— Что ещё скажешь? — глухо произнёс Стоян.
— Росту шпынь не меньшего, чем сам Мирослав был. Видишь, Стоян Смеянович, как рана легла? Был бы убивец ниже нашего характерника, полоснул бы горло хоть чуть да наискось. Выше, тако же, да наклон был бы в иную сторону.
— Это если он правша, — подал я голос. — А ежели орудовал левой рукой, так наоборот было бы, да и ежели убийца — умелец с поставленной рукой, так мог быть любого роста. Хоть меньшего, хоть большего.
— И то верно, — после недолгой паузы кивнул Любим и, окинув меня долгим изучающим взглядом, неожиданно повернулся к по-прежнему переминающимся с ноги на ногу стрельцам. — А ну-ка, вои, возьмите-ка нашего гостюшку под белы рученьки да волоките в поруб.
Я только крякнуть успел, как на мои предплечья легли тяжёлые ладони Буривоя. Вот же! Человек-кандалы! Чёрта с два вырвешься…
— Стоять, — полусотник Стоян набычился, опалив десятника злым взглядом, — Ты что задумал, Любим? И почто поперёд меня стрельцам чужого десятка приказы раздаёшь, а?
— Так посуди сам, Стоян Смеянович, — развёл руками тот, ничуть не смущённый гневом начальства. — Убит Мирослав не ведовством тёмным, как того от самов ожидать можно было бы, а обычным ножом. Свои на характерника руку поднять не посмели бы… Так? А чужих в остроге — раз, два да обчёлся. О почтенных Миряне Званиче и Поклесте Брановиче я речи не веду, разумеется. Ну и чья же тут может быть вина, как не гостя твоего торгового, а, Стоян Смеянович? Али у нас в остроге иные чужаки обретаются, а мы ни сном ни духом? Да и глянь на него внимательно. Поди, Мирославу-то Ерофей в росте почти и не уступит. Да и ножичек на его поясе ну никак не боевой. А ежели на нём ещё и кровушка неотмытая отыщется… Не обессудь, Стоян Смеянович, но поспрошать твоих гостей следует со всей пристрастностью.
— Они мне жизнь на Биянке спасли, — рявкнул полусотник, наливаясь дурной кровью.
— То так, — покивал Любим. — Спасли. Да только, кто ведает, была ли сама ваша встреча на той речке случаем? Али, может, она подстроена была, дабы без помех подсылов в острог провести?
— Ага, и расположение самских лагерей я указал, чтоб веры мне было больше, да? — фыркнул я в ответ, и тут же почувствовал, как Буривой крепче сжимает ладони на моих руках. Пока ещё не больно, но… уже неприятно. Очень. Силён десятник, ничего не скажешь. Ну, хоть рот не затыкает, и то хлеб.
— А ведь дело твоё десятник говорит, — неожиданно вклинился в разговор Мирян Серый под удивлённым взглядом Усатого, явно не ожидавшего такой поддержки со стороны хозяина Усольского острога. — Уж прости, Стоян Смеянович, что лезу, но… и меня кое-что в сём деле смущает. Ведь по всему выходит, что твой гость за одну ночь успел все три стоянки находников разведать. Сам ты говорил, что он здесь ранее не бывал, и значит, мест наших ведать не может. А вот подишь ты, смог он как-то, в темени да по незнаемым лесам бегая, выследить все три лагеря. Удивительно мне сие. А уж ежели вспомнить, как его заметки у нас с Поклестом очутились, так и вовсе…
Поймав взгляд Стояна, я понял, что тот решил отступиться. Ну, в принципе, чего-то такого и следовало ожидать, наверное. Но мне от этого не легче.
— В поруб его, — буркнул полусотник, отводя взгляд.
— И девку его туда же! — вклинился довольный Любим. — Глядишь, ежели обоих поспрашивать, так хоть один из них да разговорится, лишь бы другому легота вышла!
— И Светлану, — через силу подтвердил Стоян Хлябя. А до меня вдруг дошло, куда именно Усатый не далее как пять минут назад отослал одного из стрельцов Буривоева десятка. Тварь, он ведь сразу решил оказией воспользоваться! А вот шиш тебе!
Баюн откликнулся на зов моментально, ещё до того, как Рудый передал меня под надзор двух оставшихся стрельцов. Ну а пока они крутили мне руки да снимали пояс с ножом, двухвостый переместил Свету к выгоревшему дотла Ладову селищу и… ну, пусть бегают да ищут её теперь хоть по всему острогу. А тем временем Баюн и нашу собственность подальше от Усть-Бийской крепости утащит. Всю, до последнего болта к арбалетам.
Скрутив меня буквой «зю», стрельцы потащили прочь от компании полусотников и десятников.
