— Поясни.
— О-о, вот это взгляд! Сколько решимости и злости! Нет, я хочу на это посмотреть. Хочу узнать, как ты будешь мне угрожать.
— Просто поясни.
— Вот ты муфлон. Кадри твой оставил тельце своё, пока оно ещё живо было. Ну раз оставил, значит тут я и посижу, пока у него челюсть цела и некроз не зашёл далеко.
— Как его убили?
— А он помнит? Кратковременная память, чувак. Она первой гасится. Да и чё тут думать? Ну помер и помер.
— Не, погоди… — Анчар экстренно пытался активировать частички разума. — Кратковременная — да. Но у него же должно было понимание прийти. Катарсис сложиться. Такое до лимбической системы идёт, до ствола мозга.
— Ебать ты умными словами заговорил. Ну и чё?
— Сложилось у него?
— Может и сложилось. Тоска одна у него там. Не тех ваши взяли — а оно рядом всё было, на поверхности. Жалел он. Думал, чуть-чуть не дожали. Жалел, что сам не успел.
— А кого надо было?
— Да просто шли бы, как раньше, и дошли бы. А хер поймёшь. Он был уверен, что вы бы дошли. Не сомневался. А вы, походу, и не дошли, да? Да? Эй, не падай, мне тут скучно одному будет! Живи, друг! Слышишь?! Плюнуть бы в тебя…
Анчар проснулся, когда они уже подъезжали к дому Палмер.
— Ты чего, дед? — спросила Сорока.
— Чего?
— Ты так дёрнулся, будто из машины выпрыгнуть готов.
Анчар не ответил. Вместо этого нашёл контакт Элеоноры, похотливой подружки «четвертой», и позвонил:
— Охх, доброе утро, детектив… — сонно сказала она. — Я знала, что вы позвоните.
— Почему ты не рассказала правду о тату? Значит, оно у неё всё-таки было.
— Так вы же не спросили. Я была бы рада уделить вам гораздо больше времени.
— Что это было за тату?
— Вы приедете, и тогда всё поймёте…
— Нет. Я навещу тебя позже, и ты дашь показания полиции. А сейчас излагай. Тату было в виде штампа? Без чернил?
— Ну да. С буквами «ОДР».
— Что это означало?
— Она говорила, что это какое-то таинство. Деталями она не делилась, конечно.
— Езжай в полицию и докладывай в подробностях. Я опрошу тебя позже.
Он вышел из машины вместе с Сорокой, но к Палмер предпочёл идти в одиночку. Это было исключительно его дело.
Через три минуты он уже звонил в дверь и ещё с минуту выжидал.
— Ах, это вы. — Лоренция Палмер, женщина пятидесяти шести лет, была одета в плотную бардовую тунику-рубашку и длинную юбку. Анчар не сомневался, что она надела всё это только что, но выглядела так, словно не покидала этот костюм с вечера.
— Это я, — подтвердил Анчар. — Знаю, вы не рады меня видеть. И, вероятно, будете ещё сильнее не рады услышать то, что я скажу. Я нашел вашу дочь.
— Вот как, — она опустила взгляд. Одной рукой она всё ещё продолжала придерживать дверь, не открывая её полностью. — Вам не кажется, что я обратилась к вам, когда остатки её тела уже были найдены? И судя по тому, как от вас несёт пивом…
— Это была не она.
— Вот как.
— Да. Идентифицировать смогли только её одежду и частицы кожи. Сегодня ночью я нашёл Флору распятой на стене комплекса «Экспобор», на закрытом павильоне, где давно не бывает людей. — Анчар показал фото на коммуте. — Она — одна из как минимум семи жертв, распятых в разных уголках центральных Кластеров.
Палмер не ответила. Её морщинистые глаза и без того выражали столько печали, что в них уже не было места слезам.
— Это моя вина, — продолжил Анчар. — Знаю, что мои извинения не сделают вам лучше, поэтому я хочу только одного: добраться до тварей, которые сделали это.
— Вы это уже обещали, Крой.
— И вот я здесь.
— Что вам нужно?
— Во-первых, чтобы вы убрали пушку из руки, которой держите дверь. Если бы я захотел вам навердить, вы бы не успели ей воспользоваться. Даже если вы попробуете выстрелить через дверь, хват руки под таким углом не позволит оперативно спустить крючок. В следующий раз держите дистанцию, если не чувствуете себя безопасно.
