Но тревога оказалась ложной. После небольшой перепалки между начальником смены и дежурным программистом выяснилось, что в систему по ошибке загружен модуль, предназначенный для северных лесов. Экран мигнул и надпись изменилась на «группа бродячих собак, размер «си»».
— Проще говоря, стая, — грустно прокомментировал оператор.
— Интересно, какой размер по их шкале больше: «би» или «ди»? — риторически буркнул начальник смены.
Дежурный программист, блюдя корпоративную честь, хотел было вступиться за неизвестных разработчиков и предложить коллегам воспользоваться специально приложенной для подобных умников справочной системой, но в этот самый момент назревающую перепалку оборвали возбужденные голоса.
Подобное случалось на дежурствах не то, чтобы часто, но и не сказать чтобы редко. Небесное око регулярно фиксировало сцены, невидимые другим, живущим внизу и ограниченных обычным человеческим зрением. Иногда эти зарисовки из жизни были забавными, а иногда совсем наоборот…
Там, внизу, в семи часовых поясах от штата Вирджиния, «группа бродячих собак размера «си»», сбившись плотной кучей, преследовала медленно идущего человека. Оператор повозился с четкостью и стабилизацией картинки. Стая распалась на отдельные силуэты, похожие сверху на карликовых тупомордых акул.
Преследуемый собаками двигался по улице непредсказуемыми рывками, спотыкаясь и теряя равновесие чуть не на каждом шагу. То ли находился под воздействием наркотиков, то ли пьян, а может быть просто очень стар. Хотя последнее, конечно, сомнительно. У собак определенно был шанс, и парни из главного зала оперативного центра начали азартно делать ставки. Со стороны их действия могли бы показаться кощунственными, но привычка к постоянному и обезличенному наблюдению за чужой жизнью неизбежно сглаживала многие нормы и правила. Вскоре все, кто наблюдал за происходящим, были полностью поглощены жестокой драмой. Которая, похоже, подходила к развязке — собаки уже охватили жертву полукругом и приближались к идущему.
«Держись, Джонни Доу [4], не вздумай упасть!»… «Кто у них вожак? Почему не бросается?» — раздавались со всех сторон азартные восклицания. И неожиданно они сменились возмущенно-разочарованными воплями. Улица, едва освещенная тусклыми подмигивающими фонарями, вдруг покрылась мозаикой артефактов — цветных квадратиков, которые в двадцать первом веке пришли на смену привычным телевизионным помехам. Через несколько мгновений весь экран целиком укрыло моргающее лоскутное одеяло.
Оператор чертыхнулся, попробовал восстановить канал, не смог, и подал команду на спутник о перезагрузке операционной системы. Экран на пару секунд погас, после чего на нем появился логотип «Майкрософт», встреченный дружными проклятиями. С тех пор, как Министерство обороны США отказалось от систем управления на базе разработок Хьюллет-Паккард, подписало контракт с Биллом Гейтсом и стало закупать оборудование, которое работало под управлением специальных версий «Windows», сбои и частые перезагрузки стали обычным делом…
Когда восстановилось изображение, спутник уже покинул зону наблюдения, а график наблюдения требовал оценить следующий объект. Офицеры, в глазах которых происходящее было не более чем разновидностью телешоу для взрослых, быстро позабыли о событиях, невольными свидетелями которых стали, и возвратились к своим делам.
Но это было не телешоу. И на полутемных улицах городка, существующего не виртуальном мире, а в реальности, не прозвучал возглас режиссера «Стоп, снято!».
* * *
Обреченный человек не замечал преследующих собак. Он держался за бок и глухо постанывал. Через каждые два-три шага бедняга останавливался передохнуть и продолжал медленно брести в темноте по разбитому асфальту вдоль угрюмых панельных пятиэтажек с редкими желтыми прямоугольниками окон. Переходы с каждым разом становились все короче, а остановки на отдых все продолжительнее. В конце концов, не дойдя двух шагов до единственного на всю длинную улицу работающего фонаря, он осел на землю, завалился и остался лежать, не делая попыток подняться на ноги.
