Ознакомительная версия.
Четыреста тысяч погибших.
— Получилось так, как получилось, — пробормотал Бор, опустив голову.
Переводчик прочирикал его слова на двиарском. Инопланетяне переглянулись. Впервые.
— Теперь, человек Бор, вы должны узнать вот что, — вернул себе слово капитан А-Ккрум. — Внутренний суд Одиннадцатой автономной флотилии признал дипломированного капитана А-Рруа — ка виновным в массовом убийстве. Практика апелляций на решения внутреннего суда отсутствует, приговор вступит в силу в том случае, если дипломированный капитан А-Рруак покинет планету Земля.
— Хотите сказать, что ему все равно не жить?
— Все гораздо хуже, человек Бор. Если вы сохраните дипломированному капитану А-Рруаку жизнь, он будет лишен диплома и изгнан из флотилии без права на работу в космосе. Его имя и имя его рода будет опозорено. Он пройдет церемонию лишения всего и, как показывает история, покончит с собой в течение следующих двух или трех суток. Униженный и отвергнутый всеми.
— Вы серьезно?
— Мы абсолютно серьезны, — подтвердил адмирал. — Мы очень уважаем дипломированного капитана А-Рруака и только поэтому пришли к вам, человек Бор. Если вы приговорите его к смерти, дипломированный капитан А-Рруак будет погребен с почестями как офицер, погибший при исполнении своих обязанностей. Пятно не ляжет на его род, в его личном деле не появится информация о совершенном преступлении, а решение внутреннего суда будет аннулировано.
— Почему?!
— Потому что между нашими планетами еще не существует официальных отношений. Истории еще не существует. Мы находимся за обложкой этой вечной книги.
Дипломатический вопрос.
Бор потер лоб. Очень хотелось выпить, но признаваться в этом пришельцам Бор не желал.
Теперь понятно, почему двиары не идут на контакт с земными правительствами: пытаются спасти честь мундира. Или честь своего друга? Интересно, нарушает ли адмирал какие-нибудь пункты своих законов?
— Почему вы просто не улетели? Ударили и улетели бы. Ведь так проще всего. И не было бы никакой истории.
— Запись о посещении Земли обязательно бы сохранилась.
— И вы, адмирал, не могли ее удалить? Ведь вы можете отменить решение внутреннего суда! На которые невозможно подать апелляцию!
Ему показалось, или в выражении лица двиара действительно отразились какие-то чувства? Ему показалось, или в глазах адмирала действительно мелькнула боль? Ему показалось?
— Корабль, которым командовал дипломированный капитан А-Рруак, обладал достаточной мощью, чтобы уничтожить вашу планету, — твердо прощелкал А-Ззал. — Мы очень внимательно следим за тем, чтобы такое оружие находилось в надежных руках. Это закон. Руки дипломированного капитана А-Рруака оказались ненадежными.
— В конечном итоге все свелось к деньгам, — самодовольно сообщил Поттер. — Разумеется, наши предложения были завуалированы, речь шла о страховках, возмещении ущерба и прочей чуши, но горожане прекрасно понимали, что от них требуется, и меняли решения.
Генерал светился так, словно заслуга в этом принадлежала лично ему, а не команде психологов, которые медленно, но упорно подводили выживших к нужному поступку.
— И во сколько нам это обошлось? — поинтересовался президент.
— Двадцать миллионов каждому.
— Не так много.
— Согласен, — кивнул Поттер и продолжил: — Но есть две проблемы: Цвейг и Бор.
— Цвейга можете исключить, — буркнул Гендерсон. — Завтра я его дожму.
— Уверен?
— Абсолютно.
— А Бор?
Гендерсон покачал головой.
— Сложный случай.
— Я тебя не узнаю, — усмехнулся президент. — Вы, человек, способный решить любую проблему, пасуете перед каким-то уродом?
— Мне нужно время.
— А его у нас нет. Суд состоится через два дня.
— У меня есть мысли насчет Бора. — Поттер презрительно посмотрел на Гендерсона. — Я решу эту проблему.
— Каким образом? — осведомился президент.
— Двойник.
— Бред, — скривился Гендерсон.
— Продолжайте, генерал, — улыбнулся президент. — Что вы имеете в виду?
— Двиары не предприняли ничего, чтобы идентифицировать горожан, — отрубил Поттер. — Не сняли отпечатки пальцев, сетчатки глаза или еще чего-нибудь. Ориентируются, судя по всему, только по внешнему виду. Если вместо Бора на скамье присяжных окажется другой человек, выглядящий точно так же, как Бор, но думающий иначе, это решит нашу проблему.
— А сам Бор?
— Оставлять его в живых было бы неразумно.
— Рискованно, — бросил Гендерсон. — Если все вскроется, мы окажемся по горло в дерьме.
— Рискованно, — медленно кивнул президент. — Но и выхода у нас нет.
— Дайте мне время!
— Суд состоится послезавтра в шестнадцать… — Президент задумчиво оглядел сначала генерала, затем помощника. — Если до двенадцати часов этого дня у тебя, Гендерсон, ничего не получится, генерал проведет замену.
* * *
— Время идет, а мы в тупике! — Гендерсон яростно посмотрел на членов своей команды. — Бор закрылся наглухо, а этот чертов Поттер помешал мне его вскрыть!
— Генерал желает получить все лавры, — пробормотал один из психологов.
— Плевать на лавры! Он все испортит! — Гендерсон выругался. — Если он ошибся, и двиары все-таки идентифицировали присяжных, мы получим грандиозный скандал.
— Думаете, двиары расскажут обо всем прессе?
— При чем здесь пресса? Плевать на прессу! Мы окажемся в лапах пришельцев. И наше положение будет еще хуже, чем если бы мы шлепнули их капитана.
— А может, двиары оценят наш жест? В конце концов, речь идет о жизни их соплеменника.
— А если не оценят? В любом случае у них окажется мощный козырь… — Гендерсон перебрал лежащие на столе бумаги. — Начнем сначала. Что мы знаем о Боре?
— Практически ничего, — тут же ответил один из помощников. — Кроме того, что его вытащили из развалин военной базы, а значит, он или офицер, или солдат.
— С той самой базы, — уточнил второй помощник.
— Он потерял память. Помнит только некоторые эпизоды катастрофы и все.
— Он выбрал себе имя в честь собаки, которая его почуяла.
Ознакомительная версия.
