Центральная площадь смотрелась несколько бледновато — особенно по контрасту с гигантизмом воздушной гавани. Что касается архитектурных красот, здание управы могло похвастаться разве что широкими ступенями перед входом и фальшколоннами вдоль фасада. Впрочем, в Москве оно, пожалуй, сошло бы за объект исторического наследия, хоть и с некоторой натяжкой.
По соседству располагался городской банк, а также почтамт и полицейское управление (что удивительно, без решёток на окнах). Вместо асфальта площадь была вымощена брусчаткой — судя по всему, исключительно ради понта.
Побродив под окнами, Иван заглянул на примыкавшую улицу. Там обнаружилась ювелирная лавка, галантерея, а чуть дальше — магазин готового платья и ателье. Всё это следовало, очевидно, признать аналогом навороченных бутиков.
Была мысль — зайти и поглазеть на ассортимент, но тут с противоположной стороны площади показался посредник. Иван зашагал навстречу.
— Ну-с, Иван Егорович, каковы впечатления от прогулки?
— Положительные. Особенно дирижабли понравились.
— Ого, вы даже там побывали?
— Да, чтобы время зря не терять. А ещё у меня образовался вопрос — он, по-моему, важен. Можете коротко объяснить, кто такие словесники? Мне как-то сразу представились маги и заклинания. Или я уже загоняюсь?
Свен Аскольдович усмехнулся:
— Да, тут ваша фантазия хватила несколько через край — никаких заклинаний и плясок с бубнами не предвидится, даже и не рассчитывайте. Но и рациональное зерно в вашей версии тоже есть. Словесники — это те, кто профессионально и на серьёзном уровне работает в этом мире с печатным словом, значение которого я подчёркивал уже не единожды.
— Они тут всем рулят?
— Не совсем так. Рулят, как вы изволите выражаться, чиновники, управленцы. Всё-таки умение работать с текстом и административная деятельность — это, согласитесь, разные вещи. Во главе государства — князь, получающий титул по наследству. Словесники же — уважаемая, высокооплачиваемая профессия.
Разговаривая, они взошли на крыльцо, и посредник потянул на себя тяжёлую деревянную дверь. В холле не было ни охранников, ни вахтёров; широкая лестница с отполированными перилами вела на второй этаж.
Поднявшись по ступенькам, посетители подошли к двери с позолоченной табличкой: «Т. С. Курзогатов, городской голова».
— Ого, — сказал Иван. — Прямиком к мэру?
— А чего же вы ожидали? Было бы, по-моему, странно, если бы гостя из соседней реальности принимал дворник. Да и я ведь, кажется, изначально давал понять, что работодатели — люди вполне солидные. Очень надеюсь, что, предложив именно вашу кандидатуру, я не ошибся и переговоры пройдут удачно.
Он постучал. В приёмной за секретарским столом сидел лысоватый тип неопределённого возраста в форменном сюртуке. Свен Аскольдович сказал ему:
— Добрый день. У нас договорённость на тринадцать ноль-ноль.
— Да, вас ждут. Проходите.
Отворилась очередная дверь. Иван вслед за посредником шагнул в кабинет.
10
Из-за стола навстречу гостям поднялся бородатый кряжистый господин лет пятидесяти, похожий на артиста Петренко в роли толстосума-купца из кино «Жестокий романс». Он радушно прогудел:
— Прошу, прошу, проходите. Как вы, однако, вовремя — можно часы сверять…
— Стараемся, Терентий Семёнович, — скромно сказал посредник. — Позвольте представить — Иван Егорович, тот самый специалист, откликнувшийся на ваше приглашение и готовый к переговорам.
— Чрезвычайно рад — и рассчитываю на плодотворное и длительное сотрудничество. Я, как вы уже догадались, здешний градоначальник, если это громкое слово применимо к нашему захолустью. А это — Фёдор Сергеевич, председатель попечительского совета…
Мэр указал на сухопарого, чисто выбритого субъекта, который, тоже встав, вежливо склонил голову. Пояснений насчёт того, к какому учреждению относится вышеозначенный совет, пока не последовало.
— Рассаживайтесь, господа, и приступим. Побеседуем без чинов — тем более что в вашем мире, Иван Егорович, нравы, как я понимаю, несколько проще?
