– Ты… как ты…
Ричи-доминант в отражении был бледен. Взгляд его все время уводило в сторону, к шторке, закрывающей унитаз. Там прорисовывалась неподвижная фигура и капало. Кап-кап. Кап.
– Как?
Хэнк захохотал.
– Заткнись! – Ричи стукнул Хэнка по уху.
Стукнул его же «питоном».
– Эй, полегче! – повысил голос Ингрейв. – Или твоему мальчику достанется тоже.
– Можешь его совсем убить! – крикнул Ричи-доминант. – Мне он только мешает! Никчемная тень!
Ингрейв приподнял двойника.
– Я могу кинуть его к тебе. Лови! – крикнул он.
И толкнул Ричи к Ричи.
24.
Ничего, естественно, не получилось. Двойник стукнулся о зеркало лбом, плечом, руками и отлетел назад. Но выражение лица Ричи-доминанта было незабываемо. Такой жуткой гримасы страха Ингрейву видеть еще не доводилось.
– Страшно?
– Придурок! – взвизгнул Ричи. – Я тебя грохну! Все! Ты – ноль! Я объявлю охоту. Думаешь, сколько ты проживешь после этого? Да сюда уже сейчас поднимаются мои люди!
Ингрейв снова поймал двойника Ричи в удушающий захват. Они вместе выпрямились. Отражение владельца «Холидея» сипело и старалось держать на весу раненую ногу.
– Ну, раз я и так и так мертвец, может расскажешь, что все-таки происходит в твоем борделе? – спросил детектив, сделав маленький шажок к зеркалу.
– Стой!
Ричи-доминант выставил руку в запрещающем жесте.
– Почему же?
– Я скажу. Я скажу. Слушай.
– Я слушаю.
Ингрейв подступил еще ближе. Зеркальный слой заколебался, будто вода.
– Стой! – крикнул Ричи и торопливо продолжил: – Все очень просто, Хэм. Очень просто. Там, где ты, там не бордель, там игорный зал. Шикарный. Крупные ставки. Сливки общества. Об этом, понятно, заботится мой младший. Но в подчиненном мире отражения попадают в объятья к девочкам.
– Зачем?
Детектив подбил двойника под здоровое колено, и тот едва не окунулся в зеркало головой.
– Затем, что двойники получают свободу. По чуть-чуть, по крохам они перестают быть куклами своих доминантов.
Ингрейв прищурил глаз.
– И что это тебе дает, Ричи?
– Власть, – ответил за Ричи Хэнк.
– А я думал, рассинхрон, – сказал Ингрейв.
– И это тоже, – закивал Ричи. – Но главное, я строю здесь свой мир. А свобода для отражений, как наркотик, Хэм. Героин высокой очистки.
– И доминанты в зеркальном «Холидее» – лишь отвлекающий маневр?
– Они ищут экзотики. Пожалуйста, у меня она есть.
Детектив усмехнулся.
– Но если миры окончательно разойдутся, ты останешься один среди отражений.
Ричи раскинул руки.
– Значит, я! Я стану местом их притяжения! Я буду тем, кто позволит им существовать! Ведь без доминанта, они лишь тени, мрак, темнота. Никто. И я буду богом! Все они станут отражать меня!
– Ты уверен?
Ричи склонил голову.
– А что ты знаешь о подчиненном мире, Хэм? Я знаю многое. Его темные места, его скрытые мечты. Боль его беспамятства. Он, видишь ли, живет на те объедки, те крохи, что отсвечивают ему...
– Постой.
Ингрейв прислушался. Из кабинета раздавался треск. Кажется, в дверь номера начинали ломиться.
– Да, можешь продолжать.
Ричи улыбнулся.
– Что, запахло жареным?
– Ну, тут-то все просто, – сказал Ингрейв и вместе с двойником Ричи шагнул в зеркало.
25.
– Сукин сын!
Ричи-доминант отшатнулся, отбежал от стула с Хэнком к дверям. «Питон» заплясал в его руке, не в состоянии зафиксироваться на цели.
– Ты заплатишь!
Маневр Ингрейва был ограничен тем, что Хэнк сидел слишком близко к зеркалу. Наверное, и метра не было. Детектива тут же стало тянуть к нему с дикой силой. Обойти его с двойником и не задеть виделось невозможным.
– Ты знаешь, кто помог мне с девчонками? – крикнул от двери Ричи-доминант. – Сказать?
– Скажи.
Ингрейв сцепил зубы.
– Твой Хэнк! Как тебе сюрприз? – Ричи хохотнул. – Твой двойник помогал мне в реализации моих планов!
