Но через полчаса свора миноносок уже сгрудилась рядом с рифовой грядой. Быстро обсудив оптимальный строй, вытягиваются тонкой цепью и разом ускоряются. Теперь команды уже дергают рычаги сброса строго по песочному хронометру — покрывая округу сетью частых разрывов.
Бадабам! — вспучивается вода вверх гигантским горбом, поднимая на широких плечах ближайший миноносец. Тот зарывается носом, слетая с “горки”, и с трудом выкарабкивается на белый свет. У всех на палубе бедного кораблика глаза по тыкве размером: “Что это было?!”.
Точно такие же глаза у нашего капитана:
— Оружейник, это какого хрена там шарахнуло? Только не говори, что они до оставленной торпеды домахались наконец-то.
Тратта виновато молчит. Старпом задумчиво ковыряет в ухе и рожает:
— Она, чего же еще. Как раз в том направлении. И больше ничего бумкающего не должно быть.
— Одна несчастная торпеда? Какого черта?
Теперь к дискуссии подключается шаман. Он отоспался, у него отличное настроение и желание быть полезным обществу:
— Думаю, звезды тас сошлись. Во-первых, у нас новая партия, экспериментальная. Во-вторых, начальник флотской оружейной службы попытался сдуру у руководства в карты выиграть, был пойман за руку и злобно бит. Я про это еще месяц назад слышал. У него там несколько ревизий подряд. И получаем в-третьих. Когда каждую торпеду по итогам оснащают тем количеством взрывчатки, которое должно быть. Ну и еще чуть-чуть, чтобы верхи не придирались.
— Ага… — Кэп чешет задумчивую морду. — Значит, так. Тратта, тащи сюда торпедиста. Будем пересчитывать допуски на стрельбу. Не хватало еще, чтобы нас при взрыве на поверхность выбросило или вообще в бараний рог свернуло. Ну и заодно подумаем, как в этих условиях мочить ушастых козлов станем.
— Господин адмирал! Согласно вашему приказу проведено бомбление опасных участков на фарватере. В результате этого была уничтожена вражеская подводная лодка!
— Точно?
— Так точно! На поверхности воды масляные пятна, куски обшивки, мусор и вот…
На палубу падает парадный мундир акустика с заляпанными грязью эполетами. Видно, что одежда — последний писк моды. И даже одевана буквально раз-другой.
— Орочье. Только они такое шитье делают по обшлагам. И выточку вот здесь наши давно не носят. А хлястик… — адъютанты презрительно фыркают, обсуждая чужой фасон. Адмирал же проворачивает в башке проржавевшие во время загула шестеренки и соображает:
— Это выходит, у нас под пузом сидел вражина? Прямо вот тут? И вы, дебилы, заметили это только после моего приказа о нанесении принудительных ударов по всем подозрительным местам?! А если бы он нам в бочину торпеду засадил? А?! Если бы даже паршивый транспорт снабжения сковырнул во внешнем оцеплении? Если бы эсминец какой приголубил из эскорта?! Мне бы тогда что вместо пенсии? Член на рыло?!
Минут пять Луи орет, топая ногами и доламывая очередной стек. Наконец его окончательно клинит и следует новый приказ:
— Так. Миноносцы вперед, тотально продолбить все прямо по курсу! Насколько мин хватит!
— Господин адмирал, так потом чем подлодки гонять?
— Потом гонять будет некого! Это вы разведчика ухайдокали. Но соглядатай может быть не один. И еще…
Луи начинает тыкать пальцем во все стороны света:
— Потом мы можем поплыть туда, туда или даже туда. А вот этот кусок от Элегиума и по небольшим глубинам не миновать никак. И я хочу, чтобы вы там все дно перепахали, чтобы все вверх тормашками перевернули! Но любого клыкастого урода втоптали в тину раз и навсегда! Выполня-я-я-я-я-ять!
К вечеру весь запас мин был выброшен за борт до железки. После чего крохотные кораблики выстроились в колонну и рванули домой, на базу — пополняться. По всем расчетам, они нагонят эскадру уже ближе к Приште. Сколько сожгут топлива и какими словами помянут мнительного адмирала — Луи не интересует. Зато он уверен, что теперь и до конечной точки ни одной живой заразы под водой нет.
— Парадные флаги поднять! Походным ордером, средний ход! Курс к соседям! И если какой дурак отстанет, лично прибью!