— Говорил мне батюшка, не делай добра, не получишь зла. Прав он был, выходит, — прохрипел я, когда подчинённые Буривоя тащили меня мимо угрюмого Стояна. — Прощай, полусотник.
— Свидимся ещё, — буркнул тот, воротя морду. Ну-ну, блажен кто верует… хотя, может и свидимся когда, не буду зарекаться. Не хочется, честно говоря, но… глядя на довольную физиономию Любима и странно удовлетворённого Рудого… Посмотрим, в общем.
Вот чего не учло начальство острожное, так это присутствия Радима, а тот смотрел на происходящее да на ус мотал. И если я хоть что-то понимаю в чужих эмоциях, то, что творили сейчас стрельцы, мальцу о-очень не понравилось. Что ж, я буду не я, если уже этим днём острожная старшина не столкнётся с весьма неприятными для них слухами. А что те пойдут гулять по крепости — к гадалке не ходи. Кстати… а не подлить ли маслица в этот огонь? Ну так, справедливости ради, а? Тем более, что судя по внезапно накатившей на меня от памятного камня волне холода, моментально смывшей без следа тяжесть обещания, данного мною здесь же не так давно, имею право!
— А как же покон, полусотник? Забыл, как я на камне клялся, что не таю и не причиню зла твоему острогу и людям? — выворачивая голову, произнёс я и… еле уберёгся от удара по уху. Не полностью, но смазать удар тащившего меня стрельца удалось.
— Твоя клятва вон, под камнем лежит, — откликнулся вместо Стояна всё тот же усатый поганец. — Ну да ежели думаешь, что смерть характерника от кары упасёт, не надейся. К обеду в корчах от боли выть будешь, вот тогда уж от вины не отвертишься!
— Ну, ежели пытать будете, так оно коне-ечно! — насколько мог язвительно отозвался я и на этот раз от удара по голове уберечься не вышло. Аж в ушах зазвенело.
— Да уберите его уже отсюда! — неожиданно вызверился Стоян, и стрельцы чуть ли на бег не перешли. Сволочи… Ну, ничего, перетерплю. Зато вон Радим всё нужное услышал и с жителями острога о том наверняка поделится. Мелковата месть? Ну уж, какая есть.
Далеко стрельцы меня не утащили. Проволокли через площадь, пока ещё пустую по раннему времени, завели на задворки лабаза, где хранились до торга трофеи с находников и, не мудрствуя лукаво, столкнули в подвал под ним. Еле удержался, чтоб не пересчитать крутые ступеньки собственным телом.
Внизу оказалось ожидаемо темно. Ни факела, ни лучины, ни иного источника света здесь не нашлось. Впрочем, едва сереющие пятна под потолком говорили о том, что некие продухи в порубе имеются, так что днём можно рассчитывать хоть на какой-то полумрак. С другой стороны, до той поры ещё далеко, да и задерживаться в этом каменном мешке я не собираюсь. Так что и чёрт бы с ней, с проблемой отсутствия света.
Услышав, как хлопнула тяжёлая дубовая крышка, перекрывшая единственный вход в подвал, я хмыкнул и, проведя по глазам рукой, шепнул знакомый наговор. А когда отнял ладонь от лица, от проблемы не осталось и следа. Вот теперь можно и оглядеться.
Ну что сказать? Подвал, он подвал и есть. Пустой и гулкий. Ну и потолок под две здешних сажени высотой впечатляет. Но, полагаю, сделано это, чтобы заключённый не добрался до тех самых продухов, расположившихся под ним. Узких, забранных солидными железными решётками. В остальном же… каменные стены, каменный пол с валяющимися там и сям кучами сопревшей соломы… да пяток каменных столбов, подпирающих недостижимый потолок. Деревянный. Хм, а не устроить ли мне небольшое представление для местного Шерлока Усатого, чтоб его, Холмса? Или, всё же, Любима Лестрейда?
Почему бы и нет? Но прежде нужно отписаться подруге, чтобы не нервничала сверх необходимого! Короткий всплеск ментала, и на меня уставились чёрные глаза-бусинки моего боевого хомяка. На этот раз иллюзор оказался наряжен во что-то вроде «лешего» или «кикиморы» и выглядел, как болотная кочка, из центра которой торчит хомячья мордочка. Саблезубая. Партизан, однако! Вот интересно, а не связаны ли наряды моего иллюзора с моим же настроением? Ну да, да! Я понятия не имею, чем руководствуется созданный мною же ментальный конструкт, облачаясь в ту или иную форму. Изначально-то я прикрутил ему эту функцию вместе с генератором случайных чисел, так что, по логике, выбор одежды должен быть рандомным, но… уж очень подходяще к обстановке у него это получается. Точнее, подходяще к моему ощущению от окружающей обстановки. Порой даже слишком. М-да… будет время, обязательно разберусь. А пока, пока не до того.
