к равновесному состоянию. Стремление биосферы к самоорганизации сильнее, чем кучка упрямцев с дубинками, охраняющих открытую дверь.
Сара оглянулась:
– Буквально открытую, ха-ха!
Она помахала рукой на прощание, развернулась и зашагала обратно к вагону.
Джоз уставился на Полынь – его лицо медленно расплылось в широкой улыбке.
– Первый раз видишь тоннель? – со смехом сказала она ему. – Топай давай, Глупый!
Они взялись за руки и шагнули во тьму.
Сумрак коридора рассеивала белая полоса – дверь на противоположном конце оказалась приоткрыта. Путь преграждала занавесь из широких лент, свисающих с потолка; они рассыпались в пыль от одного прикосновения. Стоило только шагнуть за них, как сверху послышался хриплый механический кашель. Полынь ощутила, как по коже прокатились крупинки какого-то порошка. Кашель прекратился, не успев начаться.
Толстая дверь оставила достаточно широкую щель, чтобы протиснуться наружу. Полынь ступила за неё и пошатнулась, чуть не упав – рыхлый коричневый пол просел под пяткой.
– Смотри, смотри!.. – ахнул за её спиной Джоз.
Глаза разбежались, не в силах сфокусироваться на чём-то одном.
Покрытая зелёной шерстью земля уходила вдаль, вздымаясь на горизонте огромными выростами с белыми шапочками на вершинах. Толстые столбы, коричневые и серые, поднимались из шерсти, шелестя такими же зелёными пластинками.
– Как на архивных записях для окон! – Джоз ткнул в них пальцем. – Деревья!
За скоплением столбов-деревьев сверкала на солнце серебристая поверхность – словно жидкий металл разлился по долине, проплавив себе извилистую дорожку.
– А это что? Сома разлилась?
– Вода, – уверенно ответила Полынь. – Это река. Я в книге видела.
По коже хлестнул холодный воздух – тут даже он перемещался свободно, не нуждаясь в решётках и трубах вентиляции. Полынь подняла руку, ловя прохладные потоки; казалось, протянись ещё немного, и удастся наконец зачерпнуть синевы вместе с порцией горизонта. Такой спокойный простор, как будто над головой никогда и не было ничего, кроме неба.
Она присела и принялась гладить лезвия зелёной шерсти под ногами. Они оказались мягкими, сочными и ломкими, совсем без костей.
– Может быть, это травинки? – ответил Джоз. Он отправился трогать дерево и теперь заворожённо гладил его грубую, потрескавшуюся кожу.
Полынь согнула одну из травинок – та медленно расправилась: тонкая пластинка начала розоветь, покрываясь сеточкой красных сосудов. Шерсть травы под ногами покраснела. Волна цвета медленно поползла вперёд, вытесняя зелёный цвет с поля.
Джоз отдёрнул руку – под ней на дереве раскрылся совсем маленький, пока ещё слепой глаз. Шкура дерева рядом с ним лопнула беззубым ртом.
– Кажется, ветер наконец-то подул в нашу сторону? – спросила Полынь, обрывая травинку. Из свежей раны тут же начал сочиться смешанный с кровью сок.
– Нет, – серьёзно ответил Джоз. – Мы сами подняли этот ветер.
Они взялись за руки и отправились к реке, и в спины им зазвучал многоголосый хор расцветающей Плёнки.
* * *
Спасибо, что заинтересовался историей Джосайи Кавиани, дорогой читатель. Тебе представлен всего лишь один из вариантов развития событий – тонкая красная нить, идущая сквозь узор вероятностей. Фрагменты мозаики рассыпаны перед тобой, но эта игра жестока, как сама жизнь в Городе: какие-то кусочки головоломки утеряны, а общая картина скрыта от глаз посторонних. Может быть, именно тебе удастся сложить всё воедино. Удачи.
С уважением, команда Wirion.
Athanasy группа в вк
steam athanasy
vk play athanasy
группа gameStory
