Короче, позвонил Оперативный дежурный в санитарную часть и, на всякий случай…, доложил там об увиденном.
Все недоумевали. Помешательство должностного лица – «не совсем явное и совсем тихое». НО, (!) при полном провале работы Космического центра главное действующее лицо балдеет, и плевать хотел на проблемы (!). Это впечатляло и обескураживало! Решили понаблюдать.
Дежурные офицеры из боевых смен взгрустнули, хотя… все чувствовали, что здесь кроется какая-то загадка. И её разгадка стала нам известна на следующий день.
Оказалось, что днём ранее, войска СССР, высадили десант в Кабульском аэропорту. А чтобы не мешал никто этой операции, были включены передатчики помех, которые на многие сотни километров полностью прервали все сеансы связи с наземными станциями и любыми летательными аппаратами, в том числе и с космическими. Главный инженер знал об этом, но молчал как рыба.
Честный офицер не мог обмануть состав дежурных смен, а сказать правду было нельзя. Он взял ответственность на себя, не покидая Центр, но и не предпринимая никаких действий.
Дан Игорь Анатольевич
535: Последыш
Михалыч, или, называя официальным языком, Ковалев Игнат Михайлович, майор внутренних войск, начальник Социального изолятора номер четыре (их до 2033-го называли каким-то неопределенным названием «Учреждение», хоть и «исправительное»), за всю ночь так и не смог заснуть. Все ворочался на кровати и думал, что вот и пришел этот день – 30 апреля 2061 года, — День освобождения Сидорчука.
А за окном давно уже рассвело. Было хорошее погожее весеннее утро. Погода соответствовала предстоящей процедуре, этим Михалыч был доволен. Совсем не к месту было бы, если пошел дождь. Тогда, скорее всего, пришлось бы договариваться с метеорологами об ее изменении, хотя те, конечно же, пошли бы на встречу без лишних разговоров. Они ведь тоже понимали: нехорошо проводить освобождение Сидорчука при плохой погоде. Но все равно – это были бы лишние хлопоты.
После подъема все пошло не как обычно, не по отработанному за долгие годы распорядку. Михалыч встал, умылся, завтракать не стал вообще – никакого аппетита. Чтобы скоротать лишнее время подсел к окну, стал наблюдать за оживающей улицей. Немного посидев, не выдержал, решил пойти на работу раньше обычного. Надел свой парадный китель, парадную фуражку, начищенные с вечера, ботинки. Вышел из дому.
Все равно, несмотря на медленный прогулочный шаг, на работу пришел не к восьми, как обычно, а на полчаса раньше. Подошел к наружным дверям своего СИ-4, позвонил. Хоть было еще неурочное время, ему открыли быстро, словно там тоже волновались и ждали. На дежурстве сегодня был Чусовлянов Борис. Михалыч, но только при своих, называл его Чусиком. Несмотря на свои года – почти шестьдесят – против Михалыча тот был еще мальчишкой. С порога взглядом Михалыч спросил об обстановке. Чусик отрапортовал:
— Все нормально.
— Прессы еще не было?
— С ними договорились, что только после восьми часов.
— Хорошо. Как Сидорчук?
— Волнуется, не спал всю ночь.
— Мне тоже не спалось.
До восьми часов никаких дел не было, и Михалыч, чтобы скоротать время и еще раз осмотреть свое хозяйство, решил пройтись по территории. Поставил об этом в известность Чусика, тот понимающе кивнул.
Неспеша Михалыч пошел по знакомым дорожкам, вначале в сторону столовой. Шел мимо опустевших жилых корпусов, знакомых за долгие годы до каждой мелочи, до каждой трещинки и шляпки шурупа. Всюду стояла неестественная тишина. Словно брошенный город. В безлюдную столовую Михалыч заходить не стал, повернул к спортзалу.
В главном зале, чаще всего служившим волейбольным полем, на полу валялся стул. Михалыч поднял его, поставил к стене. Теперь полный порядок, замечаний нет, все готово к приему посетителей, которых уже не будет.
В зале тяжелой атлетики и тренажеров Михалыч провел пальцем по, стоящей у стены, скамейке. Остался чуть заметный след. «Уже покрывается пылью. Грустно».
Выйдя из спортзала, Михалыч услышал какое-то оживление со стороны входных ворот, понял, что появились представители прессы и руководства, направился туда. Уже через минуту подошел к ним:
— Здравствуйте. Прошу внимания. Я – начальник Социального изолятора, майор Ковалев Игнат Михайлович.
Михалыч начал вводить братию, освещающую мировые события, в курс дела, в то, как будет проходить процедура освобождения. Вначале он обозначил временные рамки:
— Согласно установленным правилам непосредственно момент освобождения происходит в 9-00 по сигналу таймер-автомата. После этого бывший осужденный считается свободным человеком, и мы будем не вправе навязывать ему свою волю, удерживать вопреки его желанию. Он может сразу же покинуть изолятор, — Михалыч для наглядности указал ладонью на дверь – направление, в котором Сидорчук удалится от всех их. Продолжил. — Из этого ясно, что он будет в вашем распоряжении с момента доставки сюда и до 9-00. Времени на интервью очень мало. — Михалыч взглядом обвел всех присутствующих, все ли поняли. — Далее: пространственное расположение. Заключенного товарищ капитан, — Михалыч указал на Чусика, — выведет из жилого блока, сопроводит его сюда. Борис Андреевич, покажите место, где будет стоять заключенный.
Тот мелом на одной из плит, которыми была вымощена площадь при входе, начертил прямоугольник:
— Здесь. Михалыч продолжил:
— Я буду стоять справа от Сидорчука, — встал рядом с прямоугольником, — капитан – слева. После удара таймер-автомата в колокол я поздравлю бывшего заключенного с освобождением, после этого – он свободный человек и нам не подчиняется. Вот такая предстоит процедура. Вопросы?
— Когда будете выводить?
— Это зависит от вас. Как только вы будете готовы. Ориентировочно: 8-40.
Больше вопросов задавать не стали, началась подготовительная суета. На прямоугольник поставили какую-то молоденькую девчонку, по ней стали устанавливать свет, выверять самые удобные ракурсы.
Пресса расположилась перед прямоугольником неполным полукругом, трое представителей официальных и правительственных организаций встали сбоку. Весь обслуживающий персонал – четыре человека – расположились напротив. К 8-40 активность стал спадать, все заканчивали свою подготовку к встрече. Наблюдающий за всем этим Михалыч понял, что пора. Сказал негромко:
— Боря, веди Сидорчука.
Чусик пошел к жилому корпусу. Вошел внутрь. Сразу же вышел обратно, за ним шел виновник торжества. Подошли к назначенному месту. Рукой Чусик указал на прямоугольник. Сидорчук все понял, встал в него. На прибывшего сразу же посыпались вопросы:
