— Я не палач.
— Никто здесь не возлагает на себя эту роль. Просто она решила сделать хоть что-то стоящее за всю свою никчемную жизнь. Думаешь, почему каждая, заключившая сделку дура умирала в муках, стоило снять маску, а этой было все равно?
— Ее готовили для другого…
— Процессы одни и те же, методы тоже, Итен. Она — не просто проводница воли тех, кто идет сюда, она хранительница маски в нашем мире!
— Что?..
— Не задумывался, почему мы никак не могли ощутить очень сильный артефакт? Ладно бы маска возвращалась к хозяйке, но в нашем родном Гранвиле! Я давно размышляла об этом, однако, признаться, не думала, будто некто мог пойти на такую подлость.
— О чем ты?
— Она — не обманутая жертва, не дура, не сообщница, которую использовали вслепую. Она прекрасно осознавала, что, как и зачем делала. Она прятала маску от нас. Но она же и использовала ее, вредя тем, кого считала удачливее, умнее, красивее себя. То, что ты видишь — лишь расплата за зависть. Она отнимала по чуть у многих, сейчас отдает.
— От нее так ничего скоро не останется, — заметил Лидар.
— Можешь представить, сколько зла она причинила.
Сияние стало невыносимым. Итен прикрыл глаза рукой, не решаясь отвернуться. Хватка Ирвины стала сильнее, а потом на миг наступила абсолютная темнота. Исчез Гранвиль и океан, небо, звуки, сам воздух. Остались только прикосновения и чувство общности со всеми, кто находился рядом. Итен воспринимал их огнями разноцветного пламени. Синим спокойным светом тлели маги поддержки, лекари переливались всеми оттенками зеленого. Благородным пурпуром сияла Ирвина. Слегка уступал ей по яркости Лидар, то вспыхивая оранжевым, то уходя в сиреневый оттенок. Дракаретт ритмично пульсировал, не отдавая предпочтения никакому цвету: серебро, медь, золото, изумруд, сапфир, рубин, все повторить, синий кобальт… А вот какое сияние исходило от него самого Итен понять не сумел.
Мир вернулся столь внезапно, как и исчез. Охнул маг поддержки, одному из лекарей стало плохо. Отвлекшись, Итен не сразу понял, что именно изменилось: исчезла девица Киршиц, как и не было. Не осталось даже пыли. Золотая маска лежала на бережно протертых камнях переливаясь, маня, хотя солнце так и не выглянуло из-за облачной вуали.
Ирвина вздрогнула и прошептала проклятия.
— Ит, — позвала она, — твой ручной демон, конечно, горяч, но не мог бы ты попытаться его сдерживать.
— Мой… кто?.. — только после этих слов до него окончательно дошло, как, должно быть, бесится в тонком мире под-антипод, требуя, чтобы его впустили в материальный мир. А Итен не ощущал — совсем ничего. Потому что госпожа начальница то ли берегла его для чего-то очень важного, либо таким вот образом решила отплатить за спасение жизни и недавно опустошенный резерв.
— Смотрите!..
Да и как было не беситься тонкомирной твари, если ее оппонент уже проявлялся в реальности? Золотая маска медленно поднялась, но отнюдь не потому, что стала легче воздуха, под ней медленно и неотвратимо начало обретать материальность лицо. Женское. Желание вернуться проклятой карги сбылось.
— Благодарю, Ирвина, дальше я сам, — сказал Итен и согнулся в поясе, стоило той отпустить его руку. Казалось из легких выбили весь воздух. В колени ударили камни, показавшиеся острыми и ледяными.
Тварь едва не лишила его сознания. В висках билось «выпусти-выпусти-выпусти». На то, чтобы вытащить из кармана пробирку с кровью Рожъэ сил хватило, но не на то, чтобы ее открыть. Итен просто стиснул ее в кулаке, пока не раздавил. Кровь коллеги смешалась с его собственной, но сейчас это было неважно. Безучастно лежащее на носилках тело вздрогнуло и принялось вставать. Время совпало: под и антипод возникли в реальности одновременно.
Рожъэ взглянул на преступницу, на ее удивленное и испуганное лицо, наливающееся злой веселой яростью. Однако прежде чем две противоположности из тонкого мира кинулись друг к другу Рожъэ прошептал заклинание. Итена подхватила невидимая рука и швырнула в океан подальше от берега.
