— Лорд Алистер Эмберхарт! — с веселым раздражением отчеканила леди, — Вы невыносимы! А как же мы?!
— Имейте совесть! — топнула по паркету одна из сестер Миранды.
— Я через три часа окажусь в Берлине, дорогие леди, — буркнул я почти виновато, — И готов сразу же посвятить себя решению ваших затруднений… но нуждаюсь в подсказке. Каким образом я должен убедить образованных джентльменов, которых сочту… пригодными, что им будет очень к месту провести остаток жизни в Чёрном Замке?!
— Алистер! — леди прижала ладонь ко лбу и так даже постояла несколько минут, придавая сцене больше драматизма, — Ты… ребёнок! Нет, не вздумай обижаться! Но ты, я, мы! Мы все находимся в домене Коул! Ты что, думаешь, у нас тут нет средств решения подобных проблем?!
— А почему сразу мне не сказали?! — тут же возмутился я.
— Точно ребёнок, — в который уже раз за последние дни мне был поставлен диагноз. Правда леди Коул тут же исправилась, — Прости, дорогой, просто я, глядя на моих милых дочерей и на тебя, постоянно забываю о разнице в возрасте между нами! Возможно, и мы были такими. Неважно, когда. Просто переправь сюда тех, кого сочтешь… достойными. В связанном виде, разумеется. Не будем же мы, слабые женщины, бегать за ними по всему замку?
Что же, грех такую просьбу не уважить, тем более что проблема стала… решаемой. Правда, я еще никогда не похищал людей по таким несерьезным причинам, но если так рассудить — любая причина станет крайне серьезной, если дать ей настояться несколько тысяч лет в Зазеркалье. Не так ли?
Глава 7
— Мистер Уокер, боюсь, что вынужден попросить вас о помощи. Девушки будут несколько дней заняты, так что у меня нет другого выбора.
— Разумеется, сэр. Не будет ли наглостью спросить, что именно нам предстоит сделать?
— Не будет. Предстоит довольно специфический процесс… похищение людей.
— Да, сэр. Я подготовлюсь нужным образом. Можно уточнить, кого именно мы будем похищать?
— Думаю, здесь пригодится ваш совет, мистер Уокер.
Старый солдат, проведший большую часть жизни в боях с Халифатом, прилагал серьезнейшие усилия, чтобы соответствовать своему новому статусу. Наверное, даже большие, чем прилагают молодые потомственные дворецкие, вышедшие из уважаемых английских династий. Получалось у помолодевшего усилиями моего отца Чарльза на зависть многим. У него, я уверенно мог сказать, был настоящий талант… не слуги. Помощника. Ближайшего и наиболее доверенного лица. Уокер много сил отдавал, чтобы стать образцовым дворецким, при этом еще культивируя их воспетую в легендах невозмутимость.
Сейчас он слегка дала трещину, что выразилось в еле заметном глазном тике. Я даже немного собой погордился. Хотя в любом случае рассчитывал именно на Уокера. Он был идеальным кандидатом на внедрение в нужное общество.
Вкусы и привычки пожилых джентльменов Европы имеют между собой мало разницы. Такой контингент предпочитает закрытые клубы, находя себе занятие по душе. Гольф, дегустация пива, политика, охота, рыбалка, карточные игры… много всего. Самый близкий аналог, что я мог извлечь из своего опыта, назывался бы санаторий. Некое укромное место, куда легко можно добраться из города, но при этом и остаться на несколько дней, если будет такое желание. Те, кто побогаче, отдыхают там и развлекаются, пользуясь услугами наёмного персонала, те же, кто победнее, наносят визиты наездами, уезжая домой вечерами.
То, что нужно.
На этот раз я решил не снимать номер в отеле, а арендовал небольшой трехэтажный особнячок в спокойном районе Грюневальд. Здесь, в этом тихом зеленом частном секторе, жили только уважаемые и обеспеченные члены общества, такие как слуги муниципалитета, чиновники средней, но приносящей хороший доход, руки, а также пытающиеся сохранить остатки достоинства семьи нищающих аристократов. Меня интересовали все совокупно.