– Он что, убивал девчонок?
– Нет-нет, Хэм, я не мог, – замотал головой Хэнк и попытался встать.
Только руки в наручниках помешали сделать ему это быстро. А в следующий момент Ингрейв толкнул на него двойника Ричи. Толкнул так, чтобы они вдвоем опрокинулись назад вместе со стулом.
– Вот дерьмо!
Ричи-доминант выстрелил. Зеркало позади детектива брызнуло трещинами.
– Куда?
Ингрейв прыгнул через ноги двойника и пошел к двери, чувствуя себя, будто в бурном потоке, стремящемся течением прибить его к Хэнку. Ну уж нет!
– Ты – труп! – крикнул Ричи, также медленно выбираясь в спальню.
– Ты уверен?
– Да!
Новый выстрел расколол кафельную плитку.
– Так что там с Хэнком? Он ничего мне не рассказывал, – Ингрейв ощутил, как некая сила пытается развернуть его, и, подсев, ухватился за раковину.
Ричи впереди метры тоже давались с трудом. В конце концов, ему даже пришлось упасть на четвереньки.
– Он отводил двойников девчонок туда, куда я скажу, – пропыхтел Ричи. – Он же тоже, как и ты, в рассинхроне.
– Я не помню, Хэм! – крикнул Хэнк.
Они с двойником Ричи то ли боролись, то ли оба пытались встать, мешая друг другу.
– Не иди ко мне! – сказал Ингрейв, напрягая связки.
– Я не могу! – ответил Хэнк.
Ингрейв поймал в пальцы дверной косяк. Для того, чтобы выбраться за порог, ему пришлось чуть ли не порваться. Но радовало то, что и его противник едва двигался, скалясь и буравя лбом воздух.
– Он правильно не помнит, – сказал Ричи. – Потому что каждую ночь его рассогласованную память стирало напрочь. Это было очень полезно.
– Почему же он слушался тебя? – спросил Ингрейв.
Он сделал шаг, отцепившись от косяка. Задница Ричи-доминанта, ползущего на четвереньках, так и просила пинка. Дотянуться пока, правда, было проблематично. В голове, сталкиваясь, катались бильярдные шары.
Бумм! – и искры.
– Потому что он – отражение, – прохрипел Ричи, переставляя руку. – А я – доминант. Я – его притяжение, когда ты черт-те где. И его босс. Хотя ты тоже вроде бы выполняешь мои задания.
– Иногда. За деньги.
Ингрейву пришлось упасть на одно колено. Сзади катались по кафелю двойники. Кажется, в свою кампанию они приняли и труп, свалившийся с унитаза. Это было как нельзя кстати. Может быть, ему удастся выиграть еще метр.
Ричи вдруг упал набок.
– Дерьмо, – сказал он. – Все было так хорошо.
– А Перссон жив? – спросил Ингрейв, упираясь в пол ладонью.
– Перссон – тень. Сам исчезнет.
– Перссон – психопат.
– Был психопат. Я тебе скажу, он подсел на доминантку.
Ингрейв кивнул.
– Я знаю.
Он протянул руку и поймал Ричи за щиколотку. Тот неловко попытался отбиться, все больше загибаясь телом назад, к ванной.
– Отстань.
Его развернуло. Ингрейв отпустил ногу.
– Хэм, я не убивал! – крикнул за спиной Хэнк.
– Не ползи ко мне! – отозвался Ингрейв, стараясь выбраться из спальни в кабинет.
Во всяком случае, он наметил это себе первой целью. А там – закрыть дверь, чтобы Хэнк остался внутри.
Головная боль пухла в голове и, кажется, проникала за ее пределы.
– Слушай, Хэм, – сказал Ричи, распластавшись на полу и тяжело дыша. Смуглое лицо его блестело от пота. – Ты не можешь сделать мне одолжение и застрелить моего двойника?
Ингрейв нашел в себе силы улыбнуться.
– Ну, нет, Ричи, такого удовольствия я тебе не доставлю.
– Дерьмо.
– Сам застрели его.
– Я где-то потерял пистолет.
– А мой еще здесь, – сказал Ингрейв, но обнаружил вдруг, что и сам остался без оружия.
Мало того, оказалось, что он уже лежит и вяло и впустую, никуда не двигаясь, загребает рукой по полу.
Ричи, приподняв голову, захохотал.
– Это рассинхрон, Хэм, это рассинхрон.
– Заткнись.
– Я не смогу убить себя, – сказал Ричи. – Но ты можешь. Двадцать пять тысяч долларов. Это хорошая сумма.
