Я и так иду не быстро, а теперь и вовсе едва перебираю ногами. Благо в нынешнем состоянии и стараться особо не надо, все как в настоящем театре — сугубо естественно.
— Явдоха на базаре говорила, что он еще ночью помер… — добавляет подробностей самая осведомленная из теток: мамаша мэрского шофера Гришки. Тетеньке бы в фильмах ужасов ведьм играть — на гриме жуткая экономия…
— Ох ты ж, госпедя! — делано хватается за сердце одна из клуш, судя по говору — не городская. Здесь-то местные почти все по-русски говорят. Даже суржик особо не в ходу. — А хто то був, наш чи заброда?
Я, если честно, тоже не прочь узнать — кого это по утру собаки доедали. Кошусь на разбитую руку. Не мой ли клиент? Да не может такого быть! Хотя, конечно, может… человек животная странная, от царапины ржавым гвоздем, случается, помирает. Все может быть, подробностей бы! Не, нафиг, останавливаться — все равно что плакат вешать «Он помогал партизанам!», фу ты блин, «Главный подозреваемый!»
Поэтому гордо возвращаюсь на свой маршрут и ковыляю дальше. Я не торопливый, а на работе и так все расскажут. Впрочем, в трупе среди развалин нет ничего особенного. В городке полно таких, как я, отселенцев, да и просто бомжей и наркоманов. Так что здесь чуть не каждый день кто-нибудь мрет. Специфика ареала обитания, во как.
Город, а скорее, разросшийся поселок городского типа, куда меня приземлил стремительный домкрат резко оборвавшейся карьеры — на самом деле бывший военный городок. Раньше тут дислоцировались «стратеги»- авиаторы, если старожилам верить — аж пятнадцать войсковых частей. Но военных, после обретения незалежности сократили по самое небалуйся и разогнали. Так что теперь из производства в городке остался только потихоньку загибающийся сахарный завод, колбасный цех, да склады на бывшем аэродроме.
Именно там, за тремя рядами «колючки», увешанной грозными табличками «Стой, проход запрещен, запретная зона» и прочими «Стой, стрелять буду! Стою! Стреляю!», под охраной часовых, якобы стерегущих остатки недокраденного армейского барахла, представители «малого и среднего бизнеса» заняты этим самым бизнесом по-русински. То бишь фасуют китайский «контарабас» и разливают паленую водку. Я там проработал почти три месяца. Менеджером по лизингу и маркетингу. Наклеивал на пачки контрабандных сигарет и бутылки тут же разлитой водки, левые акцизные марки.
Работа была не пыльная, но тоскливая. Во-первых, ходить на склады приходилось пешком, а это как здрасьте — четыре кэмэ в одну сторону. Спортивно, конечно, но все же… Во-вторых, платили паршиво. Хватало или выпить, или закусить, но не на оба удовольствия сразу. Так что к концу первого месяца я отощал как медведь-шатун.
Поэтому, когда местный «бизнес-авторитет», по совместительству лидер организованной партийной группировки и главный руль на городском базаре Гена-Примус, приметил мою рожу в очередной драке под «Ласточкой» и предложил работу «по специальности», я ни секунды не ломался. Потому что должность базарного контролера, товарищи, это не только ценный мех в виде неплохой и стабильной зарплаты, но еще и ежедневные триста грамм диетического, легкоусвояемого самогона…
4. Недолгий триумф
Секретарша Люси не поддержала разговор о погоде. Да и вообще отреагировала на Алана, как на пустое место. Бумаги, правда, взяла. Пока она прошивала листы с докладом автоматическим степлером и набивала все положенные печати, Алан, расположившись у бесплатного автомата, выпил подряд целых две чашки ароматного «Нескафе» без кофеина.
Выбросив в урну пустой стаканчик, он обвел рецепшн взглядом Джека Райана, приносящего президентскую присягу. Все записи расшифрованы, нужные рисунки и фотографии вставлены в итоговый документ, который выведен на печать. Теперь эти несколько десятков листов лягут на стол резидента не обезличенной оперативной информацией, но полновесным официальным докладом. За его, агента А. Дж. Берковича, личной подписью!
