Ну а я, фыркнув, помчался к бурой волчице.
— Рита! — Я не мог обернуться вервольфом, черт! Делать нечего. — Назад, уроды!
Я влетел в толпу сзади. Безумные иллюзии быстро приняли бой в рукопашную. Сжимая кулаки, я уклонялся от выпадов вил, сразу контратаковал, сломав безумцу нос. Прикрылся, защищаясь, рукой, и дубинка сломалась пополам, столкнувшись с моими мышцами.
Р-р-р! Держись, волчица, держись! Даже в человеческом облике сил у меня хоть отбавляй. Бью коленом, ломая очередному неприятелю ребра. Хватаю за волосы, оттягивая назад. Удар! Слышу, как хрустнул кадык. Лопата плашмя бьет мне в плечо, но новый вой Риты придает сил.
Зыркнув на обидчика, мои глаза опять вспыхнули красным. Ногти все же заострились, и располосованных мертвецов заметно прибавилось на земле. Почти пробился!
Тем временем Тиан, скрестив пальцы, молился, постепенно приближаясь к другой толпе.
— Не подниму я клинок против тех, кого должен защищать, но иллюзии сильны. Они внушают страх. Безликий, не убоюсь я скверны.
Несколько безумцев заметили Тиана, и их пустые глаза истекали чернотой. Сразу трое, оскалившись, отделились от толпы. Занеся оружие над головой, они быстро приближались к старику, что только опустил руки, прервав молитву. Охотник смиренно ждал приближение безумцев. Дурак!
Одна секунда.
Даже посреди толпы я застыл от удивления.
Ничего… Я ничего не успел увидеть. Тиан лишь уклонился от ударов… И его враги один за другим попадали на землю. Люди не могут двигаться с такой скоростью!
— А! — вскрикнул я, ведь заминка стоила мне вил, воткнутых в спину. — Ра!
С разворота я переломил древко и вонзил когти в глотку смельчаку. Вспоминая прорыв через мертвецов, схватил этого крестьянина и рывком пробился через всех.
Когда людей впереди не осталось, а только обгорелые трупы, этот вспоротый недоносок все еще служил мне щитом.
— Рита! Рита, это я! — Потоки пламени опаляли все вокруг, не подпуская врагов ближе, но воздух настолько раскалился, что тут было даже больно дышать. — Ри… — Новый поток огня вдарил кольцом во всех направлениях, и я отпустил мертвеца от нестерпимой жары.
— Я хочу еще! Хочу еще пожить!
Тихо, так тихо. За мучительным воем волчица плакала, и её слезы, шипя, испарялись.
— Но я должна!
Новый поток волчьей магии вновь откинул крестьян, я же, закрывшись руками, получил ожоги, но смог устоять.
История про её клан… Ясно. Рита постоянно думает об этом, она думает, что принести себя в жертву — это единственный способ спасти нас из критической ситуации. И она боится этого. Боится смерти.
— Рита!
Нет, она не слышит меня, игнорирует, захлебываясь в собственном огне.
Посмотрев на ожог и припомнив предупреждение Альки, я снова захотел совершить глупость… Но, как и в случае с Мелони, все эссенцивые прятались за стеной своих мистических сил. Не подпуская никого к сокровенному. Но больше я не хотел возводить стены, хватит с меня. Мне потребовалось умереть, чтобы понять до боли простую истину…
— Ну нет, волчица, ты меня выслушаешь! — побежал я прямо к эпицентру огня. Поглощенная яростью Рита вновь полыхнула языками пламени.
Новые крестьяне попадали на землю. А я остался стоять! Закрылся руками, мое тело жгло, кожа краснела, обугливалась. Это было больно! Так больно, что хотелось упасть, убежать, отступить! Закрыться от этого, но… твою мать!
— Разве не ты говорила про компас, Рита?! — перекрикивая пламя, закричал я, обжигая глотку. — Что?! Самоубийство — решение всех проблем?!
Её затуманенный взгляд наконец обратился в мою сторону. Шаг, еще один. И каждый раз я буду в гуще этой магии, я хочу сломать все эти стены. Раз меня призвали быть зверем для этой семьи!
— А-а-а! — пробежав небольшое, но мучительное расстояние, я остановился прямо перед этой раскаленной звездой.
Она горела… Пылала. Её морда была прямо передо мной. И, уже не чувствуя рук, я прижал свои ладони к её щекам. Регенерация помогала, и оттого моя кожа, сгорая, источала клубы пара.
