Ознакомительная версия.
Пётр несколько раз позвонил в нужную дверь, прежде чем немолодой женский голос настороженно спросил:
— Кто там?
— Милиция, откройте. — Он показал своё удостоверение глазу, припавшему к дверному глазку.
Дверь открыла женщина лет пятидесяти пяти. Зайти в квартиру она не предложила и встала так, чтобы перегородить собой проход внутрь.
— В чём дело? Вы по какому поводу?
— Вы — Мария Степановна Голубинникова?
— Да, это я.
— Я по поводу вашего сына, Алексея Владимировича Голубинникова, и его супруги, Ольги Николаевны Голубинниковой.
— А что с ними случилось? — Женщина сильно побледнела. — Неужели несчастный случай? Они живы?
— Не волнуйтесь, с ними всё в порядке. Давайте пройдём в квартиру, и я вам всё объясню. А то вот и соседи уже интересуются. — В этот момент какая-то бабулька вышла из квартиры напротив с помойным ведром и направилась к мусоропроводу. Она с плохо скрываемым любопытством таращилась на визитёра Голубинниковых.
Немного поколебавшись, Мария Степановна пропустила Иваненко внутрь и закрыла за ним дверь.
Они оказались в тесной прихожей маленькой двухкомнатной квартирки.
— Маруся, кто там пришёл? — раздался хрипловатый мужской голос из ближайшей комнаты.
— Это товарищ из милиции, Володя. Ему надо поговорить с нами по поводу Алёши и Оли.
— Так зови его быстрей сюда!
— Муж болен, — объяснила Голубинникова и жестом пригласила Петра войти в комнату.
— Пётр Исаакович, следователь, — представился Иваненко седому худощавому мужчине, полулежащему на диване перед телевизором. — Простите, что побеспокоил, но дело важное. Как я уже сказал вашей супруге, с Алексеем и Ольгой всё в порядке. Вернее, мы надеемся, что с ними всё в порядке. Наверняка сказать не могу, так как мы не знаем, где они сейчас находятся. Дело в том, что они сбежали, и мы их разыскиваем.
— Почему их разыскивает милиция? Они совершили что-нибудь противозаконное? — Владимир Александрович заметно разволновался.
— Они стали свидетелями преступления. Но испугались, что заподозрят их самих, и пустились в бега. А нам очень важны их показания. Без них мы не можем арестовать настоящего преступника. Так что любые сведения, которые могут помочь нам выяснить местонахождение вашего сына и его жены, чрезвычайно ценны для следствия. Прошу вас со всей откровенностью отвечать на мои вопросы. Поверьте мне, чем скорее их найдут, тем всем будет лучше.
— Хорошо, задавайте свои вопросы… Маруся, принеси товарищу стул.
Усевшись на расшатанный стул, Иваненко начал допрос:
— Как я понимаю, вы не знаете, где они сейчас находятся?
— Нет, в последний раз сын звонил нам приблизительно месяц тому назад из Москвы, — ответил Голубинников-старший.
— У них были какие-нибудь друзья в Москве?
— Про их московскую жизнь мы с Марусей ничего не знаем. Они нам ничего не рассказывали. Алексей исправно нам звонил, справлялся о здоровье, поздравлял с праздниками, но о себе почти ничего не говорил. Знаю только, что жили они там в квартире какого-то знакомого еврея, вроде как охраняли её, пока хозяин был в отлучке.
— А родственники у вас в Москве есть?
— Нет, ни в Москве, ни в Московской области никого нет.
— В Твери у них было много друзей?
— Со всеми друзьями, товарищ следователь, они давно уже порвали всякие отношения!
— По какой причине?
— По религиозной, конечно. Видимо, их религия запрещала им нормальное общение с людьми, — с горечью в голосе сказал Владимир Александрович. — Даже с нами, своими родителями, они в последние годы почти не разговаривали. Когда жили у нас, запирались у себя в комнате, не выходили к гостям, даже электроплитку себе купили, чтобы пореже выходить на кухню.
— А какую религию они исповедовали?
— Ну, называли-то они себя православными! — ответила Мария Степановна. — Но я лично сомневаюсь, что для православного христианина нормально так себя вести. Христиане должны чтить родителей, а они даже не приехали, когда у Володи случился инсульт! Для христианина главное — милосердие, помощь людям…
— Простите, откуда вы знаете, как должен вести себя православный христианин? — перебил её Пётр Исаакович. — Вы читали какую-нибудь православную литературу, Библию? Ходили в воскресную школу?
— Нет, но это ведь и так всем известно! Мы живём в православной стране! — возмутилась Голубинникова. — Я пыталась объяснить им их ошибки, но разве они кого-нибудь послушают! Знаете, Алёша бывает таким упрямым и твердолобым!
— Скажите, вам не приходило в голову, что они состоят в какой-нибудь секте?
— Ах, товарищ следователь, сейчас появилось так много всяких сект! — вздохнула Мария Степановна. — Они охотятся за молодыми людьми, превращают их в зомби, заставляют отдавать последние деньги, уводят из семьи! Некоторые симптомы мы замечали в Алёше и Оле. Правда, они посещали церковь, но ведь это ещё ни о чём не говорит!
— К ним приходили какие-нибудь странные люди?
— Нет, — ответил Владимир Александрович. — Они никого в гости не приглашали. Однако они иногда надолго исчезали из дома. Нам они не говорили, куда уходят. Возможно, на какие-то собрания с себе подобными.
— У них была какая-нибудь необычная религиозная атрибутика? Например, иконы с просверленными глазами?
— Мы не видели. Если и было что-то такое, они это от нас тщательно прятали.
— А на что они жили? Они работали?
— Сразу после окончания институтов они оба работали по специальностям. Ольга — логопедом, а Алексей — школьным психологом. Но когда всё это началось, они поувольнялись с работ и стали в основном жить за наш счёт. Сын, правда, иногда подзарабатывал, разгружая какие-то фуры, ему платили 200–300 рублей, но по нынешним временам это ведь копейки…
— Да, — вмешалась в разговор Мария Степановна, — мы — родители, и поэтому готовы помогать своему ребёнку и его избраннице, готовы протянуть руку в сложных обстоятельствах, поддержать в трудную минуту, но в ответ, естественно, ожидаем получить нормальную человеческую благодарность и хоть каплю уважения. Нет, они нам не грубили, но я чувствовала холодность и отчуждённость в их взглядах, даже порой презрение, как будто они и за людей нас не считают. Иногда мне казалось, что они живут как будто на другой планете. А мы ведь не за себя беспокоились, мы же об их будущем пеклись! Из них могли бы получиться хорошие высокооплачиваемые специалисты, они могли бы жить в своё удовольствие, ездить отдыхать за границу, родили бы нам внуков (мы с Володей мечтаем о внуках!), построили бы дачу на берегу Волги… Нам было больно смотреть, как они сами себя губят!
Ознакомительная версия.
