Жалко, что замужем. Повезло Вишну – с такой женой ни в одном из миров не страшно.
– Приветствую тебя Матвей! – Девушка протянула китайцу цветок лотоса, – и тебя, Марк, – второй цветок перешёл из хрупкой руки богини в ладонь Марка, – и тебе привет, Петрович.
– А мне цветочек?
– Я свой цветочек больше кому попало не даю.
– Всё злишься?
– Ты, гад озабоченный, мне чуть вечность не испортил.
– Да ладно тебе! Мы же молодые были.
– Петрович, а ты не думал, почему я выгляжу моложе тебя? Да все выглядят моложе тебя?
– Ну не знаю, – Петрович задумался, – все хотят казаться лучше, чем есть, а я и так хорош.
– Нет. Потому, что за каждый косяк ангелам по году прибавляют.
– Ой, ну началось. Тогда, когда твой Кришна ещё босоногим пастушком по Земле бегал, я знаешь что?
– Ну что? – Лакшми пристально смотрела на Петровича.
– Забыл. Совсем ты меня запутала! Я парням хотел ваше шапито показать.
– Мальчики! – Лакшми обратилась к Марку и Матвею, – вы Петровича, конечно, слушайте, но голову тоже включайте время от времени. Он половину не помнит, половину придумывает. Где какая – даже он уже не знает.
Марк был в замешательстве – выходит, его наставник не такой уж авторитет, как он о себе любит рассказывать?
Матвей же рассматривал барельефы со сценами из Камасутры на высокой стене.
– Пошли, молодые дарования!
Не дожидаясь реакции, Петрович направился вглубь холла. Авторы засеменили за ним.
Лифта здесь не было. В стойле щипали травку странные лебеди-переростки. Синекожий четырёхлицый сотрудник поинтересовался у Петровича, куда они хотят попасть.
– Экскурсия. Показываю новобранцам наши конюшни. Вообще без разницы.
– Тогда рекомендую этаж «Мумбаи».
– Годится.
Петровичу, Марку и Матвею выдали по запряжённому лебедю. Сотрудник хлопнул каждого по спине и, тяжело разбежавшись, птицы со всадниками взмыли в облака.
«Странно, – подумал Матвей, – вроде, небо везде одинаковое должно быть, а здесь не то, что цвет, даже облака какие-то другие».
– Здесь у каждого продакшна своё небо! – Петрович как будто прочитал его мысли, – этим HR-отдел обычно занимается. По небу сразу понятны показатели. Если ясное – всё прекрасно. Если гроза – какие-то проблемки.
– Понятно, – привычно хором ответили Марк и Матвей.
***
Лебеди приземлились на площади перед парящим в облаках зданием. Родной брат синекожего принял поводья, помог спуститься, указал дорогу.
Умиротворённая тишина, царившая вокруг, оказалась обманчивой, стоило только открыть дверь. На троицу обрушился камнепад звуков: крики, музыка, шум. Помещение не разделялось на комнаты, офисы, отделы. За возвышающимся над головами сотрудников столом сидел Главный Редактор в высоком белом тюрбане и с раскрасневшейся от гнева красной точкой в середине лба. Он орал на группу понурившихся авторов.
– Идиоты ленивые! Вы совсем совесть потеряли! Если вы двести лет один сценарий копируете из свитка в свиток, хотя бы мелочи поправляйте! Какого Шивы у вас шесть миллионов одну и ту же родинку на плече находят? Чтоб вы знали – вы мой сценарий копируете, ишаки! Я за него Перо получил. Там близнецы были, которых после рождения разлучили. Эта родинка – твист заложенный. Зачем она в ваших писульках? Вообще писать не хотите?
Авторы молчали. Уже настало время обеда и всё, чего они хотели – миску кари в столовой.
– Вот, мальчики! Мой любимый отдел, – Петрович плотоядно улыбался, – хотели бы сюда перейти?
– Вообще-то не очень, – признался Марк.
– Зря! У тебя бы точно получилось – ты дохрена пишешь. Стал бы Редактором лет через десять, тебе бы присобачили пару рук, зафигачили точку в лоб и дали личного лебедя.
– Петрович, полетели дальше? – Матвея угнетало отношение к авторам. Он был уверен, что плагиат продиктован не ленью или бездарностью, а непомерными, возрастающими нагрузками.
– Ну, полетели. Здесь чуть повыше у англичан офис.
***
До Британского офиса поднялись на крылатых львах. Правда, лететь пришлось втроём на одном. Как объяснил служка, большинство крылатых англичане себе в зоопарк забрали.
Летающий остров великих бриттов был сложен из серо-коричневого камня. Вокруг площади высилось девять башен с часами, отдалённо напоминающих Биг-Бен. Ни одна не была копией своего земного воплощения. Стрелки на всех часах дёрнулись и показали пять часов. Гул, витающий над летающим островом, прекратился. Только сейчас Матвей понял, что гул создавали тысячи печатных машинок, а не замысловатые механизмы, отвечающие за полёт громадины в облаках.
– Файф-о-клок. Мы вовремя! – Петрович уверенно направился в один из пабов. Марк и Матвей поспешили следом, стараясь не