От пережитого страха у командующего прошел желудок и вернулось хорошее настроение. Минус одна вражеская подлодка — это хорошо. Это позитивно. Это можно отметить. Благо, время ужина. Самое то…
Каждый охотник желает знать
— Так что, мы так аккуратненько сейчас отцепляемся, берем левее и…
Старпом довольно потирает лапы, но быстро сникает, разглядывая довольную капитанскую рожу. Явно ведь что-то задумал, мерзавец. И — молчит.
— Что? Правее берем? Так это к берегу ближе, там глубина еще меньше. И маневрировать сложнее… Или ты решил вообще “Берту” не трогать, а лучше пару-другую линкоров притопить? Или крейсеров?..
Капитан достает мятую бумажку, на которой акустик изобразил чужой походный ордер. Пусть допуски плюс-минус лапоть, но количество вражеских кораблей и направление на них указано. Больше кэпу ничего не нужно.
— Линкор, говоришь? — Старпом куксится. — Линкор, это хорошо. Значит, у нас тут их четыре. Два пилят парой впереди “Берты”, два позади. Еще восемь крейсеров и прорва мелочи. Одна авиаматка впереди, в дозоре, вторая в арьергарде. Вот, это все кружит вокруг нас. Вокруг, понимаешь? Мы в самом центре… И кумекаю я, что поступим мы просто. Спустимся с горы и сожрем все стадо. Все, мой старый друг. До последней торпеды. И каждой найдем подходящий борт.
— Ночь, промажем.
— А с чего ты взял, что мы прямо сейчас начнем бодаться? Во-первых, от берега не так далеко отошли. Какой подранок может доползти до отмелей и выброситься на берег. Не-е-е-ет. Мы резать их будем завтра. И только завтра. Днем.
— Как?! — старпом вместе с остальными офицерами пытается найти признаки безумия на капитанской роже.
— Очень просто. Вот смотри… — Над столом материализуется кулак босса. Под ним болтается ладонь, изображая лодку. — Передние и задними рулями делаем вот так и нас выносит влево. Рубка тоже выходит из-под днища “Берты”. Даже движками дорабатывать не надо. Поднять перископ — он прямо у борта дредноута. Зато есть две-три минуты, чтобы увидеть цели. Пуск, перископ вниз и рули на исходную. Нас затаскивает потоком воды обратно. Перезарядка. Перекладываемся — и вылезаем справа. Глубину не меняя — перископ, осмотреться, залп. Вернулись… Ждем результаты. Когда начнется главное веселье, вся эта шпана будет бегать наскипидаренные. Чуть угомонится — заново конвой соберет, строй поменяет. Мы передохнем от суеты. И только чуть-чуть угомонятся — повторяем шутку еще раз. И опять ждем. И когда расстреляли основной боезапас — рубим буксир и уходим на глубину, развернувшись кормой к “Берте”. Причем попутно сети нужно будет сбросить. Я ведь не зря приказал тросы так вязать, чтобы на один рывок можно было освободиться.
— На винты намотаем, — хмурится старпом, оценивая глобальный замысел.
— Значит, сначала сети сбросили, “Берта” их на себя соберет, а потом и мы — нырк в стороны, с кормовых по неподвижной мишени. До упора, пока этого монстра не ухлопаем раз и навсегда.
— Если заметят перископ, нам хана.
— Ты слышал, что бомбить перестали. И акустик сказал, что миноносцы назад ускакали. Им нам из-под воды сейчас не достать толком. Поэтому нет серьезных козырей у ушастых при этом раскладе. Если мы еще и авиаматки хлопнем в начале веселья, то даже бомбардировщики не поднять. Отработаем по всему живому — и драпать.
Первым в себя пришел шаман:
— Нас после такого просто так не отпустят. Эсминцами всю округу перекроют, ублюдки с арфами будут звенеть, каждую цель под водой отслеживать. Сядут на хвост и наведут пограничную стражу. Даже гномам яйца в тиски закрутят, но заставят помогать в поисках и атаке. Надо удирать с умом.
— И? — капитан доволен. Он придумал, как рвать глотки, теперь пусть другие постараются и организуют возможность вернуться домой цельным куском.
— Надо к берегу уходить. И обратно в Элегиум. Отлежаться там или рядом с ним — вряд ли сразу станут на проверенной территории шарить. Ну и потом можно будет уже что-то еще изобразить.
