И вдруг нечто заставило меня замереть за ближайшим валуном, уподобившись ящерке и делопроизводителю. По озеру неспешно плыл плот, на котором стояли три человека. Они были одеты по-городскому: летние костюмы, туфли, на головах — шляпы. Я никак не мог разглядеть лиц — шляпы скрывали их.
Незнакомцы стояли на тускло поблескивавшем металлическом настиле плота, который шел от дальнего берега озера к островку. Между собой они не общались, и сами, кажется, даже не шевелились, замерев безмолвными и потому страшными истуканами. Плот был нестандартный, державшийся на воде при помощи нескольких крупных бочек, укрепленных вдоль двух противоположных сторон конструкции. Даже не плот — понтон. Им никто не управлял, так мне казалось со стороны. Он самостоятельно преодолевал водную преграду без какого-либо внешнего участия.
На секунду я порадовался, что Хорьков остался в укрытии. Если уж меня тревожили эти сумрачные фигуры, то делопроизводитель явно поддался бы панике. Я чуял в этих людях скрытую угрозу и силу, и это мне очень не нравилось.
Интересно, откуда они здесь взялись? Не думаю, что они появились из нашего хода, а значит, где-то был еще как минимум один туннель, ведущий наружу. Слишком уж чисто и опрятно выглядели люди на плоту, не могли они, как мы с делопроизводителем, несколько часов пробираться сквозь узкие проходы. Я был грязен, один рукав пиджака оказался почти полностью оторван — зацепился где-то по дороге. А эти трое — как с картинки. Нет, другой выход точно имелся, и был он гораздо удобнее той дороги, которой явились сюда мы.
Между тем плот уткнулся в остров, люди сошли на берег и подошли к стене. Один из них подошел вплотную к камням, проделал там некие манипуляции, невидимые мне, и тут же часть стены плавно отодвинулась в сторону, открыв широкий проход. Незнакомцы все так же молчаливо ступили внутрь, и проход закрылся за их спинами.
Что ж, кажется, а нашел путь в замок. Конечно, я не был уверен, что проход откроется и для меня, и что даже если каким-то образом он все же откроется, то там меня не встретят местные сторожа. Но это был шанс, и я решил им воспользоваться.
Быстро раздевшись, я сложил все вещи в пиджак, как в мешок, стянул его рукавами, и зашел в воду. Холодно! Хорошо, что моя чувствительность сильно понижена, иначе вряд ли я дотянул бы до островка. А так, держа левой рукой тюк с одеждой над головой, я поплыл вперед, аккуратно загребая правой и активно работая ногами. Плыл я дольше, чем предполагал. Казалось, остров близко, но прошло не менее получаса, прежде чем мои ноги почувствовали под собой дно. Как же холодно!
Плот покачивался на воде неподалеку. Если повезет, в обратную сторону я пересеку озеро на нем.
Укрывшись за очередным валуном и быстро одевшись, я добрался до того места, где троица открыла проход в стене.
Камни кладки были грубо вытесаны, их шершавые грани местами оказались столь остры, что легко можно было порезаться. Я не мог видеть точно, в каком именно месте находилась волшебная кнопка, открывающая двери, и ощупывал выступ за выступом, в надежде отыскать то самое место. Спустя несколько минут, когда я проверил, как мне казалось, все камни и выступы в нужном квадрате, и не добился совершенно никакого результата, я вынужден был признать, что или я ошибся и ищу совершенно не то, либо же дверь открывается иным способом, а не простым нажатием.
И тут по моей ноге вверх взлетела ящерка. Я потерял ее из виду, пока плыл к острову, да и потом позабыл о ней. Ящерка же про меня помнила. Цепляясь лапками за брюки, она ловко вскарабкалась сначала по штанине, потом по пиджаку, быстро оказавшись на плече. Но и там не остановилась, спустившись на единственный уцелевший рукав пиджака, и замерла лишь на обшлаге, нервно подрагивая хвостом, словно чего-то от меня ожидая.
Я раскрыл ладонь, и ящерка немедленно перебралась на нее. Ну, привет, зеленая! И что дальше?
А дальше она беспокойно задергала мордочкой вверх-вниз. Я поднял ее чуть выше, потом еще, и только когда она успокоилась, остановил руку. Но ящерка тут же повернулась чуть правее, и я последовал ее приказам. Наконец, она замерла, остановился и я.