— Вот как, — она кивнула, отступила на шаг и посмотрела на Анчара. — Продолжайте.
— Вам знаком такой «штамп»? — Он показал фото. — Он был на теле Флоры.
— Знаком, — ответила она. — Она говорила, что этот знак — высшее достижение в настольной игре «Новое будущее». Не думаю, что это связано с…
— Ещё как связано. Возможно, кто-то помог ей инсцинировать свою смерть. То есть, возможно, отчасти она и сама в этом участвовала.
— Неприятно в это верить, но это на неё похоже, — кивнула Палмер, глядя в пол.
— Мне нужны все детали. Всё, что она делала в последние дни.
— Детектив, вы пришли издеваться? Когда вы брались за работу, я высылала вам получасовое голосовое сообщение. У вас было всё, что я смогла вспомнить. Боюсь, вы слишком пьяны.
— Хорошо… — Анчар действительно вспомнил, правда, в той информации не было ничего экстравагантного. Нужно будет освежить её в памяти. — Исходя из новости… быть может, вы вспомните что-то ещё.
— Тогда я вам позвоню.
— И чем раньше, тем лучше.
— Я поняла, Крой. Спасибо за новости.
Когда она захлопнула дверь, Анчар окончательно понял, насколько с ней всё плохо. Она была разбита так же, как и он когда-то. Из такого выкарабкиваются с большим трудом — и далеко не всё. Он пришёл сюда в первую очередь, чтобы выдохнуть и хотя бы немного очистить совесть. Ни черта подобного.
Вернувшись в машину, он посмотрел на время. Почти семь утра. Стоило бы успеть пересечься с Кристиной до того, как она уедет по своим делам — если, конечно, ночной звонок не лишил её сна. В любом случае, стоило пару часов поспать, а затем погрузиться в результаты экспертиз. Если бы не внезапный звонок от Элеоноры:
— Детектив, приезжайте, пожалуйста! — закричала она. — Мне кажется, мне что-то угрожает.
— В чём дело? Почему ты ещё не в полиции?
— Я… я хотела утром. Мне кажется, что ко мне сейчас вломятся! Прошу!
Она отключилась. Очередная попытка затащить Анчара к себе в постель? Очень может быть.
— Ладно, поехали проверим, — сказал он Бойлу. — Найди её адрес.
— А я? — подала голос Сорока. — Ещё нужна?
— Не думаю, что у тебя есть много других важных дел. Готов поспорить, тебе самой интересно, кто к этому всему причастен.
— Но я устала.
— Это не самое страшное, что происходит с живыми людьми. Мне ещё нужна твоя помощь.
Когда они подъехали, Бойл прихватил из багажника пистолет-пулемёт. Втроем они поднялись на нужный этаж. Было тихо. Когда в ответ на звонок дверь никто не открыл, Анчар дёрнул ручку двери: закрыто. Пришлось немного повозиться с электронным замком.
Они нашли её в комнате, у себя в кровати. Окровавленное тело Элеоноры прислонялось спиной к стене, на которой кровью были выведены слова:
Чёрные птицы устали кружить
Чёрные крылья сгорают в ночи
Она была в том самом шёлковом халате, в котором встречала его вчера. Анчар тут же попытался уловить следы аур, но безуспешно. Исключительно защитные заклинания Элеоноры, и те немногочисленные. Либо её убил человек, не способный магии, либо демон или фамильяр. И эта надпись…
Глава 23
Анчар дал показания полиции, дождался, когда вынесут предварительный вердикт. Элеонора умерла он колотых ран в грудь или, точнее, рёбра. Что-то прошило её насквозь. Не нож и уж тем более не меч, хотя точные данные вынесут только медэксперты.
Её убили ровно тогда, когда Анчар наконец прозрел насчёт тату — и заговорил об этом с ней через коммут. Могли ли быть другие причины для убийства? Может, и да — но не таким способом. Послание на стене слишком уж явно отсылало к «Ястребам», хотя кроме детектива едва ли кто мог это понять. И, как назло, Сорока не смогла ничего увидеть.
— Что это написано, про птиц? — спросила она с испуганными глазами.