— Да, пожалуй.
— Крайне любопытно было бы услышать от вас подробности, так сказать, страноведческого характера — но это, конечно, позже, в несколько иной обстановке, если возможность будет… Пока же не могу не полюбопытствовать — как вам наш городок? Прогуляться-то хоть успели?
Иван снова упомянул воздушную пристань, добавил пару слов про закусочную. Мэр покивал удовлетворённо:
— А давайте-ка мы с вами порассуждаем чисто теоретически. Вам хотелось бы тут остаться подольше? На год, к примеру?
— Может быть. Но…
— Да-да, разумеется — сначала мы внесём ясность, всё чин по чину. Вы ведь деталей ещё не знаете?
— Я понял только, что речь идёт о неком контракте, который мне хотят предложить. Но до сих пор гадаю, в чём состоит работа и почему обратились именно ко мне, а не к кому-то ещё.
— Ага, посредник наш — изрядный педант, лишнего не скажет. Это вам комплимент, Свен Аскольдович, если что… Ну, раз так, попробую объяснить, кого мы, собственно, ищем с таким усердием. Для начала — самое общее соображение, элементарное даже. Человек нам нужен такой, чтобы был лёгок на подъём и обязательствами не связан. Отца большого семейства, где семеро по лавкам, мы, к примеру, беспокоить не станем. Но вы-то, если не ошибаюсь, холосты?
— Разведён.
— В данном случае — хрен редьки не слаще, как говорят в народе… Далее. Человека мы ищем опытного в профессии, но не старого, чтобы любопытства не растерял. Вам сейчас… — мэр заглянул в блокнот. — Ага, нет и сорока ещё…
— Будет осенью.
— Возраст, что называется, в самый раз. Но главное, чтобы кандидат ценил печатное слово — искренне, без подсказок. Судя по отзыву нашего уважаемого посредника, это качество вам не чуждо. А если так, то остальное приложится — разберётесь, что тут и как… В библиотеку уже заглядывали?
— Не хотел суетиться — времени не хватило бы, чтобы всерьёз вчитаться. Разве что газету вашу местную глянул — забавное впечатление…
Иван смолк, чтобы ненароком не брякнуть что-нибудь лишнее, но хозяин кабинета улыбнулся и подбодрил:
— Не стесняйтесь, Иван Егорович. Мы тут хоть и провинциалы, но люди необидчивые и с юмором. Прав я, Фёдор Сергеевич?
Сухопарый субъект уныло кивнул.
— Вот видите? — сказал мэр. — Так что ругайте напропалую — мы вам благодарны будем за свежий взгляд.
— Да не собирался я ничего ругать — контекста не знаю, традиций местных… И вообще, я прочёл-то всего несколько строк, а потом заснул. То есть при всём желании не могу сказать ничего конкретного.
— Гм, а по-моему, вполне исчерпывающе, даже добавить нечего — газета наша не хуже снотворного убаюкивает, — спокойно произнёс бородатый градоначальник. — Что ж, тем интереснее будет её читать, когда она под вашим началом преобразится, Иван Егорович.
Иван решил, что ослышался:
— Что, простите?
— Я уполномочен предложить вам должность главного редактора «Нового городского вестника». Вы нам подходите. Вот и попечительский совет это мнение разделяет. Фёдор Сергеевич?
— Да, — односложно подтвердил сухопарый.
— Слово за вами, Иван Егорович. Согласны?
Иван ответил не сразу — пытался разобраться в собственных мыслях. В первый момент он ощутил разочарование — наивное, почти детское. Зная уже про магию, подсознательно ожидал чего-то невероятного, фантастического, а тут вдруг контракт в провинциальной редакции. Это как если взять ребёнка за руку, провести через волшебную дверь — и там угостить обычным шоколадным батончиком, который продаётся в любом ларьке…
С другой стороны, возможность увидеть соседний мир — уже сама по себе подарок. Тем более что мир интересный, гостеприимный, а работа с печатным словом здесь почётна и уважаема. Дирижабли крутые, барышни симпатичные… Ну да, провинция, захолустье, но он ведь и сам порядком устал от московского мельтешения. Вот, предположим, откажется он сейчас — и что дальше? Вернётся домой, чтобы пялиться в экран ноутбука?
