«Получен урон 1».
Я вспомнил, как отлетали конечности у плененного ловчего. В прошлый раз я вырвался из магического захвата с помощью своего умения, но сейчас сил его вызвать не хватало. Я старался, но ничего не получалось. И само приходить оно не хотело.
«Прощай, Ламберт», – сказал Адриан.
«Нет!» – закричала Эллис, и моя тень поднялась на дыбы, а затем бросилась на Ефимовского. Ее когтистые лапы ударили по тени Колдуна, и по его лицу пробежала кровавая полоса. Ефимовский снова вскрикнул. Его тень ощетинилась когтями и сцепилась с моей.
«Что ты делаешь?!» – кричал Адриан у меня в голове.
«Не отдам, – рычала Эллис. – Он мой, только мой!»
Оторванная лапа тени Ефимовского упала на пол и растаяла мглой. Тень моего врага отбивалась все неуверенней, подчиняясь натиску Эллис, и Ефимовский пятился. На его лице появлялось растерянное выражение. Только сейчас я заметил, что его глаза были иными – черными, как безлунная ночь, где на небе ни единого огонька. Темнота, в которой не видно даже своих пальцев на вытянутой руке. И еще казалось, что в ее глубине скрываются порождения мрака. Ефимовский отступал, и моя тень рвала его тень на куски. На теле Колдуна появлялись кровавые полосы. Я истекал кровью.
«Получен урон 1».
Удар когтистой лапы моей тени, и кожа на лице Ефимовского лопнула на две части. Колдун упал на пол. Без поддержки его волшебства я тоже опустился вниз, подвернув ногу. Поднял свой многозарядный пистоль, принялся заряжать, роняя на него капли крови.
«Получен урон 1. Кровотечение прекращено».
Ефимовский лежал неподвижно и, казалось, уже умер. Моя тень нависала над ним, но не приближалась, словно остановленная чьей-то властной волей. Ефимовский вдруг выгнулся и закричал. Его тело разрывалось, оставляя в воздухе клочья и забрызгивая пол кровью. Нет, не тело, помотал я головой, прогоняя навязанные игрой мысли. Это его пораженный вирусом виртуал менял обличье. От Ефимовского больше ничего не осталось. Ноль. Пустышка с поглощенным вирусом сознанием. В реальности его тело мертво, разум полностью присоединен к Х-54. А виртуал… «Фронтир» воспользовался им для своих целей, породив того, кем Ефимовский изначально являлся по сюжету игры.
Вместо Колдуна поднимался Повелитель демонов. Огромное тело с бугрящимися жгутами внешних мышц вырастало из пола. Из ладони правой руки торчали несколько стволов пароэфирных ружей, левая сжимала огромный меч с зазубренным лезвием. Множество тонких щупалец вырастали из спины демона и искали жертв, которых можно присоединить к себе, превратить в своих марионеток. Его изображение я видел на карте, которую дал мне Кукловод.
Я поднялся на ноги. Демон заревел.
«Катану, – мысленно сказал я. – Эллис, подай мне меч».
Катана модератора валялась невдалеке от демона. Моя тень бросилась к мечу, схватила его когтистыми лапами, потащила по полу.
«Нет», – прохрипел Адриан в моей голове.
«Иди к черту», – оттолкнула его Эллис.
Демон прищурил глаза и опустил руку с ружьями. Пауза перед первым выстрелом в очереди! Секунда – я отпрыгнул в сторону, и пули из пароэфирных ружей вспороли пол в том месте, где я только что находился. Демон вел рукой, и пули продолжали крошить камни. Наконец очередь прервалась, защелкали механизмы, заряжая ружья. Я подхватил катану, бросился к демону.
«Катана убийства, урон d10+1, свойство – окончательная гибель персонажа. Условия использования: сила 5, ловкость 7».
Демон взмахнул мечом, но я увернулся и рубанул по его руке. Огромный клинок вместе с отрубленной кистью упал на пол.
«Нанесен урон 10».
Щелчки механизмов прекратились, и демон наставил на меня ружья. Пауза.
«Игорь, беги!» – закричала Эллис, и я прыгнул, но не в сторону, а прямо на демона, активируя свойство уклонения от пуль.
Я увернулся, но недостаточно быстро. Одна пуля пробила левое плечо, вторая вспорола живот.
«Получен урон 5».
Катана вошла в шею демона по самую рукоять. Я крепко держался за меч и опускался вместе с ним на пол, разрезая грудь монстра, разваливая его на две половины, нанося критический урон в тридцать единиц. Рев чудовища прекратился. Тяжелая лапа опустилась на меня, забирая последнюю единицу жизни. Вместе с Повелителем демонов мы упали на пол, и наполненная кровью тьма закружилась у меня перед глазами.
* * *
Я лежал на мокром песке, и жесткие камни впивались в спину. Надо мной было серое, затянутое тучами небо, в котором высоко-высоко летала белая птица. Слышался шум прибоя.
Лимб?
Я вскочил на ноги. Это мой персональный кошмар. Теперь вместо моря клубилась серая тьма, будто состоящая из миллиардов кубитов хаотичной информации. Информационные потоки перетекали друг в друга, словно щупальца гигантской амебы. Где-то на горизонте в небе виднелась огромная черная дыра, откуда спускалась тьма, сливаясь с информационной массой. Икс пятьдесят четвертому больше не надо было прятаться. Это отросток его ядра, захвативший лимб «Фронтира». Дыра – открытый портал в пространство Чендлера.
Невдалеке от меня стояли Адриан и Эллис. Части вируса, соединенные со своим хозяином информационными каналами, обладающие условной самостоятельностью и принявшие вид воображаемых героев игры из моей истории. Я видел, как из их тел выходили к Икс пятьдесят четвертому каналы связи. Вирус так и не смог захватить мое сознание, стать его полноценным хозяином, как властвовал он над многими другими людьми. Тонкие хлысты уходили от вируса и исчезали за пределами пространства. Сотни, тысячи каналов связи. Где-то там, на их других концах, находились люди-марионетки, такие, как Ефимовский и Готфрид-Костоправ, как мой враг тролль и Джереон из «Хвергельмира», которые думают, что обладают самостоятельностью, но на самом деле являются лишь куклами, играющими по правилам Икс пятьдесят четвертого.
Но что там говорил Вронский по поводу того, что можно продолжить жить с частью вируса, не попав под его контроль, а, наоборот, став его хозяином? Сквозь туман воспоминаний, как сквозь сон или бред, я помнил разговоры Джереона о том, что он тоже был самостоятельной личностью.
Гигантская амеба Икс пятьдесят четвертого копошилась, протягивала ко мне отростки-щупальца. Я смотрел на нее, и мне казалось, что в потоках данных вижу огромное число людей, присоединенных к себе вирусом. Их сознания навсегда слились с информационными потоками Икс пятьдесят четвертого, а тела в реальности стали его пристанищем. Из лимба теперь нет возврата. Вирус поглощает погибших.
В один момент, когда масса Икс пятьдесят четвертого разошлась в стороны, я на секунду увидел Джонни. Вирус оставил ее живой – иначе я почувствовал бы по следам, что она мертва. Джонни была без сознания, висела, привязанная к столбу. Миг – и вирус сомкнулся вокруг нее, словно нарочно мне показав. Шантаж?