Осмелевшая свора стала смыкать кольцо, неспешно и неотвратимо. Вожак приготовился тихо рыкнуть, подавая команду к общей атаке и первым броситься вперед, как вдруг из боковой улицы донеслось ворчание автомобильного двигателя.
Звук был негромким, но его оказалось вполне достаточно, чтобы одичавшая стая вновь обратилась в уличную свору. Собаки, воровато оглядываясь и поджимая хвосты, отбежали в темноту. Совсем они не ушли, надеясь, что неожиданная помеха куда-нибудь пропадет, но отступили как можно дальше.
Из боковой улицы под фонарь осторожно выкатилась «Тойота-Королла» с погашенными фарами и габаритными огнями. Машина проехала вперед и, все так же не включая освещения, остановилась метрах в двадцати от лежащего. Передние двери раскрылись, в прохладу летней ночи почти одновременно выскочили двое.
— Где он? — оглядываясь по сторонам, спросил пассажир, плотный мужчина лет сорока пяти с хитроватым, очень подвижным лицом.
— Вот там, под столбом, — чуть плаксиво и с хорошо различимым акцентом ответил водитель, ушастый молодой человек, почти мальчишка, в светлой рубашке с короткими рукавами и тонком битловском галстуке на резинке, какие носят проповедники — евангелисты.
Плотный оглянулся по сторонам, увидел тело и ринулся вперед. К тому времени, пока Ушастый его догнал, хитрован уже опустился на колено и сосредоточенно пытался нащупать шейный пульс лежавшего.
— Не дышит, — после долгой паузы заключил Плотный. — Груз двести. Проще говоря, труп, — пояснил он своему спутнику.
— Oh, my gosh! — немного помолчав, видимо, осмысливая услышанное, откликнулся ушастый. В его голосе звучал неподдельный ужас.
Плотный поднялся на ноги, достал из кармана носовой платок и брезгливо обтер пальцы.
— Ну, что теперь будем делать, господин начальник? — ядовито спросил он.
— Его нужно срочно доставить в больницу, мистер Котельников! — потерянно отозвался «евангелист». Его голос дрожал и срывался на каждом слове.
Плотный набычился.
— Чтобы там сделали анализ крови и нашли в ней твою химию? А потом в милиции поинтересовались, где и с кем он пил весь вечер? — все так же ехидно уточнил он. — Вот уж хрен! Лучше уж сразу идти и делать явку с повинной, тогда хоть отягчающих не навесят.
Ушастый, кажется, даже всхлипнул.
В общем так, мистер Алан, — подытожил Плотный. — Пока нас никто не увидел, нужно отсюда тикать. Видишь вон тот кирпичный домик? — он показал на чернеющие в стороне развалины небольшой газораспределительной подстанции. — Давай-ка тело туда оттащим. Найдут его вряд ли раньше утра. Пока разберутся, не меньше суток пройдет. Здесь бомжей по пьянке лапти сплетает больше, чем детей за год рождается…
Не дожидаясь ответа, Плотный взялся за одну ногу покойника и кивнул спутнику на другую. Ушастый, позабыв уточнить, какое отношение ко всему происходящему имеет плетение лаптей, со страхом и нескрываемой брезгливостью вцепился в штанину. Они поволокли тело к чернеющему прямоугольнику, как муравьи зерно, мешая друг другу, но вполне целеустремленно. Управились достаточно быстро. Когда же, завершив дело, вернулись под фонарь, оказалось, что у машины объявилось новое действующее лицо.
Со стороны центральной площади городка от столба к столбу противолодочным зигзагом, громко ругаясь и спотыкаясь на колдобинах, двигался высокий широкоплечий парень. Траектория его движений была столь же криволинейной, как у предыдущего обитателя этих недобрых мест, но вот причина оказалась совсем иной. Прохожий был не то пьян в дым, не то, по новой моде, укурен или обколот. Правда, в отличие от своего предшественника, он отнюдь не производил впечатления умирающего.
Плотный дернул Ушастого за рукав, оба замерли на границе светлого пятна, которое тусклый фонарь отбрасывал на бугристый асфальт.
— Это Витек, контролер с базара, — прошептал Плотный. — Пусть пройдет, он как нажрется — буйный. Не видит нихрена, но вломить может посильнее, чем пятеро трезвых.
