Сомнения оставались, несмотря на появивишееся новое знание.
Но идти долго не пришлось. Едва Виш выбрался за гряду холмов, и направился к темнеющему на горизонту лесу, как заметил быстро приближающуюся прихрамывающую фигурку.
Не веря своим глазам, Виш устремился навстречу.
– Вурч! – вырвалось у него. – Ты!
Они обнялись.
– Ты выздоровел! – произнёс Виш, оглядывая командира с головы до пят. – А почему хромаешь?
– Недавно повредил ногокорень. Хотел поесть, а в земле оказалась какая-то дрянь. Она укусила меня.
– В земле?! – Виш был поражён. Если здешняя земля позволяет селиться в себе насекомым, то на что можно спокойно опереться? Чему доверять?
– А где остальные? – спросил Вурч. – На берегу?
– Там никого нет, – Виш покачал головой. – Часовые… я похоронил их. Фенха и Мята. Из них высосали сокровь. Или они высохли на солнце.
– А лодки?
– И лодок нет. Я не знаю: может, кто-то уцелел, и остальные уплыли? Но… почему не похоронили убитых?
Вурч помолчал. Потом произнёс:
– Скорее всего, погибли все. Иначе их похоронили бы, ты прав.
– Мы построим новую лодку?
– Попробуем поискать лодки вдоль берега. Вдруг парочку где-нибудь прибило.
– Но… – попытался возразить Виш.
– Они могли одного услать с лодками, а сами остались прикрывать отход.
– Кого? – тупо спросил Виш.
– Крапа же не было среди убитых, по твоим словам.
– Не было, – подтвердил Виш.
– А я оставлял и его тоже.
– Да! – вспомнил Виш. – И ещё Пома и Карта!
– И их, – согласился Вурч.
Виш с Вурчем двинулись по полосе прибоя, крепко сжимая в руках оружие. Теперь они могли справиться не с одной гусеницей или жуком. Особенно если те не будут действовать сообща.
– Ты знаешь, что я понял, пока сидел в земле, в окружении диких собратьев? – неожиданно спросил Вурч. – Почему гусеницы их не едят или едят мало?
– Почему? – спросил Виш.
– Они привыкли! Дикие – привыкли!
– Неподвижные Собратья? – на всякий случай уточнил Виш. Словом «дикие» не все пользовались, оно считалось почти ругательством. Но на этой земле, наверное, оно применимо. Тем более что Вурч, скорее всего, ничего не знает о местных люрасах.
– Да! – нетерпеливо подтвердил Вурч. – Во-первых, они большие, во-вторых, так долго жили рядом с гусеницами, что научились вырабатывать в телах малосъедобные для гусениц вещества. Те едят, но без удовольствия, морщатся. И всё не съедают! Нет, может быть, отдельных… – голос Вурча дрогнул, но он совладал с собой, – уничтожают полностью, если те не прорастают в укромных местах, куда гусеницы не могут добраться.
– А откуда ты узнал?
– Не знаю… Мне кажется, пока я находился среди Неподвижных Собратьев, знание появилось во мне само собой. Я не знаю, как: прилетело с ветром, вошло через корни…
Они замолчали. Сведения казались очень ценными, но их накопилось столько, что требовалось немало времени, чтобы усвоить.
– Мы так и не обнаружили место, откуда отплывают гусеницы, – Вурч прервал молчание.
– Я нашёл. Там, за манграми, – кивнул Виш, и вдруг схватил Вурча за руку. – Смотри, вон кто-то плывёт! Не Крап ли? Раненый…
Но существо глубоко сидело в воде и находилось слишком далеко, чтобы разглядеть.
Присмотревшись, Виш понял, что люрасом оно быть не могло. Не могло быть и выбирающейся из воды гусеницей: щетинки не торчали над поверхностью. Если это не лысая гусеница, разумеется.
Но гусеницы не любят плавать – и об этом не следовало забывать. А некоторые тонут, едва попав в воду! Страшно подумать, что было бы, умей они плавать самостоятельно.
Существо подплыло поближе и высунуло голову. Это удалось ему с трудом: голова оказалась большая, украшенная многочисленными листообразными выростами. Те же выросты покрывали и всё тело существа.
Оно приподняло руковетвь и махнуло ею. Виш подумал, что сложно называть конечность так, но ничем другим она быть не могла. Ветверукой назвать её Виш не мог: ветверуки только у люрасов.
Это был водный собрат.
– Водоросль, – прошептал Вурч.
– Я думал, они бывают лишь в сказках, – отозвался Виш.
– Сказка – ложь, да в ней намёк, – пробормотал Вурч. – Чего ему надо?
– По-моему, он нас куда-то приглашает, – предположил Виш.
Существо поплыло прочь, постоянно оглядываясь и тряся руковетвью в сторону, откуда только что приплыло.
Виш и Вурч бросились вслед.
Повернув несколько раз за изгибы берега, они увидели одну из лодок и стоящего рядом Крапа.
– Командир! – завопил он, завидев Вурча и бросаясь навстречу.
Они обнялись. Крап принялся рассказывать:
– Это произошло недели две назад. На нас налетели жуки! От неожиданности никто не успел схватиться за оружие, и Фенха с Мятом растерзали сразу. Я спасся потому, что был ближе к морю и успел прыгнуть в воду, стащив за собой лодку. За ней и укрылся. А остальные лодки жуки разорвали в клочья.
– А Пом и Карт куда делись? – спросил Вурч.
– Они решили отправиться по вашим следам за помощью. И… не вернулись, – Крап опустил голову.
– А какие жуки? – спросил Виш, считая себя крупным специалистом по жукам.
– Не знаю, – покачал головой Крап. – Какая разница?
– Хватит рассуждать, – Вурч остановил Виша. – Пора плыть домой.
– Да! Но мы вернёмся сюда! – воскликнул Крап.
– А может, подождём? – нерешительно предложил Виш. – Вдруг кто-нибудь ещё сумел спастись? Топ и Од… они не приходили?
Крап покачал головой:
– Вряд ли… Прошло столько времени. Если бы кому-то удалось… – и замолчал.
Но для очистки совести они всё же побродили взад-вперёд вдоль берега. Заодно наловили скачущих по берегу мелких морских блошек – на дорогу. Удалось отыскать один из плотов с оружием – он зацепился за торчащие из берега корни и почти не высох.
Отплытие прошло без лишних слов. Просто оттолкнули лодку от берега и впрыгнули внутрь.
Когда Виш погрузил ногокорни в насыпанную на дне лодки почву, на его глаза навернулись слёзы: прикосновение родной земли напомнило о знакомых местах.
– Хорошо бы отыскать идущее к нашим берегам течение, – озабоченно произнёс Вурч.
– По-моему, оно проходит там, – Крап показал в ту сторону, откуда пришёл Виш. – Я видел с берега проплывающие на горизонте плотики с гусеницами.
– Я там был, – кивнул Виш – Их выносит течением реки.
– Может, у реки такое сильное течение? – сощурился Вурч.
Крап и Виш молча пожали плечами.
Люрасы налегли на вёсла. Сначала с трудом выгребали против ветра и преодолевали прибрежные волны, но затем приноровились, стали действовать более слаженно и вскоре вышли в открытое море. Лодки заколыхались на свободной воде. Плот с оружием болтался на буксире.
