К вечеру в коробке уже сложены разнообразные пилюли и микстуры для торговли. Док всерьез рассчитывает, что ему получится неплохо провернуть бартерную сделку. Больше половины нужных препаратов приходится искать на черном рынке, их просто на базе нет. Вот и приходится крутиться.
— Так, завтра закончу, устал.
Вернув все по закуткам, хранитель нашего здоровья двигает в кают-кампанию. Ужин давно закончился, но всегда можно перехватить чего-нибудь вместе с вахтенными. Кстати, вроде у кока не весь ром вылакали. Принять сто грамм сладкой заразы для разнообразия на сон грядущий…
* * *
Шаман результаты проверки никому не докладывает. У него все просто — бездонный мешок мухоморов и вереница бутылочек с мутным содержимым. Плюс — самогонный аппарат, который раз в неделю используется для создания наиболее забористых настоек.
Чтобы поддерживать все в нужной кондиции, шаману приходится на каждой остановке шерстить ближайшие кусты и собирать травки. Вот и в этот краткий отдых команда гуляла от души, а он лазал под пальмами и добывал нужное. Зато сейчас тот же Ша терроризирует бойцов по перезарядке торпедных аппаратов, а шаман скручивает косяк. Механики колдуют над движками и что-то там подтягивают и подкручивают — а мастер по общению с астральными духами делает первую затяжку. Кэп подозрительно принюхивается к запахам из вентиляции, а далеко в штабе дежурный колдун вываливается из транса и орет злобно:
— Не могу я с этим отмороженным работать! Он опять там каких-то цифр наслушался, сплошная высшая математика прет! Я ему про погоду, а он про баланс и процентную ставку на зерновые!
Убедившись, что связь пропала, шаман довольно тушит самокрутку, прячет ее заботливо в коробочку и укладывается спать. Формально — он отчитался, теперь сутки никто не будет беспокоить. А потом уже и на боевое дежурство, капитану помогать курсы прокладывать.
* * *
Лодка окончательно затихает. Одинокий кок сидит у себя на камбузе и перепрятывает последний ящик с ромом. Рядом с ним пристроилась курица и выпрашивает зерна. Сколько теперь хохлушек на подлодке и где добывают еду — никто не знает. Хотя ячницу каждое утро трескают с удовольствием.
— Так, не пихай клюв под руку, прищемлю. Сейчас тебе насыплю, морда ненасытная… На вот, держи… И скажи своим, чтобы еще раз по всем закоулкам пробежались. А то дожили — у меня пять ящиков с ромом не хватает, пять! Совсем обнаглели…
— Ко-ко-ко, — соглашается курица. Она знает, кто ее подкармливает и сдаст хозяину любые заначки.
Против шерсти
Все же опыт — штука очень важная. Главное, успеть этот самый опыт накопить и не занырнуть окончательно в процессе.
Вот и сейчас — кэп раскорячился криволапой каракатицей и внимательно разглядывает четыре пузатых транспорта, ползущих нам на встречу.
— Так, скорость нормальная, еще не сообразили, кого это им принесло… Флаги знакомые, эльфийские… О, даже морды ушастые на первом мостике разглядел. Старпом, оцени, может кого из знакомых заметишь.
Старпом сменяет босса, пока тот демонстрирует огромный кулак шестереночнику:
— За осьминогов башкой отвечаешь, понял? Нам надо не спугнуть их. И как ты обещал — девять из десяти торпед должны отработать штатно… Таблицы дальности и скорости перепроверил?
— Так точно! — вытягивается наука. Он уже вполне освоился на подлодке и получил общее представление, как тянуть лямку. Конечно, даже до Юнги ему еще пыхтеть и пыхтеть, но хотя бы в базовых командах не путается. Как говорит мудрый Штырь, взявший над изобретателем шефство, из дурака орка скоро сделают подобие табуретки. От табуретки хотя бы какая-то польза — ей можно распахнутые люди между отсеками подпирать.
— Отлично. Тогда я считаю курсы и для последней специально чуть по дуге, чтобы она как раз под корму последнего влепилась.
Торчащий в углу Тратта тихо шепчет, уточняя у оружейного гения:
— Осьминогов не жалко? Они вроде как головастые, почти твои родственники. И в жаркое хорошо покрошить — вкусные.
