Прячусь меж двух груд ломаного камня. Часть ищущих меня аристократов рыщет по округе светлыми пятнами фонарей, часть активно использует техники ночного зрения. Последние меня интересуют сильнее. Один проходит слишком близко, аккуратно скрадываю его, хватая за голову рукой. Небольшое усилие, и череп очередного противника лопается у меня в ладони. Сколько же их еще осталось?
Слишком много. Слышатся короткие очереди «Григориев». Их настроили пускать по два-четыре выстрела в цель, затем переключаясь на следующую. Там, за крепостью, всё должно быть хорошо. Велю Арку устроить хаос, уронив пару гранат на наиболее открытых участках перед крепостью, там, где носится основная масса аристократов. Велик соблазн буквально на секунду послать его туда, назад, к друзьям, чтобы оценить происходящее, но удерживаю себя от этого опрометчивого шага.
У нас не план, а схема. Она не предполагает смены ролей. Информация мне ничего не даст.
Нужно просто убивать.
Аккуратный выстрел в бок идущему мимо меня японцу. У него ни фонаря, ни, видимо, техник для ночного зрения. Выщелкнуть барабан. Достать с пояса новый. Вставить в опустевшее гнездо «джукена», тщательно следя, чтобы мокрые металлические пальцы не подвели.
Это не бой, но и не резня. Противник ошеломлен, лишен какого-либо командования, не знает, что ему делать. Лезть через крепость? Там трупы и их уже много. Откатываться назад? Охотиться в темноте за странным неубиваемым железнодорожным доспехом?
Они, эти аристократы, ничем не отличаются от Рейко. Много дурной мощи, которая является именно дурной, так как культивировалась с детства без всякого практического смысла. Огонь, лёд, дистанционные разрезы с помощью меча, техники в виде призрачных зверей, силовые прыжки и подтягивания — вся эта… опасная бутафория почти никогда не применялась вживую. Сейчас люди, прожившие свои жизни с уверенностью в собственном превосходстве, столкнулись с тем, что является настоящей жизнью — с войной. Кровь, грязь, обман, подлость, расчет, деньги, порох, смерть. Война.
Я ничего не знал о войне. Неоткуда было взять это знание ни в этой, ни в прошлой жизни. Но сейчас бы её лицо узнал и круглый дурак. Выстрелы, крики, проклятия, треск и грохот.
— Где ты, тварь! Покажись! Ублюдок! — кричит человек с безумным взглядом. Под его ногами лежит подросток, которого я некоторое время назад добил, проломив грудную клетку ступней. Трясущие руки человека горят зеленоватым пламенем, он лихорадочно вертится на одном месте, пытаясь найти меня взглядом. И кричит, — Безродный ублюдок! Слабак! Прояви мужество! Выйди!
Отхожу в тень, внимательно посматривая по сторонам. Зеленое пламя — это техники, насыщенные энергией, по своей сути противоположной жизненной силе. Проще говоря, чистый яд для человеческого тела, в данный момент убивающий пользователя, стоящего над трупом своего сына, брата или племянника. Энергия смерти. Нет смысла драться с тем, кто убивает себя сам.
Мне везёт еще дважды подловить бродящих среди камней потеряшек. Оба оказываются слабы и истощены достаточно, чтобы один удар меча прекратил их жизненный путь. Затем… затем я понимаю, что последний был невольной приманкой. По голове и хребту силового доспеха проносится целый шквал сильных ударов, от звона которых темнеет в голове. Не успев повернуться, получаю настолько сильный удар в корпус спереди, что почти полтонны веса «Свашбаклера» со мной внутри подпрыгивает на одном месте.
— Твою… — непроизвольно шепчу по-русски, почувствовав этот удар даже телом.
Следующий роняет меня навзничь. Дьявол, только не это!!
Ему было достаточно просто пинать меня с той же страшной силой. Просто пинать, не давая встать. Я, в лежащем на земле СЭД-е не смог бы даже увидеть агрессора, не то, чтобы сделать ему хоть что-то. Но этот удачливый, пронырливый, могучий… дурак просто ударил меня еще раз, заставляя тушу «Свашбаклера» проехаться по размоченной земле, а затем, догнав, заорал во всю глотку:
— Все сюда! Он здесь! Все ко мне!! Я поймал его!
А рученька-то, вот она!
