class="p1">Джой посмотрела на нас.
«Ты слышал ее, — сказала она. — Не приходи с ними. И не приходи один».
Брэнд смотрел на меня. Я не знаю, о чем он думал. В его взгляде было что-то незнакомое.
Возможно, он сомневался.
«Не приходи один, — повторила Джой. — Возьми своих сестер».
«Джой», — возразила я, резко посмотрев на нее.
Она пожала плечами.
«Возможно, они понравятся Фёргу, — добавила она. — Никто не знает, чем закончится наша история, кроме того, что однажды мы все умрем. Даже ты не знаешь, Гриз. А теперь нам пора идти».
Наш побег был быстрым и незаметным. В темноте мы с собаками добрались до конюшни. С каждым шагом Джип хромал все меньше. Терьеры не лаяли, словно понимали, что не должны привлекать внимание. Джой прикрепила мой лук и стрелы к седлу, и наши лошади были готовы. Мы отпустили остальных лошадей, чтобы консерваторы не могли погнаться за нами, но взяли двух лучших, чтобы погрузить на них вещи, которые мы найдем в нашем путешествии домой. Затем мы отправились в сторону севера, обратно по дороге, по которой я пришла, за нами следовали счастливые собаки, которые снова были вместе.
Пока мы не потеряли из виду поселение за первым холмом, я почти не дышала и сжималась, словно в ожидании пули, летящей из темноты. Но позже я расслабилась. Никто не гнался за нами — ни на следующий день, ни в любой другой.
Наше путешествие домой — отдельная история, и в моем блокноте не хватит страниц, чтобы поделиться ей. Но мы сделали две остановки, о которых стоит рассказать.
Во-первых, мы остановились в Домашнем Приюте, чтобы похоронить Джон Дарк.
Возможно, я чувствовала, что мы приближаемся к месту смерти, и потому мое настроение испортилось. Наверное, Джой чувствовала то же самое. Облегчение, которое мы испытали после побега, исчезло.
«Может, мы должны были освободить остальных женщин?» — спросила я, когда мы осторожно проезжали заросли гигантского борщевика.
«Они были свободны, — ответила Джой. — Большинство. Две из них держали меня, когда Эллис угрожал мне кочергой».
Мы проехали еще немного в тишине.
«Теперь, когда Эллиса нет, им будет проще», — добавила сестра.
Когда мы поднялись на холм недалеко от дома, Джой вздохнула.
«Я не знаю, Гриз, — сказала она. — Возможно, нам стоило убедить их, но тогда мы бы не смогли сбежать. Возможно, я была слишком напугана, чтобы поступить правильно».
«Наверное, необязательно поступать правильно всегда. Нужно просто делать это почаще», — ответила я.
«Наверное», — согласилась она.
«Возможно, однажды мы вернемся и проверим, права ли я», — добавила Джой после небольшой паузы.
Мы не смогли похоронить Джон Дарк. В первую очередь потому, что эта идея не понравилась самой Джон Дарк, которая была жива. Теперь она хромала, но от этого не стала медленнее. Она отправилась на север вместе с нами и теперь сидит рядом с моей мамой, Джой и Бар перед костром, пока я пишу последние слова. Она чешет Джесс за ушами.
Теперь Джесс стала собакой Джой. Лучше и быть не могло. Это кажется правильным. Это хороший знак, и если бы я могла, я бы обязательно нарисовала нашу семью в заключении к этой истории. Погибшую дочь, которая не умерла, а вернулась в семью, скорбящую мать, которая лишилась дочерей и позже обрела новую семью. В этом есть неровная гармония, собранное по кусочкам счастье. Возможно, это все, чем нам остается довольствоваться теперь, на краю конца света. Или так было всегда, с начала времен.
Второй остановкой на нашем с Джой пути был Глазго. Мы разбили лагерь в библиотеке, где когда-то ночевали наши родители. Крыша по-прежнему уцелела, и там я нашла книгу Фримена. Это была еще одна причина, по которой мы заехали в этот город. Помимо того, что мы решили собрать лодку, на которой отправились домой. Теперь книга Фримена лежит у меня на коленях, под последними листами, на которых я пишу эти слова. Это чудесная книга. О науке, которую мы потеряли, и надежде, которая всегда была с нами. Кое-что я не понимаю, но то, что мне понятно, радует и огорчает меня одновременно. Это книга не только о науке, но и о мужестве. Не только о человечестве, но и о жизни — о том, как странно, упорно и правильно она адаптируется к любым обстоятельствам. Точь-в-точь как люди, когда мы проявляем свои лучшие качества. Книга называется «Бесконечность во всех направлениях», и на обложке указано полное имя автора: Дайсон Фримен. Я понимаю, почему он вдохновил людей вложить жизнь в компьютеры, пока мы не вымерли. Хотя мне кажется, что у них не получилось, я думаю, что именно попытка и сделала их людьми. Думаю, Фримен мне бы понравился.
Жизнь на островах течет по-прежнему и по-новому. Теперь здесь больше не только смеха, но и осторожности. Побывав в руинах твоего мира, я чувствую хрупкость жизни, как никогда раньше. И ее величие тоже. Я хочу увидеть весь мир. Думаю, мы с Джипом отправимся в новые приключения. Но не в одиночку. Возможно, Джой и Джесс присоединятся к нам.
Вряд ли консерваторы будут искать нас. Но я по-прежнему высматриваю паруса на горизонте — внимательнее, чем раньше. Мы с Джипом частенько сидим на вершине острова, и в ясный день кажется, что отсюда можно увидеть вечность.
Джой говорит, что если я высматриваю красные паруса, они скорее всего появятся на севере. В ответ я прошу ее заткнуться.
Она сказала, что никто не знает, как закончится их история, кроме того, что в конце мы все умрем. Но у меня осталась половина страницы, и тогда эта книга будет закончена.
Я так и не сказала, почему мы с Брэндом перестали разговаривать, а теперь у меня не осталось места. Это хорошо. Возможно, тогда причина не казалась значимой. Ни мне, ни ему. Я не знаю.
Но теперь, дойдя до последней страницы, вот что я знаю.
Я знаю, что я сильная. И глупая. И умная. Я многого боюсь. Я стараюсь быть храброй. Обычно я добиваюсь успеха. Иногда я слишком много думаю и ничего не делаю. Иногда я работаю так усердно, что забываю поесть. Иногда я не строю планы. Я действую импульсивно, не задумываясь, что произойдет дальше. Я слишком много говорю. Я не всегда говорю то, о чем думаю. Я не всегда думаю о том, что говорю. Я убиваю. Творю. Ломаю. Создаю. Теряюсь в историях. Обретаю себя в них. Я
