— Ее нужно проверить, — взволнованно объявил он мне и остаток ночи провел возле Розы, проверяя ее, настраивая различным образом, приводя в действие и останавливая. Уже почти рассвело, когда он с облегчением сообщил, что никаких повреждений не заметил и Роза, по всей видимости, цела.
Роза цела!
— Но это не должно повториться, — добавил Гримус. Такую необычайную, пронзительную ярость, такую сталь в его голосе я слышал только однажды, когда он сделал краткое заявление в адрес государственных властей. — На острове Роза — самая ценная и легкоуязвимая вещь, — продолжал он. — Я не могу допустить, чтобы к ней прикасались руки всяческих дикарей. Ты поможешь мне?
Яростный блеск этих властных глаз под тяжелыми веками подавляюще действовал и на меня.
— Но как? — спросил я.
— В одиночку я, скорее всего, ничего не смогу сделать, — ответил Гримус. — Мне потребуется твоя помощь, наше совместное волевое усилие. Вместе мы изгоним вандалов с острова. Ночью я посетил Доту и спросил у него совета: он объяснил мне, как это можно сделать. Я знаю способ, но это трудно.
Детали я опущу. Скажу только, что объяснения Гримуса убедили меня, я дал согласие и мы вместе вернулись в Комнату Розы. И тут я ощутил странное беспокойство.
Как мне теперь объяснить это? Едва я переступил порог Комнаты, как сразу почувствовал: здесь, в этих стенах, что-то изменилось, возникло некое новое ощущение, что-то вроде неслышного свиста или высокого воя. Нет, вой этот появился не в комнате. Выло и свистело у меня в голове! Вблизи Розы вой усилился. Я сразу же взволнованно спросил Гримуса об этом. В ответ он легкомысленно махнул рукой: свист в подсознании никаким образом не отражался на действии Розы.
— Это всего лишь свист, — сказал он. — Горф Дота не изъявил по этому поводу никакого беспокойства.
Гримус настроил Розу и, сосредоточившись, мы начали повторять особую формулу: IXSE SIXITES SIXE IXSETES EXIS EXISTIS. И так на все лады. По моему мнению, это был один из вариантов формулы SISPI для Путешествий между потенциальными измерениями.
С тех пор о Деггле на острове Каф не было ни слуху, ни духу. По всей видимости, заклинание Гримуса сработало. Куда мы отослали Деггла, я понятия не имею, но в городе и на острове его больше нет. Без сомнения, при желании Деггла можно разыскать с помощью Водяного Кристалла Гримуса. Но меня такое желание не посещает. По крайней мере, пока.
Сеансы манипуляций с Розой мне всегда представлялись чем-то вроде ритуалов. Очень уж немеханистически все выглядит. Так вот. Как только наш тогдашний ритуал подошел к концу, я почувствовал недомогание. Странное, небывалое головокружение и тошноту. Что-то со мной было не в порядке.
— Недостаточно изгнать Деггла, — говорил мне Гримус. — Нужно перенести Розу в безопасное место. У меня есть на этот счет план.
А я стоял и медленно, мучительно терял сознание… голос Гримуса постепенно затихал, уходил все дальше и дальше.
(Теперь, Виргилий, возьми себя в руки и расскажи обо всем по порядку и спокойно.)
Свист и вой. Каким-то образом всему виной были свист и вой, я точно это знал. Все это время я держал руки на стебле Розы, держал очень долго. Любопытно, почему Гримус перенес все без последствий…
Вой ворвался в мою голову и наполнил ее призраками, картинами ужаса, неведомыми тварями и чудовищами. Кошмары. Кошмары. Я пытался спастись, но спасения не было. Бежать было некуда. Все это творилось внутри меня.
Что это было, галлюцинации? Нет, образы казались слишком реальными, они способны были причинять боль. Я не сумею описать это здесь — картины, которые я видел, чувства, которые испытывал, глубины, куда проваливался, — и то, и другое, и третье сделало бы честь любому аду. Словно целое воинство ужасов, знакомых и незнакомых, порожденных моим собственным воображением и облекшихся в плоть и кровь, сорвалось вдруг с цепи, освободилось и набросилось на меня. Ночные кошмары не идут ни в какое сравнение с этим. Нет, я не в силах продолжать писать про эту… Лихорадку Измерений. Так Гримус назвал Болезнь.
Когда я пришел в себя, то сразу же увидел Гримуса — я лежал на полу в Комнате Розы, а он сидел надо мной на корточках и задумчиво рассматривал меня. Он спас меня: настроил Розу на мои координаты и силой заставил вернуться из глубин собственного бытия. Роза способна не только причинять страдания, но и исцелять. Однако сейчас наш волшебный жезл пугает меня как никогда раньше.
Я теперь не в силах пользоваться Розой, и именно это пугает меня больше всего.
Едва я очнулся, Гримус заставил меня вновь взяться за стебель Розы, как это делают сброшенные с лошади наездники. Он настроил Розу на перемещение на Теру, и мы вместе ухватились за стебель.
Но ничего не случилось! Я остался там, где был, в Комнате Розы! Я напрягал все силы, но Роза не подчинялась мне!
Мой разум словно парализовало. Не дающий покоя вой утих, дорога в мое сознание для него закрылась — но эта же стена отгородила меня и от бессчетных вселенных, которыми я еще недавно наслаждался. Все, что у меня теперь осталось, это остров Каф. Ограниченная, блеклая, жалкая действительность для человека, познавшего сотни других.
Далее буду краток, иначе рассудок мой может повредиться.
Впервые воспользовавшись Розой для Перемещения внутри измерения, Гримус перенес себя — а вместе с собой и Розу — на вершину горы Каф. Ценой огромных психических усилий он сумел отгородить подступы к пику от острова двойным барьером: видимым, из непроницаемых облаков, которые скрыли его от глаз обитателей К., и чем-то вроде силового поля, непроницаемого для человека. Себе для прохода Гримус оставил единственные Врата. Он показал мне, где эти Врата, на тот случай, если положение исправится. Хотя все идет к тому, что улучшений ждать не придется.
Бегство Гримуса положило конец моему — не сожительству, пребыванию под одной крышей — с Лив. Мне пришлось вытерпеть унизительное представление, устроенное моей женой, которая, обливаясь слезами, на коленях умоляла, заклинала Гримуса взять ее с собой. Но женоненавистник Гримус холодно отказал ей. Я с удивлением обнаружил, что обозлен: ведь он оскорбил отказом мою жену! Вообразите, друг мой, как низко я пал.
Представьте себе ярость Лив, когда вместо нее Гримус взял с собой эту индеанку, Птицепес. Хотя выбор его легко объясним. Гримусу нужна прислуга, а не хозяйка дома. Думаю, что из недалекой аксона выйдет отличная служанка. Она уже сейчас смотрит на Гримуса как на полубога.
Когда Гримус наконец ушел, гнев Лив за неимением иного объекта для выхода излился на меня. Она выкрикивала в мой адрес такие оскорбительные и непечатные вещи, что у меня рука не поднимается изложить их на этих страницах. Она проклинала меня за то, что я был в подчинении у Гримуса, хотя я никогда не утверждал обратного. Она проклинала меня за умственный паралич, из-за которого не могла теперь увидеться со своим вожделенным. Она не желала иметь со мной никаких дел. В ее глазах я просто жалкий толстяк. Возможно, она права. Да. Возможно, она права.
