«Что это они на ночь глядя? — с неудовольствием подумал Алексей и, приподняв голову, сердито взбил кулаком подушку. — Дня было мало — счёты свести?..»
Перевернулся на другой бок — и такое ощущение, что в результате неловкого этого движения прищемил сердце. Как будто иголочкой кольнули. Ахнул, приподнялся на локте… Широкое супружеское ложе пискнуло и слегка содрогнулось. Рядом с Колодниковым вскинулась Александра. Села, выпрямила спину.
— Что это?.. — спросила она дрогнувшим голосом.
«Скандалят…» — хотел было буркнуть Алексей, как вдруг понял, что приглушённые, едва различимые крики доносятся как бы отовсюду. Даже сверху, хотя квартира электрика Борьки была заведомо пуста — вот уже, наверное, вторые сутки. Должно быть, кричали на четвёртом…
Александра нервно дёрнула шнурок ночника, и по потолку из дырочек абажура разбежались цветные блики. Колодников также сел, оглядел в тревожном недоумении стены, а потом его вдруг прошиб цыганский пот.
— Слушай, Саш… — в страхе вымолвил он. — Неужели…
Алексей не договорил, но супруга поняла его с полуслова. Доносящиеся отовсюду крики могли означать только одно: четыре отростка чёрной похожей на расплывшийся крест кляксы, которую они видели на листовках, несколько мгновений назад сомкнулись, слились воедино, в одно пятно, покрывшее разом почти весь центр города. Возмездие ворвалось в квартиры…
— Гос-споди… — прошептала Александра и позвала испуганно: — Дима!.. Ты слышишь?..
В комнате сына вовсю погромыхивали стулья и что-то, по обыкновению, падало. Спешно влезал в штаны, надо полагать… Вскоре Дмитрий — уже одетый — возник в дверном проёме, перегородив его плечищами.
— Пойду посмотрю… — недовольно пробасил он.
Александра стояла в ночной рубашке у открытой боковой дверцы серванта и, подхватив себя одной рукой под левую грудь, ворошила другой упаковки таблеток, весьма натурально при этом постанывая. Подобные представления обычно следовали после очередной размолвки, и Алексей по привычке ощутил досаду и раздражение. Нашла время!.. Если на то пошло, у него у самого сейчас отчётливо покалывала в груди с левой стороны всё та же тоненькая иголочка, хотя прежде на мотор Колодников никогда, слава Богу, не жаловался.
— Сердце? — спросил он.
Александра, кинув таблетку под язык, издала жалобный утвердительный стон. Попросить у неё ещё одну пилюлю для себя? Алексей подумал, угрюмо прислушался к ощущениям — и не попросил. Он вообще не верил в лекарства, делая исключение лишь для анальгина.
Димка тем временем кое-как зашнуровал кроссовки и вышел, хлопнув дверью. Супруги переглянулись в тревоге. Колодников снял со спинки стула рубаху, джинсы и принялся одеваться.
— Ты тоже с ним?.. — спросила Александра, вцепляясь в его рукав. Явно боялась остаться одна в квартире.
— Нет… — поразмыслив, угрюмо бросил Алексей. — Хватит с меня. Находился уже, насмотрелся… Да отпусти ты! В окно только выгляну…
Он отдёрнул штору и припал лбом к стеклу. Двор был залит мертвенным синеватым светом. Непонятно, по чьей инициативе, но в стеклянный колпак над каждым парадным поставили по новой мощной лампе. Колодников ждал, когда внизу на крылечке появятся широкие плечи и крутой затылок Димки, но так и не дождался. Видимо, тот решил для начала разведать, что творится в их собственном подъезде.
Где-то у мусорных баков взахлёб голосило противоугонное устройство. Ветер вздымал и подолгу держал в воздухе обрывки полиэтилена, как будто и впрямь по двору бродили привидения чекистов. Одно взмыло и остановилось, кривляясь, перед самым окном, возле которого стоял Алексей. Потом опало, сморщилось и, вильнув, скользнуло вниз и вправо…
Потом кто-то выскочил из подъезда напротив и пробежал к арке, выводящей на проспект. Обернулся и проорал, неистово маша рукой кому-то невидимому:
— Я встречу!.. — или что-то в этом роде.
Вскоре показались люди и в ближней части двора. Кого-то выносили из соседнего подъезда, среди легковушек метались тени, хлопали дверцы. Вспыхнули фары, противоугонное устройство заткнулось…
Досмотреть, чем кончится дело, Колодникову и Александре, которая давно уже дышала прерывисто у него за левым плечом, не удалось, потому что в дверь позвонили. Отчаянно, несколько раз подряд.
Оба кинулись в прихожую, Алексей хотел открыть, но супруга ухватила за руку и не позволила.
— Кто?.. — срывающимся голосом спросила она.
— «Скорую» вызвать!.. — взмолились за дверью. — Саш, ты?..
— Нет у нас телефона! — отчаянно крикнула Александра. — В двадцатой есть, у Глечиковых!.. В двадцатой спроси, Клав!..
Умолкла — и виновато взглянула на мужа, хотя телефона у Колодниковых и вправду не было.
— Может, пойти помочь?..
— Чем?.. — сдавленно спросил Алексей. — Чем ты им поможешь?..
* * *
Димка вернулся лишь в первом часу и немедленно начал что-то лихорадочно подсчитывать на сложенном вдвое листке, даже не замечая, что родители стоят на пороге его комнаты и молча на него смотрят.
— Хоть бы рассказал, что там… — не выдержала наконец Александра.
Димка шумно вздохнул и, размашисто подчеркнув расчёты, поднял усталое озабоченное лицо. Синяки у него уже, можно сказать, сошли, только лишь на левой брови осталась отметина шрамика.
— Да что рассказывать… — недовольно бросил он. — Двоих — насмерть, остальных — так, слегка… «Скорая» ещё, говорят, в супермаркет вписалась… на проспекте…
— Хирурги?.. — ахнул Колодников. — Они же операции делают, людей режут… Неужели их за это?.. — Он запнулся.
Несколько секунд Димка смотрел на отца обезумевшими глазами. Потом встряхнул башкой.
— Не… — торопливо сказал он. — Ты чего, па?.. Врач — в порядке, фингалами отделался… И медсестра — тоже… Так, слегка красоту попортило — морду осколками посекло… Вот шофёр, говорят, в отключке, с сотрясением… Ну, как въехали в зону — его и накрыло… Это ещё притормозил он, когда разворачивался, а то бы точно всей бригадой навернулись…
— Боже!.. — выдохнула Александра. — Это что же теперь — к транспорту и близко не подойди?.. Пассажиры-то в чём виноваты?..
Колодников провёл языком по пересохшим губам.
— А насмерть кого?.. — хрипло спросил он.
Димка помолчал, прочистил глотку.
— Одного не знаю, — сообщил он, — а второй — дедок из третьего подъезда…
— Ветеран?!
— Ну да… Всего искромсало. Я вот прикидываю: сколько ж он народу на войне положил?.. С виду и не подумаешь… — Димка хмыкнул и угрюмо покачал головой. — Затылок — как есть разнесло. Расстреливал, что ли, кого?..