— Что же ты хочешь, мелкая? Что я должен сделать?
Странно я смотрелся — человек, говорящий с ящерицей. Но вокруг не наблюдалось ни одного санитара, так что ставить диагноз, вязать меня в смирительную рубашку и тащить в лечебницу для душевнобольных было некому. А одинокий псих опасен лишь себе самому.
Ящерка повернула ко мне головку, словно понимала мои слова. Хорошо, попробую поиграть в эту игру. Я приблизил ладонь вплотную к стене и один из камней едва заметно засветился зеленым оттенком. Неужели? Второй рукой я вновь надавил на этот камень, хотя, готов поклясться, что уже проверял его.
Проем в стене бесшумно раскрылся, а довольная ящерка мигом перебралась мне на плечо, где и осталась сидеть, вцепившись когтями в ткань пиджака. Я не стал снимать ее. Хочет — пусть сидит.
— Ну, спасибо тебе, зеленая! Удружила!
Пока проем не закрылся, я смело шагнул во тьму. За мной следом камни встали на свое место, отрезав путь к отступлению. Закономерно, этого я и ожидал, и все равно у меня внутри все слегка сжалось, как перед десантным прыжком.
Страх — он присутствует всегда. Человек без страха долго не живет. Главное — это даже не преодоление страха, а умение отодвинуть его на задний план сознания, но в то же время не поддаваться безрассудству. Я повидал достаточно смертей, произошедших исключительно по собственной неосторожности. Человеку в какой-то момент начинает казаться, что он неуязвим. Смерть раз за разом проходит мимо, как бы позабыв про него. Но она не забыла, она лишь затаилась, выжидая первую ошибку, которая мгновенно станет фатальной. Выживает тот, кто, рискуя по необходимости, не лезет при этом на рожон. Профессионал просто делает свою работу, он не геройствует, не совершает подвиги. Он служит стране и очень хочет вернуться домой. Жаль, даже у таких осторожных и опытных людей это не всегда получается.
Я оказался в просторном коридоре, где было не так уж и темно, как мне показалось в первые секунды. Наверное, глаза быстро привыкли к тусклому освещению, и я смог немного осмотреться. Высотой метра четыре, с арочным сводом, он был совершенно пуст. Не было здесь ни единой живой души, да и интерьер поражал своей простотой. Голые стены без какого-либо декора или украшений, простой серый потолок, да каменный пол. Ход вел в обе стороны, изгибаясь и уходя в недра замка.
В этот раз ящерка позволила мне самому принимать решение, оставшись сидеть на моем плече. Я подумал и пошел налево.
Шагов через пятьдесят, сразу после первого поворота, коридор раздваивался. Я постарался оценить ситуацию. Скорее всего, один коридор идет по периметру крепости, а второй уходит вглубь. Внешняя стена соединялась сетью проходов с прочими внутренними сооружениями, возможно, и главной башней. И вообще, я чувствовал, что замок был целен и един в своей конструкции, хотя чужд для меня и архитектурно нелогичен. Не хотел бы я жить в таком месте постоянно.
Конечно, я выбрал дорогу, ведущую вглубь замка. Но вскоре и там начались сложности выбора: коридор постоянно разделялся на новые проходы, и выбрать, куда идти дальше, можно было только наугад. Я готов был плюнуть и идти вслепую, надеясь на удачу, как вдруг заметил, что ящерка меняет цвет.
Когда я подходил к одному из ходов-отростков, она оставалась нейтральной, к другому — тускнела, будто краски блекли, а к третьему — словно зажигалась внутренним огнем и становилась изумрудно-зеленой.
Подсказка? Возможно. Грех не воспользоваться.
Я и стал выбирать маршрут, ориентируясь на зеленый свет. Ящерка знала больше моего, и раз умудрялась подавать таким образом сигналы, кто я такой, чтобы противоречить правилам дорожного движения? Зеленый — иди! Я и шел.
Прошло достаточно много времени, а я все бродил по однообразным проходам, меняя коридор за коридором. Иногда я видел, что соседние выходы вели в какие-то помещения, но ящерка не светилась, и я шел дальше.