Глава 28
О воду его приложило плашмя отчего перед глазами вспыхнуло, а в голове загудело. Вскоре искры сменили пузыри и пена. Волны, сомкнулись над головой, Итена завертело словно в водовороте. Несколько невероятно долгих мгновений он пытался понять, где дно, а где поверхность. Благо, амулет погоды прекрасно работал во всех средах, не позволяя замерзнуть.
Вдруг, колена коснулось что-то упругое и склизкое, обвило за щиколотку, дернуло. Итен машинально ударил по нему другой ногой, которую тоже немедленно обхватили. Перед глазами промелькнуло темное щупальце. Еще два захватили руки, делая Итена совершенно беспомощным. В воде он не сумел бы произнести ни одного заклинания, да и сопротивляться в таком положении невозможно. Вероятно, успокоившись и подумав, он сумел бы найти выход и из такого положения, вот только паника уже стискивала виски и брала за горло не в переносном, а в самом прямом смысле. Удар в спину заставил судорожно выдохнуть, теряя такой необходимый сейчас воздух. Вдохнул он машинально, вернее, не сумел сделать этого: нечто липкое заткнуло рот и нос.
«Вот и все», — мысль не ужаснула, пробудила вялое любопытство: что там за гранью? Как и любой сноходец, он представлял, но лишь в общих чертах.
Еще один удар опрокинул Итена и снова завертел. Тысячи мелких пузырьков закружились вместе с ним. На миг в поле зрения вплыло нечто темное, извивающееся: какой-то океанический хищник, наименование которого вылетело из головы. Случайно ли он здесь оказался? А даже если нет… Итену стало почти все равно.
Он не заметил, когда руки и ноги перестали держать. Да и был ли в том хоть малейший смысл? Легкие уже не горели: Итен с удивлением понял, что дышать ему не требуется. В голове помутилось окончательно и перед глазами расцвел золотой цветок. Теплый. К нему хотелось прикоснуться, но не пальцами, а всем существом. Однако, когда Итену почти удалось это, некая сила, сравнимая с той, которая зашвырнула его в воду, потянула назад и вверх.
…Воздух, показавшийся ледяным в первый миг, обжог, словно кипяток. Итен закашлялся, хлебнул горько-соленой океанской воды и вскрикнул, когда рядом всплыла огромная туша кракоса. Вернее, огромная только для Итена — маленького человека. По-настоящему большие кракосы нападали на корабли, а этот… вероятно, был всего лишь детенышем.
— И ни к чему столь бурно реагировать, — прошептали на ухо. — В предыдущие наши встречи вы показались мне сдержаннее… инс-с-сс…спектор.
Хамилия! Вот и изящная рука, лежащая на его плече, проявилась отчетливее. Перепонки меж пальцев притягивали взгляд.
— Дышите, господин Сирен. Теперь можно, — в интонации скользнула легкая ирония, но вряд ли он сумел бы утверждать наверняка: могло и послышаться с перепугу.
— Ты здесь… — Итен сглотнул, перед глазами снова замельтешили искры. — Как… оказалась?..
— Тсс… — Его настойчиво перевернули на спину. Сопротивляться сил не нашлось, да и вряд ли Итена стали бы убивать: с этим прекрасно едва не справился кракос. — Дышите, господин Сирен. Дышите, и ни о чем пока не тревожьтесь.
Итен подчинился, с облегчением прикрыл глаза, благосклонно отнесся к тому, что его куда-то поволокли. Как, оказывается, немного необходимо человеку для счастья. Достаточно возможности просто дышать.
— Ты не ответила, — поняв, что засыпает, прошептал он.
— Как и всякая рептилия, люблю, знаете ли, поплавать в океане…
— Неужели? Вот бы никогда не подумал, — усмехнулся Итен.
— Разумеется, шучу, — произнесла хамилия отрешенно-спокойным тоном. — Конечно же, меня направил сюда хозяин.
— Догадался о том, о чем я сам не подумал.
Хамилия оставила замечание без ответа, тактично обойдя вопрос умственной состоятельности некоторых охранителей закона и порядка. А ведь Итену казалось, будто он предусмотрел все, запретив твари убивать и вредить себе каким угодно образом.
Под-антипод действительно не навредил, а попросту выкинул подальше в океан: так, чтобы не разбился, а уж выплывет или нет — не его забота.