Визг человека, чья нога ниже колена стала фаршем в ладони доспеха, принес мне истинное наслаждение, почти сравнимое с тем, что я испытал, прикончив трех могущественных полудурков, возомнивших себя выше гор и круче яиц. Повернувшись на бок, я поднял доспех на колено и… замер. На секунду, только на секунду, но застыл. На периферии моего порезанного от использования доспеха, искаженного веществами, распаленного горячкой боя восприятия пропал сигнал работающих ЭДАС-ов одной из «Кагур».
Вот же дрянь! Крайняя левая машина!
Всё, приехали. Отбегался.
Точнее — лишен свободы маневра. Теперь мне дорога только туда, где наша оборона потеряла три ЭДАС-а, защищать прореху всеми оставшимися силами. Пулеметы «Григориев» работают…
Бегу, почти не глядя отмахнувшись мечом от чего-то, шевельнувшегося на влажных камнях очередной кучи. Два поворота, здесь лужа, перепрыгиваю, скольжу, но удерживаюсь на ногах-тумбах. Правда, приходится присесть и тормозить руками. Возможно, забился револьвер на мече, но на него сейчас плевать, просто ударю по нему ладонью, как будет время, грязь слетит. Надо успеть.
Успеваю. Только вот…
Мой первоначальный, без учета помощников, расчет был в том, что я буду сопротивляться и сражаться ровно до момента, пока не опустеют орудийные короба «Григориев». Потом бы просто задал стрекача, выбив плечом еле держащиеся на честном слове ворота — единственный не заминированный путь вглубь долины. Второй расчет строился уже на том, что штурм займет большую часть людей даймё, а я буду аккуратно пощипывать их по бокам, пока их основная масса будет подрываться на минах в здании и пулеметах автоматронов.
Однако, мне уделили слишком много внимания. Отсутствие единого командования превратило слаженную атаку в толпу мечущихся туда-сюда людей, каждый из которых был себе на уме. Сейчас расчет сработал против меня — вынеся «Кагуру», они не ломанулись внутрь, а, наоборот, отойдя подальше от стен, стали ждать.
Ждать, готовя техники.
Меня, подбежавшего к неподвижной громаде «Кагуры-3», просто откинуло и впечатало в стену целым снопом детонирующей агрессивной энергии из десятка одновременно выстреливших по мне эфирных техник. Затем доспех упал под ноги своего мертвого старшего собрата, кашляя захлебнувшимся ЭДАС-ом. Взвыв последний раз, эфирный двигатель «Свашбаклера» заглох.
Я очнулся в темноте, ничего не видя и не слыша, полностью отрезанный от внешнего мира, за исключением пары индикаторов доспеха, докладывающих мне о том, что двигатель накрылся вместе с парой стабилизаторов. Голова гудела, во рту была кровь, которой я сплюнул на индикаторы, дыхание неровное и прерывистое. Только вот времени диагностировать свои неполадки не было совершенно. Вытянув шею, я схватился зубами за утопленный сбоку от головы рычажок, дергая его на себя.
Услышав за спиной щелчки, лязг и звук грузного удара, тут же закрыл глаза, выпуская Тишину и вызывая Арка.
А потом вздохнул с облегчением свежий и напоенный влагой воздух, ринувшийся в пропотевшее нутро открывшегося СЭД-а.
При этом я остался на месте, лишь прислушиваясь к перекрикивающимся голосам японцев. Сфера Тишина росла, ворон работал крыльями, у меня было несколько секунд, которые следовало провести неподвижно, и я этими секундами наслаждался… ровно до того момента, пока осколки от взрывов двух «АГП-01» не хлестнули по боку вскрытого «Свашбаклера», добавляя криков в какофонию этой ночи. Затем, перед тем как встать, я подумал, что большую часть сбережений нужно отдавать Рейко. Совсем не умею тратить деньги — только что угробил просто феноменальную сумму, убив Тишиной несколько метров дорогущих имплантационных накопителей.
А затем встал из лежащего раскрытого доспеха. Вновь не гордо и не пафосно, не вынимая из кобур свои большие, маленькие или средние револьверы, а тихо и украдкой, метнувшись длинной хитрой крысой под защиту ноги оплавленной «Кагуры-3». А вот потом, оттуда, под самые разные вопли японских аристократов, тревожные, жалобные, болезненные и панические, я отрыл огонь из своих «атлантов».