— Разве мы все не твой компас, Рита? — улыбнулся я сквозь боль. — Ведь ты… Без тебя… Как я буду просыпаться по утрам, зная, что самая яркая девушка в моей жизни больше не улыбнется мне?
Её глаза расширились от удивления. Языки пламени немного стихли, а мазутные уродцы наконец перестали напирать.
— Клиф, любимый. — Она все еще оставалась под гипнозом. — Я не знаю, что делать, все, что я могу, — это положить на алтарь свою…
— Нет! — крикнул я. — Оставь свои замашки Огненнолапых! Теперь ты часть этой семьи, и здесь мы побеждаем врагов, не жертвуя собой!
Сжимая зубы, я был на пределе.
Но пламя волчицы еще немного убавилось, а волчьи черты постепенно переходили в человеческие.
— Семья, — расплакалась она.
— Да. — И в жопу все нормы и правила! — Если ты погибнешь… Как же мы свяжем нашу кровь? — Последние слова я произнес почти не дыша, склоняя спину. Стоять уже не было сил.
Но стоило волчице услышать про «связь», как очередной поток ветра сдул остатки пламени, и теперь уже, полуобнимая, меня придерживала Рита.
— Клиф! Клиф, прости, я!..
М-м-м, как и Рифа, она сразу просит прощения. Бурая отбита у заклинания, мазутные люди также исчезли.
Еще одна есть.
— Ничего. — Хоть я и старался, но мои руки вообще не двигались, и, хотя горелая корка отпадала, новая кожа причиняла немалые мучения. — Сио…
Мы посмотрели в сторону второго боя. Там таинственный охотник уже уложил большую часть людей и, проявляя недюжинную силу, заломал оборотня! Выворачивая зверю руку и придавив его сапогом, он ждал, когда тот успокоится.
— Аннет! Мне нужно помочь ей! — Даже хруст собственных костей не останавливал юношу.
— Помоги встать, — сказал я Рите.
Она, кивнув, подняла меня. Несколько секунд — и вот я уже иду на своих двоих. Судя по тому, что вторая толпа крестьян стояла неподвижно, весь смысл этого спектакля был в том, чтобы добраться до одичавших волков.
— Аннет!
— Сио, чтоб тебя! — Разозлившись, тут я решил не церемониться. Наши тренировки порой были лучше любого разговора.
Удар! Моя пятка врезалась зверю в нос.
— Очнись, кретин! По-твоему, та кукла на столбе похожа на нашу Аннет?!
Сначала берсерк удивился, но, услышав мой голос, еще раз посмотрел на частокол. Затем заморгал, и пелена постепенно начала спадать с его глаз.
— Я… — выдохнул Сио, — чувствую себя идиотом.
Да! Вернулся, родимый.
Тиан, видя, что оба волка теперь в сознании, быстро отступил назад, видимо, рассчитывая следующий шаг. Рита протянула руку нашему вервольфу. Скидывая волчий облик, он все еще приходил в себя.
— Тебя он вроде обнимал, а меня дак ударил, — оскалился юноша.
— Заткнись, — также улыбнулся я, наконец почувствовав пальцы на руках.
— Хм-м, я все еще здесь… — задумчиво произнес белый охотник.
Я так же быстро огляделся. Все враги исчезли, как и их трупы. Осталось чистое поле — и наша четверка. Не понимаю, дверь в другой сон уже должна была появиться. Хотя стоп. Я посмотрел на Тана. Он так ведь и не ответил. Какой кошмар преследовал его? Ведь он тоже часть этой клетки, а значит…
— Клиф! — Оступившись, Рита натолкнулась на мое плечо.
А белый вновь забормотал молитву:
— Нет, Безликий, еще есть время, это все неправда, неправда! Не убоюсь я скверны…
— Это что такое? — Сио вытер кровь с носа.
И наша удивленная группа увидела огромную белую волчицу, чья морда выглянула из чащи. Ее глаза сверкали серебряным светом, белоснежная шерсть сияла на фоне темного леса. И, когда зверь выпрямился, стало понятно, что он выше любого дерева. Словно две луны, его глаза светили в ночном небе.
— Ави?
Глава 43 Сквозь тьму часть 4
Это что, страх Айвори?! Но что он означает? Волчица потеряла память, и все её воспоминания связаны с нашим шабашем. Неужели она боится силы своей крови? Но даже Алька не знает, что течет в её жилах. А может… Я посмотрел на молящегося старика. Это его страх?