И уж на этот раз шеф никак не сможет приписать себе чужую работу. Потому что этот доклад был настоящей бомбой. Алан ни на секунду не сомневался, что, даже с учетом разницы во времени директор, да что там директор, сам Президент ознакомятся с содержимым тонкой зеленой папки не позднее чем послезавтра!
Время! Повинуясь небрежному кивку секретарши, он открыл дверь и шагнул на мягкий пушистый ковролин.
Резидент был похож на добродушного мультипликационного медвежонка Пуха, который достиг пенсионного возраста. Однако Алан на его счет не обольщался. Аскинс, бывший заместитель директора, отправленный в почетную ссылку, железной рукой управлял своим заштатным украинским хозяйством и был опаснее гремучей змеи.
Алан всегда робел, переступая порог этого кабинета. Поэтому, следуя совету своего вирджинского психотерапевта, прежде чем подойти к столу и сесть на гостевое полкуресло, он представил себе, что с шефом будет сейчас разговаривать не он, Алан Беркович, а сам Джек Райан…
— Ну что там у тебя? — уныло поинтересовался шеф, водя по столу допотопной проводной мышью…
— Есть интересные новости, — Алан изо всех сил старался выдержать роль «хладнокровного агента», выложил на стол папку.
Но под немигающим взглядом всесильного резидента голос предательски дрогнул. Шеф, проницательный как доктор Хаус, это сразу почувствовал…
— Не тяни осла за хвост, парень. Выкладывай все, что знаешь, и побыстрее. У меня через полчаса важная встреча.
— Согласно утвержденному вами плану, я проводил расширение агентурной базы на подконтрольном объекте, — из последних сил стараясь придерживаться сухого официального языка, с готовностью зачастил Алан. — В результате, мной была получена информация высшей категории важности, представляющая приоритетный стратегический интерес…
— Ну, это уж не тебе решать насчет категорий, сынок, — проворчал шеф, и требовательно пошевелил короткими пальцами. Алан вложил в руку Аскинса доклад. Начальство пробежало глазами титульный лист, хмыкнуло, внимательно ознакомилось с аннотацией. На этом месте Аскинс немного нахмурился и быстро перелистал вводную часть, Алан затаил дыхание. Шеф поджал губы и продолжил чтение. Теперь он походил не столько на пенсионного Винни Пуха, сколько на дядюшку Скруджа.
— Где фонограмма? — неожиданно и резко спросил шеф, не добравшись и до середины доклада.
Алан передал флешку.
Из колонок донеслось приглушенное «бреньк» дверного звонка. Диктофон не записывал «пустоту», так что стук замка и скрип петель раздались сразу же, без паузы.
— Привет, Витя! — громыхнул в компьютерных динамиках нагловато-жизнерадостный голос. — Знакомься, это Алан. Он из Штатов. Решил тут у нас бизнес замутить, типа колбасный завод открыть. Инвесторов, сам знаешь, после кризиса, как мух на варенье набежало. А я у него вроде как региональный представитель…
Шеф поморщился и нажал «паузу».
— Кто это такой?
— Мой агент, Сергей Котельников, — Алан перегнулся через стол и пальцем указал на фото в докладе. — Бывший офицер кей-джи-би, передан мне предшественником. Главный источник по объекту «Руса».
Шеф кивнул и снова запустил запись.
— Привет, Серега! — голос хозяина выражал одно лишь радушие. Он был определенно рад нежданным гостям. — Ладно, мужики, чего на пороге стоять, давайте, проходите.
Последующие четверть часа были заполнены шелестом пакетов, звоном бутылок и хлопотливыми репликами: «А где рюмки стоят?», «В серванте возьми, только сполосни, они пыльные».
— Кто хозяин квартиры? — спросил шеф, глядя поверх и в сторону от Алана. Алану это весьма не понравилось. В словах и жестах шефа было что-то… неправильное. Человек, у которого на столе оказался просто термоядерный материал, должен вести себя как-то по другому. Аскинс же говорил и действовал так, будто ему принесли чашу, полную яда.
— Виктор Сербин. Он заведует складом у субподрядчиков концерна «Калибертон». Тех, что занимаются уничтожением стратегических бомбардировщиков в Русе. Их режут на металл…