Пробиться с налёта в общество старых пердунов (и джентльменов со схожими интересами) невозможно. Особенно здесь, в Германии. Особенно мне, восемнадцатилетнему. Но был Уокер, чей моложавый вид вполне бил нижнюю входную планку. Еще была проблема, выражающаяся в том, что сам Чарльз не был аристократом и резко отверг идею под подобного замаскироваться, но это было и не нужно. Интеллект, образование, манеры и, конечно же, деньги вместе с легендой о приехавшем на отдых дворецком оказались вполне достаточным поводом, чтобы Уокером заинтересовались соседи.
Проблема любого закрытого общества, такого как клуб, компания или салон, в затхлости. Ты не хочешь общаться с кем попало, но устоявшийся коллектив не несет ничего нового. Новую «кровь» взять неоткуда. Дворецкий на отдыхе — некая универсальная величина, которую как раз могут пригласить туда, где как раз водятся образованные и приятные на внешность джентльмены… которых никто не хватится. Главное отыскать таких. Себе же я выбрал крайне необременительную и знакомую личину — четвертого сына уэльского лорда, повешенного на шею Уокера, дабы жизнь обоим медом не казалась. Это прекрасно объяснит желание дворецкого провести как можно больше времени вдали от арендованного особняка.
— Осмелюсь заметить, что вы не похожи на шалопая, сэр, — указал на очевидное Чарльз, занося чемоданы в наш новый дом.
— Ерунда, — отмахнулся я, — Мой красный наряд и очки произведут на местных максимально негативное впечатление. Присматриваться они не будут, поверьте, Чарльз. А уж если я пару раз прогуляюсь с тростью по парку, дымя своими сигаретами, то слухи о вашей незавидной доле пойдут уже сегодня.
— Может, вместо прогулки по парку выберете дебош, сэр? — чопорно заметил дворецкий, иронично приподнимая бровь.
— Чего не умею, того не умею, мистер Уокер. Но мысль хорошая. Буду уезжать «подебоширить» в центр. Заодно и приучим соседей к частым визитам эфиромобиля к нашему дому.
— Да, сэр.
Особняк был из тех, которые тянет назвать «прелестными». Тесновато, зато уютно. Всего восемь комнат, две удивительно крошечных уборные, непривычно узкие ванны, бедновато снаряжённая кухня, зато эфирный телефон и даже эфировизор. Возле аппаратов было немыслимое по меркам Японии: спрятанные под толстым стеклом таблички, где были заботливо выписанные номера госслужб, относящихся к району, а также номера сервисов доставки, через которые на дом можно было заказать продукты.
Чисто, уютно, скромно, дорого, респектабельно. Идеально подходит как для отпуска верному слуге семьи, так и для наказания провинившегося потомка.
Изъяв пачку свежих газет, что дожидалась своего часа на тумбочке у двери, я пошёл отыгрывать роль молодого изгоя в парк поблизости. Как и весь Грюневальд, парк был свеж, уютен, хорошо подметен, то есть соответствовал всем идеалам почтенного немецкого менталитета. Как по канонам оного и полагалось, в послеобеденное время парк был полон прогуливающихся пар супругов от среднего возраста и старше, а также девушек в количестве двух-трёх особей в пачке. Последнее здесь тоже учитывалось: ширина дорожки большие компании делала неудобными. Я же в своем костюме и шляпе смотрелся здесь как клоун в библиотеке. Зловещий красный клоун.
Отлично.
Сев на лавку, я закурил, насупился, а затем, приспустив очки пониже, начал знакомиться с местной прессой. Трость при этом нагло положил на скамейку, толсто намекая окружающим, что терпеть компанию не намерен. Жест грубый, но здесь столько лавочек, что подобная жадность вполне понятна. Впрочем, ни одна порядочная немецкая девушка, как бы не жгло её любопытство и симпатия, не позволила бы себе пристать к чужестранцу на глазах соседей. А непорядочные — тем более.
Пресса была полна заголовков статей о войне. Дипломаты разных стран с гордостью отчитывались, какие именно силы и под чьим именно управлением посланы или будут посланы в Россию. Агитационных листовок из первого же немецкого издания высыпался целый ворох. На бесплатные курсы артиллеристов, пулеметчиков, связистов приглашались юноши и девушки, а каждому, относящему себя к благородному сословию и имеющему желание, предлагалось пройти всестороннее тестирование на перспективу обучения управления СЭД-ом.