— Специально дурных и злобных отбирали, — так же шепотом отвечает шестереночник. — Они только кусаться и лапами цепляться за все умеют. И желчные очень — даже если потушить, злоба мясо портит, кислятиной отдает.
— Тогда — в бой. Только в бой, — соглашается Тратта.
— Ша на палубе! — возмущается камлатель. Он передал цифры капитану и теперь раздумывает, чем бы заняться. К перископу его не пускает старпом, косяком дымить в центральном запрещено под страхом смерти. Поэтому надо как-то бороться с накатившей скукой. То, что лодка на боевом — шамана мало беспокоит. Сколько уже этих боевых было — не сосчитать.
— Носовой! Доклад!
— Четыре торпедных заряжены, ждем целеуказание!
— Выставляй!.. Первый: дальность…
К окуляру кэп и старпом лезут по очереди, успевая покрутиться вокруг и оценить общую обстановку. Но главное для них — торговые лоханки, ползущие по давно хоженому маршруту экономичным ходом.
Наконец у борта первого корабля вздымается гигантский столб воды. Мы слышим отдаленное “бу-бум”, слабой вибрацией отдающееся по корпусу лодки.
— Умник, ты там чего в боеголовках нахимичил? Купцов просто на две половины рвет!
— Гранулированный глицерин, крупицы азотной кислоты, выработка тройной перегонки, ацетаты и нитратами в пропорции два к…
— Так, шабаш! Просто скажи — насколько это мощнее прошлых партий?
— Вторая экспериментальная. На треть сильнее предыдущей.
— Отлично. Значит, эсминцу за глаза и уши. Миноноски проще тогда из пушки расстреливать… Кстати — снаряды с той же начинкой?
— Да.
— Тогда снаряды жалко… Решено — миноноски ногами запинаем.
Вторя капитану, на куски разлетается второй торгаш. Остальные пытаются повернуть в разные стороны и набирают скорость.
Старпом сбивает фуражку на затылок и отталкивает кэпа от перископа:
— Подожди ты! Я никак не пойму — уйдут или нет… Очень уж больно драпать бодро начали.
Бум! — долетает от третьего кораблика. Ему досталось в нос, который раскрылся подобно цветку, зачерпнул половину океана. Теперь грузовоз решил изображать из себя подводную лодку и бодро пускает пузыри.
Четвертый удирает, виляя из стороны в сторону. За ним следом, повторяя маневры, спешит торпеда, взбивая пенный бурун. Сидящий на смертоносной сигаре осьминог очень хочет залезть на скалу, подальше от дураков-орков. Рюмочка спотыкача привела осьминога в боевой задор, и он упорно прет к намеченной цели.
— О как, корму оторвало. Хотя нос пока плавает. Ну ладно, может кто успеет лодки спустить, — капитан наконец-то отвоевал себе место у перископа, полюбовался на результаты и объявляет довольным голосом: — Шайтан-трубу спустить! Лодке — отбой боевой тревоги! Всем — благодарность за отлично проведенную атаку.
По отсекам разносится: “Уря-уря-уррр…как дам сейчас, будешь лапами перед мордой размахивать!”
— Штырь, минус сорок, пойдем поглубже. Нечего у поверхности маячить. Курс тридцать, средняя скорость. Акустику — слушать горизонт!
Лодка идет на встречу к следующей группе торговцев. Как и обещали — мы начали процесс чесания против шерсти.
* * *
На следующие три корабля потратили четыре торпеды. Вторая и третья нацелились на одну жертву, устроив между собой гонки. Похоже, осьминоги-операторы играли в “царя горы”, пытаясь первым занять понравившееся место.
— Придется интервал между выстрелами увеличивать, — ожесточенно скребет затылок шаман. Каждую лишнюю использованную торпеду он расценивает как вызов лично себе.
— Разбегаться начнут. Научены горьким опытом — если кто-то взлетает на небо, надо рвать когти, — не согласился капитан.
— Тогда подпускать чуть ближе и веером, из центральной позиции.
— Слишком близко — нас же отдачей приложит, — возражает босс, колдуя вместе с камлателем над столом.
— Надо думать — пробурчали хором.
