— Перископ больше не наблюдаю, — рапортует наблюдатель, опуская бинокль.
— Шума винтов нет, — вторит ему ушастый арфист.
— Масляного пятна нет. Лодка ускользнула, — вздыхает дежурный офицер.
— Вот зараза, — вздыхает капитан. Не успевает он сообразить, куда делись зеленые вражины, как сбоку орут:
— Перископ справа, на пятнадцать! Дальность двести!
— Право руля! — оживляется командир и в море снова летят бомбы. К вечеру все запасы растрачены и в судовой журнал вписаны потопленными как минимум четыре вражеские субмарины. Но веселье только набирает обороты.
Мы слушали канонаду примерно трое суток. Всю округу пробомбили с максимальной ненавистью. До базы эльфам — меньше суток хода, доплюнуть можно. Вот и мотались туда-сюда, истребляли набежавшую орду. Размолотили в мелкую щепку все, что хоть как-то могло напоминать чужие подлодки. Потом еще для надежности завалили взрывчаткой все глубокие места рядом с грядой. И под конец носились туда-обратно, прозванивая арфами любой закоулок.
Под конец на эту суету даже внимание обращать перестали. Ели, пили, спали, по мелочи что-то латали. Лодка лежала на песчаном грунте, все механизмы заглушены. Тишина и сонная лень в отсеках. Ждали, когда же у вояк запал пропадет. Ведь они только что десять раз уничтожили весь подводный флот соседей. С гарантией.
* * *
— Видим следы на берегу! — орет старшина, начальник поисковой партии. В бухту прискакал эсминец, пытаются понять — что за груда мусора валяется на пляже.
— Мы тоже видим, — отвечают ему с борта. — Давайте, гребите веслами, чего ворон считаете? Надо понять — это кто-то из наших барахло свалил или орки оставили.
Шлюпка приткнулась к берегу, пятеро эльфов полезли изучать чужое сваленное имущество. Они даже успели поворочать присыпанную песком доску, когда пляж вздыбился цепочкой взрывов. Заложенные мины снесли исследователей вместе со шлюпкой и окрасили красным песок. Минус пять. И ни одного орка рядом.
— Сволочи! Кто же так воюет! Это нарушение конвенции! — верещит капитан, спешно разворачивая эсминец на выход из бухты.
Бабам! — отвечает ему мина, которая дотянулась-таки до днища.
— Ой-вей! — орут матросы, вылетая от взрыва за борт.
Через час пожар потушен, на пробоину заведен пластырь и теперь можно медленно и аккуратно ковылять на базу.
Вести о неприятностях моментально разносятся по всем поисковым командам и теперь никто не лезет ближе к берегу. Расстреливают острова издали, перемалывая пляжи и вулканическую пемзу снарядами. Где-то это вызывает детонацию заложенных мин и тогда канониры вздрагивают. Вдруг орки дадут сдачи? После чего стрельба продолжается с еще большим ожесточением.
* * *
— Ну, что там? — шепчет в приоткрытую дверь каюту акустика капитан. — Ищут еще?
— Ага. Но уже без особого рвения. Похоже, надоело им.
— Так третья неделя идет. Сколько можно?
— Эсминцы пока рядом. Но уже где-то половина.
Кэп роется в памяти и довольно лыбится:
— Значит, скоро конвой погонят. Кто сейчас прыгает по волнам, вернется домой на дозаправку и ремонт. А кто уже на базу приполз, будут охранение формировать. Вот по ним и вломим.
Акустику пофиг. Он никогда столь сложными вопросами не заморачивается. Его дело простое — найти, кто воду баламутит и доложить. А дальше пусть кэп их топит. У него отлично получается.
Еще через неделю мы выкарабкиваемся из убежища и всплываем продышаться. Вокруг — пусто, лишь ветер рвет пену с волн. Завтра явно будет шторм. Учитывая погоду и общий настрой эльфов, как раз после него и пойдет нужный нам караван. Вспоминая, как мы помотали нервы, никакой дурак напрямую не помчит. Нет — все будет максимально серьезно: противолодочный зигзаг, любую деревяшку сначала обнюхают эсминцы и миноноски, каждую тень станут фаршировать снарядами и забрасывать глубинными бомбами.
