуется избыток того же кислорода в лесной местности, словом, оно колеблется, как наличие озонированного кислорода в воздухе. Но регулирует этот уровень Зло. Зло есть то, что поддерживает жизненное поле, что делает жизнь дееспособной. Оно — основа. Но, заметьте, основа принуждающая. Здесь никто никого не уговаривает. Не будешь считаться с ситуацией — вылетишь из игры. А по-другому человека никак не заставишь крутиться. Его надо постоянно будоражить. Он до сих пор не может в себе искоренить те привычки, которые приобрел, будучи когда-то в раю. Вот вам мое объяснение.