– Ого! – донеслось из коробок. – Да у него здесь даже видик был!
Следователь вылез наружу и показал бомжу видеоплеер.
– Там ещё кассеты были, – пояснил бомж.
– Какие кассеты?
– Он порнуху смотрел.
– Порнуху?
– Да, а что тут удивительного? Вы думаете, что если человеку жить негде, значит, у него ничего человеческого не осталось?
– Я ничего не думаю, просто тот интеллектуальный уровень, который был у Владимира Петровича, не очень-то сочетался с порнухой.
– Что касается уровня, то здесь, на свалке, он быстро под один знаменатель приводится. По нашим-то законам Володя мне должен был этот видик принести… Но я не стал настаивать, сделал вид, что не заметил. Пусть смотрит. От этих фильмов кроме пользы для здоровья ничего нет.
– Пользы для здоровья? – удивился следователь.
– Да, да, не удивляйтесь. В момент оргазма, в организме человека вырабатывается так называемый гормон счастья, который защищает человека от всевозможных стрессов. А для наших пациентов стрессы – это самое страшное, что может быть.
– Почему пациентов?
– Это я по привычке. Не отвык ещё. Я ведь при советской власти доктором медицинских наук был.
У Геннадия у самого чуть не случился стресс. До сих пор он считал, что основной удар перестройка нанесла по правоохранительным органам, но то, что он увидел, не влезало ни в какие рамки. Он посмотрел на доктора, который, видимо, вспомнив свои лекции и заполучив аудиторию, хотя и из одного человека, отдавался без остатка своему любимому делу. У следователя не хватило сил прервать разговор. Наоборот, чтобы доктор хотя бы на мгновение снова почувствовал себя доктором, он всячески старался показать всем своим видом, что его очень интересует эта тема.
– Но позвольте, это же всего-навсего фильм. О каком оргазме может идти речь? Разве что…
– Да, да, молодой человек, вот это самое «разве что» им только и остаётся. У нас есть, правда, несколько дам, но у них женского вообще ничего не осталось.
Следователь пришёл в шок. То, что он увидел и услышал, привело его в исступление. Доктор увидел это и решил прийти на помощь.
– Не мы устроили в стране эту шоковую терапию, мы только стараемся выжить.
Однако эти слова не вывели следователя из оцепенения.
– Но как бы мы не старались, – продолжал доктор, – нам всем суждено умереть. Нам на смену народится новое поколение, которое будет адаптировано к современным условиям. Так, кажется, утверждают ваши реформаторы?
Доктор подумал немного и потом добавил:
– Если народятся, конечно. В чём я лично сильно сомневаюсь. Это я вам как врач заявляю.
Шок шоком, но надо было и дело делать. Если до реформаторов Малышеву было не дотянуться, то до убийц Владимира Петровича он обязан был достать.
– А кассеты где? – спросил он доктора.
– Кассеты? Не знаю. А разве вы их не нашли?
Геннадий показал видеомагнитофон.
– Это всё.
– Странно. Кассеты должны быть.
Доктор задумался. Но вот лицо его прояснилось, и он хлопнул себя рукой по голове.
– Всё правильно. Их и не должно быть. Скорее всего, он оставил их там, где просматривал. Здесь-то он просмотреть их не мог. У него ни телевизора, ни электричества не было. Сами понимаете.
– А где он мог их просматривать?
Доктор пожал плечами.
– Я только на своей территории всё знаю. Что творится за её пределами, мне неведомо. Остались же знакомые, у которых есть телевизор и электричество?
* * *
Даже обыкновенный бомж с городской свалки знает, что лучше всего помогает от сильных стрессов. Помогает, но вовсе не излечивает полностью. Если бы было всё так просто, то люди предавались бы любимым утехам и никогда не болели, так как болезни, как известно, все от нервов, за исключением тех, кои даруются самими утехами. Если стресс сильный, то, поверьте, его ничем не сбить.
Слава Ворошилов с Верой Семёновой в известной нам квартире занимались совсем не тем, чем должны были заниматься.
– Что-то ты сегодня какая-то взвинченная, – сказал Слава своей подруге.
Та хотела было возразить, но дрожащие губы выдавали её. Она посмотрела на своего партнёра и тоже заметила в нём перемены.
– Ты тоже сегодня не в духе?
– У меня неприятности.
– С романом?
– При чём тут роман?
– С чем тогда?
– Похоже, нас с тобой засекли, – сказал Вячеслав.
Как ни странно, но эта новость не удивила Веру.
– Мне предлагают заплатить приличную суму, иначе наши с тобой отношения будут известны моей жене.
В соседней комнате Шурик и Юрик, затаив дыхание, следили за любовниками.
– Он получил наше письмо, – прошептал Юрик.
– Отлично, теперь посмотрим, что он будет делать.
– Ко мне тоже обратились с этим предложением, – ответила Ворошилову Вера.
У Шурика и Юрика вытянулись физиономии.
– Зачем ты ей написал? – возмутился Шурик.
– Я? Ты с больной головы на здоровую не вали! – обиделся Юрик.
– А кто же тогда?
– Если не ты и не я, то тогда… – Юрик хотел предположить, кто мог это сделать, но на ум ничего не приходило.
– Пётр не мог, – твёрдо заявил Шурик. – Он деньги лопатой гребёт, ему такими делами заниматься просто западло.
Они переглянулись, но так ни до чего и не додумались.
– Надо за ней проследить, – предложил Юрик, – тогда точно узнаем.
Слежка за Верой была организована по классическому детективному сценарию. Сменяя друг друга, комсомольские активисты фиксировали практически каждый шаг объекта, разумеется, там, где это было возможно. Они не только наблюдали за ней, но и снимали всё на камеру, на всякий случай, как говорил Юрик.
Слежка – самое утомительное занятие из детективного жанра. Можно сидеть в засаде день, два, неделю, а то и месяц, и ничего в результате не получить, а можно только начать слежку и тут же оказаться в центре событий.
Слежка Шурика и Юрика протекала по наихудшему варианту. Шли дни, но ничего интересного сыщики не замечали. Впрочем, появились совершенно незначительные детали, которые Шурик рассказал своему приятелю просто так, для очистки совести, а вернее, потому, что больше рассказывать было нечего.
– У её дома какой-то бомж трётся, – невзначай сказал Шурик, даже не придавая значения своим словам.
– Бомж? Я тоже видел бомжа, – оживился Юрик.
– Мало ли бомжей болтается. У моего дома они у мусорных бачков дежурство устроили. Там своя иерархия, свои законы.
– Меня удивило другое, – продолжал Юрик. – У бомжей обычно физиономии соответствующие. Это люди полностью опущенные, а этот…
– Я тоже обратил внимание, – подтвердил Шурик. – У него лицо интеллигента. К тому же, он чистый и всегда выбрит. Если бы не одежда, никогда бы не подумал, что он бомж.