Но мы — успеем оценить боевой ордер, посчитаем купцов по головам и побежим вперед. Чтобы примерно на середине пути устроить засаду. Там и курицу выпустим с сообщением. Мы уже морально готовы к последнему этапу. Главное — все рассчитать правильно. Дембельский аккорд — штука серьезная. Его надо исполнить со всем старанием.
Аллюр три креста
— Не блевать! Если кого мутит — у дока дрянью закиньтесь! Нам никак нырять пока нельзя!
Кэп торчит в центральном, уцепившись за ближайшую переборку. Мы задели край шторма и лодку на волнах валяет, словно игрушечную. Мы то пропарывем носом очередную стену воды, то взлетаем на горб, словно очумелые. Мы несемся на максимальной скорости, обгоняя вражескую эскадру. Нам придется скакать эдаким спятившим бабуином по горкам, пока не добежим до выбранной позиции.
Повезло, очень повезло с акустиком. Он сумел услышать отголоски работы чужих двигателей на пределе. Когда как раз собирались повернуть чуть в сторону и отойти подальше от разбушевавшейся стихии. А эльфы — полезли в край непогоды, чтобы под ее “зонтиком” проскочить опасную зону. Буквально полчаса — и разминулись бы. А так — подобрались поближе, посчитали по головам всех и каждого и теперь выжимали из двигателей максимум.
— Бдык, как долго в таком режиме сможем идти?
Машинист отвечает через минуту. Видимо, успел катнуться на кресле из конца в конец отсека, послушал стук клапанов и грохот шатунов, оценил мелодию и теперь готов голову заложить:
— Сутки продержимся, кэп. Потом надо на треть прибрать. И еще сутки. Затем минимум шесть часов на глубине, чтобы подшаманить.
— Отлично. Не забываешь, что нам еще на атаку выходить и потом прикрывать девчат с добычей. Шесть часов у тебя будет, да.
Тут же к шаману, только что выбравшемуся из каюты.
— Что с погодой?
Камлатель видит кончик собственного носа, в окружающем мире ориенируется исключительно по памяти. Но прогноз выдает моментально, ради него и хлебал мухоморные настойки:
— Шторм идет на юг, довернет после гряды на запад. Если сядем севернее, то караван выкатит как раз на нас.
— А наши трофейщики?
— Пусть крюк сделают позади эльфов. У девушек двигатели помощнее и болтать их на волнах станет меньше. Успеют.
— Отлично… Только бы курица донесение дотащила.
Весь разговор разносится по внутренней трансляции и кок обижается оказанным недоверием:
— Они парой пойдут и обязательно долетят! Я им уже смешал первую порцию. Так что все будет нормально, клык даю!
— Если ошибешься, вплавь попрешь недоделанных пираток искать, — отмахивается капитан. Он успевает держать в голове всю картину разом. Уходящий шторм, точку возможного перехвата, четыре эсминца и десять миноносцев. Плюс возможные прогнозы на случай, если кто-то из эльфов сумеет увернуться от торпеды. И еще, еще и еще. Кэп не хочет ошибаться. Он выходит на финишную прямую. И уже не свернет.
К утру ливень переходит в порывистый дождь, болтает чуть меньше. Мы продолжаем резать волны, сбросив скорость. Мы уже рядом с местом, где начнем охоту. Чиф и Дига привязались к лейерам и швыряют за борт последние десять бочек с осьминогами. Ложные цели, которые отвлекут чужое внимание. Учитывая, что сейчас охранение каравана идет широкой сетью, возможная атака должна их согнать в кучу. Поэтому не так важно, сколько глубинных бомб сбросят. Главное — чтобы начали играть по нашим правилам. Мы подсовываем крапленую колоду. И даже разрешаем выбрать козыри. Все равно — финальная точка за нами.
Еще через шесть часов переходим на малый и ныряем на глубину. Теперь нужно отцентровать лодку и затаиться. Пока механик с помощниками будет шаманить над потрудившимися движками, остальной экипаж проверит все по сотому разу, подготовит торпеды и ремкомплекты. И — ждать. Ждать и молиться на акустика, который рано или поздно родит столь желанное:
— Множественные шумы на горизонте.
Четыре туза на мизере
Мы не услышали караван, нет. Мы сначала услышали отдаленный громовые раскаты бомбежки. Миноноски изничтожали выставленные обманки. Мало того, осьминоги явно подгребли поближе к берегу, поэтому теперь эльфийский сброд брал еще севернее, подальше от далекой гряды. Подальше от мифических подлодок. И выходил прямо на нас.
