— Я не могу пока озвучить тебе основания, Коул. Допустим, мне это приснилось.
— Вам с Бойлом вчера уже приснилось, что тела размещены по углам большого ромба. И? — Коул недоверчиво сложил руки на груди. — Я для Шлетвайски целую тираду придумывал, чтобы он выделил людей. Столько часов в пустую — только панику у народа подняли. Второй раз он на такое не пойдёт.
— Дело твоё. Можно заняться этим и утром, если…
— Конечно, чтоб меня, я займусь этим не раньше утра! — выругался он. — Нам сейчас с этим обнаружением работать и работать. А ты, как всегда, готов смыться.
— Именно. Рад, что ты меня понимаешь. И да: попроси медэкспертов внимательно изучить круг на плече. Он что-то значит.
Задерживаться они не стали. Анчар намеренно позвал именно отдел Коула, чтобы отвертеться от долгой дачи показаний. Рапорт он всё равно напишет, но позже. Сейчас нужно было успеть проведать ещё одно место. Пока Сорока работоспособна, жива и не прислоняет нож к его горлу.
По дороге к следующему месту они встретили Бойла, который по традиции ехал в черном минивэне. Анчар оставил машину на улице — утром её заберут курьеры «Ока», а сейчас они пересели к Бойлу.
— Это кто, босс? — спросил он, сидя за рулём.
— Детектив Сорока Вайнин… берг, — попытался Анчар вспомнить её фамилию.
— Вайнингер, — поправила она.
— Я её нанял. Помогает мне с расследованием.
— Это на вас непохоже, босс.
— Знаю. Обычно я справляюсь сам.
Анчар впервые ехал в одном ряду с Сорокой, до этого она всё время была сзади. Девчонка явно расслабилась: перестала быть колючей и заведённой, её мысли переключились на что-то другое. И вполне очевидно, на что конкретно — едва ли она когда-либо имела дело с такими ритуальными убийствами.
— Хочу пива, — понял вдруг Анчар, и также понял, что хочет его прямо сейчас.
Бойл такие намёки давно научился понимать и потому заехал в круглосуточный магазин. В этом Кластере продажа алкоголя в ночное время не ограничивалась. Бойл затащил кузов ящик холодного пива и сел за руль. Анчар достал баночку.
Итак, можно было подвести итоги: рано или поздно копы обследуют указанные Анчаром гаражи, а сейчас он сам проведает последнюю «пустующую» точку. Итого шесть жертв по углам звезды, и одна — чуть ниже середины этой дурацкой фигуры. При условии, конечно, что «внутри» есть и другие жертвы — тогда их число может быть произвольным.
Звезда Давида, значит. Анчар перебирал воспоминания об этом старом еврейском символе. Нет, на преступников он точно не выводил — это было бы глупо с их стороны. Скорее наоборот, так они могли попытаться запутать следы.
После разговор с Сорокой у Анчара появилась догадка, как кто-то вообще сумел провести подобное, не оставив значительных улик. Девять лет назад всё было проще: жертв похищали насильно и порой прилюдно.
Опять хлынул дождь. Они подъехали к большой территории, именуемой «Экспобор». Десятки павильонов, спортивных площадок, концертных залов и просто мелких арендованных помещений образовывали собой мини-городок. В ночное время всё это, судя по темноте в окнах и закрытых стальных воротах, было закрыто.
Когда они вышли из машины, к ним вышла охрана. Ничего общего с тем морфом-сторожем: корпоратская униформа, импланты на висках.
— Доброй ночи, — поприветствовал их Анчар. — Детективное агентство «Око». Мы расследуем убийство.
— Доброй, — ответил один из парней. — Вам бы утром приехать. Сейчас внутри никого нет, к тому же всё закрыто.
— Нам как раз нужна тишина. Просто кое-в-чём убедиться — и всё.
— Обыск?
— Вроде того. Неофициальный. Без лишнего шума.
— Увы, только через официальный запрос начальству. У нас даже легавые с ордером сперва согласуют всё с верхами.
Безопасники не могли пойти на встречу. Оно и понятно: «Экспобор» охранялся серьёзно. На них висела и охрана концертов, и гарантия безопасности всего комплекса. От Коула ожидать помощь сейчас было не к месту, поэтому Анчар позвонил Кристине и объяснил ей ситуацию. Она была не в восторге от подъема в четыре ночи, но не одному же ему не спать?
