– Надо жену допросить, – советовал он Геннадию.
– У неё стопроцентное алиби. Она весь день была на девичнике и осталась там ночевать.
– Всё равно надо.
– Это конечно. За ней уже поехали. Только она ещё не знает о смерти мужа. Из гостей она сразу ушла на работу.
– А где она работает?
– Ещё не знаю. По моим сведениям, работу ей предложили на девичнике, так что она пошла на неё первый раз.
– А что обнаружено при осмотре места происшествия?
– По-моему, это бытовуха, – предположил следователь. – Была пьянка, собутыльники поссорились, в результате – труп.
В кабинет постучали. Дверь приоткрылась и появилась голова Веры.
– Вы следователь Малышев? – спросила она.
На протяжении всего допроса корреспондент не издал ни единого звука. Он заворожено смотрел на жену погибшего и не мог прийти в себя даже после того, как она ушла.
– Что это с тобой? – вывел из прострации корреспондента Малышев.
– Ты не узнал её?
– Нет. А почему я должен узнать её?
– Да это же та самая, из порнофильма, – сказал корреспондент.
– Ты не ошибся?
– Посмотри сам.
Сыщик вытащил из сейфа кассеты и вставил первую.
– Это не та, – сказал собеседник Малышева.
Он хотел было уже вытащить кассету и вставить новую, но Геннадий остановил его.
– Подожди. Посмотри на этого мужика.
Корреспондент не поверил своим глазам. На экране убиенный Семёнов был представлен во всей своей первозданной красоте.
– Обожди, у меня уже крыша поехала, – взмолился корреспондент. – Неужели, и это убийство связано с первым убийством бомжа?
– Теперь это абсолютно очевидно, – ответил следователь.
Просмотрев вторую кассету, сыщики легко установили связь. В действительности, супружеские пары поменялись партнёрами.
– В Швеции такое есть, – сказал корреспондент.
– В Швеции такого нет, – возразил следователь. – Там люди меняются партнёрами, но никто никого не убивает.
После того, как порнофильмы были просмотрены, сыщики долго молчали, пытаясь связать то, что связываться не хотело.
– А что дал обыск на квартире? – спросил корреспондент.
– Найдены трусы Натальи Ворошиловой, – ответил следователь.
– На кассете Наталья Ворошилова совокуплялась с убитым Николаем Семёновым, – напомнил корреспондент.
– Надо вызвать на допрос Ворошилова, – заключил следователь.
Ворошилов явился на допрос без опоздания. Маленькие глазки бегали по кабинету и никак не могли остановиться. Только по этому признаку опытный следователь мог заключить, что отпускать такого, с позволения сказать, свидетеля не следует. Малышев не был опытным следователем, но это обстоятельство не ускользнуло от его глаз.
– У нас есть доказательство, – начал свою атаку следователь, – что вы изменяли своей жене с супругой убитого Николая Семёнова.
– А что, это преступление? – ответил вопросом на вопрос Ворошилов.
Следователь записал показания и пододвинул к Ворошилову бланк допроса.
– Поставьте число и подпишитесь под вашими показаниями, – попросил следователь.
Ворошилов подумал немного и, решив, что в этих показаниях ничего опасного нет, поставил число и подпись.
– Вы знакомы с Николаем Семёновым?
– Нет, – твёрдо ответил Ворошилов. – То есть, да.
– Так нет, или да?
– Мы учились вместе, но это было давно.
– А после института вы встречались?
– Один только раз, на вечере встречи.
– И больше никогда?
– Нет.
Следователь опять подвинул протокол допроса и потребовал расписаться.
– А Николай Семёнов приходил к вам в дом? – опять спросил следователь.
– Я же говорил, что мы с ним не встречались.
– Может быть, он встречался с вашей женой?
– Что вы себе позволяете? – взорвался Ворошилов.
– Это вы что себе позволяете? – строго осадил его следователь. – Забыли, где находитесь? Отвечайте на вопросы.
Ворошилов взял себя в руки.
– Нет, – сказал он, – не встречался.
– Не встречался, или вы не знали, что он встречался?
– Не встречался. Они даже знакомы не были.
И опять следователь подсунул на подпись свой протокол.
– Что вы меня под каждой строчкой заставляете подписываться?
– Так положено. Дело мы расследуем серьёзное.
– Кольку Семёнова ограбили? – спросил Ворошилов. – Так у него же брать нечего. Он нищий.
– Убили, а не ограбили, – поправил следователь. – И убили его вы.
– Я его ещё не убивал! – вырвалось у Ворошилова.
– Что значит, ещё?
– Я хотел сказать, что…
Вдруг Вячеслав понял, что ничего сказать не может.
– Вы хотели сказать, что в тот вечер сидели в гостях у Николая Семёнова и выпивали с ним, – продолжил за Ворошилова следователь.
Вячеслав хотел возразить, но сыщик прервал его.
– Зачем отпираться? Жена убитого и, кстати, ваша любовница показала, что накрывала вам на стол.
– Вот сучка! – вырвалось у Ворошилова.
– Мотивчик для убийства у вас тоже был, – продолжал Малышев. – Это измена вашей жены с Семёновым.
– Да никакой измены не было!
– На месте преступления были обнаружены трусы вашей жены.
– Так это же я их и подбросил! Специально! – бил себя в грудь кулаком Ворошилов.
– Значит, в квартире убитого вы всё-таки были.
Ворошилов молча опустил голову.
– Вот и правильно, – успокаивал его следователь. – Хватит выкручиваться. Тем более, в квартире наверняка всё в ваших отпечатках.
– Да, я был в квартире, – признался Ворошилов. – Я пришёл специально, чтобы подбросить трусы.
– Для чего?
– Чтобы устроить скандал. Я трусы взял из дома из корзины с грязным бельём.
– И для убедительности испачкали их спермой убитого?
– Какой спермой?
– Вы, что, не знаете, что такое сперма?
В это время в кабинет вошёл человек в белом халате.
– Позвольте снять с вас отпечатки, – попросил следователь.
Человек в белом халате снял с Ворошилова отпечатки и ушёл. Вячеслава в сопровождении конвоя отвели в туалет вымыть руки. Когда он вернулся, следователь с кем-то разговаривал по телефону.
– …да? Его отпечатки?
Увидев вошедшего Ворошилова, Малышев прекратил разговор и повесил трубку.
– Из лаборатории звонили, – объяснил следователь Ворошилову. – Ваши пальчики уже обработали. Вся квартира в ваших пальчиках, теперь это факт.
– Я же признался, что был там.
Однако следователь будто не слышал его.
– Не понимаю, зачем тщательно вытирать отпечатки с рукоятки ножа, если в квартире их полно.
– Какого ножа? Что вы на меня вешаете?
– Вот этого!
Следователь открыл сейф и достал орудие убийства.
– Здесь и не может быть никаких отпечатков, потому что я не убивал!