— Наша заказчица из «Фаэтона» свяжется с вашим начальством, — сказал Анчар. — Неприятно поднимать шум, но дело действительно важное.
— Без проблем. Если они смогут договориться, нам дадут знать.
— Они точно договорятся. Неохота только ждать этого на улице. Можно переждать внутри?
— Ну… — один из бойцов связался с кем-то по коммуту. Звука слышно не было, он приходил в микронаушники. — Да, можете переждать. Но если ваши не договорятся… Сами понимаете.
Бойл припарковал машину поближе к забору, и они последовали за охраной. Их провели через один из пунктов контроля и вывели к небольшому павильону, на котором не было никаких опознавательных знаков.
— Увы, можем предложить переждать только здесь.
— Сойдёт.
Их оставили в пыльном помещении, стены которого были обклеены звукоизоляционным материалом. Округлые табуреты на трёх ножках, валяющиеся на полу мотки проводов, здоровенные колонки — и две барабанных установки. Кто-то здесь периодически репетировал, возможно, давно, слишком уж всё обветшалое.
Разумеется, Анчар уселся за барабаны. На одном из томов нашлись и палочки. Он ностальгически взял и в руки, покрутил между пальцами, прощупал зазубрины: этими палочками совершали десятки тысяч ударов.
Сорока неторопливо прошла ко второму барабану, а Бойл и вовсе предпочёл не садиться, остался стоять у входа, «залипая» в коммут.
Всё было слишком отточено до рефлексов, и потому Анчар поправил высоту сиденья. Надавил ногой на педаль бас-бочки, и по помещению разлетелся глухой, едва различимый звук. Теперь он нажал на педаль полноценно, и звук получился соответствующий. Было бы неплохо слегка приподнять хай-хэт, но слишком уж не терпелось наконец вспомнить молодость.
Он начал с самого привычного и банального грува, именуемого «простой восьмой нотой»: с бас-бочкой на первый такт и с малым барабаном на третий. Ритм держал сто двадцать би-пи-эм. Когда разогрев наскучил, Анчар перешёл на отыгрыш брейков. Поздно понял, что стоило бы подвинуть третий том чуть поближе, впрочем, и так всё отыгрывалось неплохо.
Всё это время Сорока смотрела на него хмурым, немного завистливым взглядом. В итоге она где-то нашла ещё одну пару палочек и уселась за вторую установку. Анчар замедлился: её удары нарушили всю идиллию. Он уже хотел попросить не портить звук, но осёкся. Не столько услышал даже, сколько увидел: она играла технично, с правильной посадкой и владением дела.
Анчар решил поймать ритм Сороки. Она перескочила на шестнадцатые с ударом по крэшу и принялась отыгрывать двойки на кардане, двойной педали. Что ж, вызов был принят. Там, где Сорока переходила на не слишком умелые брейки, он просто держал ритм, чтобы понять, куда её понесло — и снова подхватывал.
— А ты неплох, — усмехнулась она, когда окончила.
— А теперь попробуй за мной.
Анчар перешёл на грайндкор с тридцать вторыми. Бойл явно чувствовал себя некомфортно, настораживаясь, видимо, как на такой адовый замолот отнесётся охрана. Сорока попыталась вписаться в новый движ, но не поспевала. Хотя Анчар отдавал должное, с бас-бочкой она работала хорошо.
— Капец ты… — устало выдохнула она, когда Анчар остановился. — Ты где этому научился?
— Как раз в тот период, о котором я тебе рассказывал.
— Ты же копом был.
— Не копом, а участником тактической группы. Что не мешало нам кипитярить рок.
В помещение вошла охрана:
— Добро получено. Можете приступать. Нас попросили обеспечивать вас всем необходимым… В ином случае я и сам не представляю, что вы рассчитываете найти на такой территории.
Анчар кинул палочку вверх, поймал её, затем поднялся:
— Нас интересуют все закрытые, заброшенные павильоны. Любые места, где давно не было скоплений людей и которые не попадают под охват камер, патрулирования охраны и дронов. Подвалы, чердаки, складские помещения, выходы на крыши.
