1
Крохотный пушистый шарик на тонкой былинке притулился возле чугунной скамеечной ноги. Время одуванчиков давно прошло, облетели невесомые парашютики, воткнулись острым семечком в землю, чтобы расцвести жёлтыми цветиками будущей весной. Откуда он взялся сейчас, в сентябре?
Лерка выбросила остатки чебурека в урну, вытерла салфеткой рот и осторожно сорвала стебелёк. Задумалась на минутку, загадывая желание, и дунула на белую головку. Лёгкие зонтики разлетелись, закружились, подхваченные ветром. Пусть сбудется загаданное!
На краю скамейки лежала забытая кем-то чёрная записная книжка. Лера подвинулась поближе, стряхнула с обложки прилипшую пушинку одуванчика. Кожаный переплёт выглядел дорого, изящный замочек в виде миниатюрных кистей рук с переплетёнными пальцами казался золотым. Она попробовала открыть замочек – не получилось. Поддела ногтем, потом шпилькой для волос – замок не поддавался.
«Потом разберусь!» – решила Лера и сунула находку в карман школьного рюкзака.
Пора топать домой. Узнает мама, что дочь по улице болтается вместо того, чтобы корпеть за уроками, – будет скандал, а скандал сейчас не нужен, иначе никак не уговорить суровую родительницу купить облюбованную в интернет-магазине классную, но очень дорогую для их бюджета толстовку.
Ах, какая красивая толстовочка: чёрно-белая, с капюшоном и замечательными кошками на рукавах. Если мама рассердится, то не видать юной моднице обновки как своих ушей без зеркала. Лера подхватила рюкзак и заторопилась к автобусу.
Дома лениво переоделась в потёртые джинсы и майку, бросила комом школьную одежду на кровать. Нет, всё же надо повесить на плечики и убрать в шкаф, чтобы не давать матери повода для ругани, и приниматься за уроки.
Так… физика. Самый ненавистный предмет, в котором она ни в зуб ногой, как любит говорить бабушка. В зуб или ещё куда, а физику делать очень не хотелось.
С тяжким вздохом Лера набрала номер подруги.
– Настьк, физику сделала?
– Да, а что?
– Что, что… Дай списать!.. Не жмись, я тебе тоже помогу когда-нибудь.
– После дождичка в четверг, – проворчала в трубку Настя, но всё же смилостивилась: – Сейчас скину.
***
Мама вернулась с работы очень усталая. Пока она переодевалась, подогревала борщ в кастрюльке и ужинала, Лерка вертелась рядом и думала, как бы начать разговор.
– Ма-а, – лисьим голоском пропела она, – на одном сайте я видела очень красивую толстовку… можно закажу?
– А сколько стоит?
Лера потупила глаза и назвала цену.
– Это слишком дорого. Лерик, тебе носить нечего? – со вздохом спросила мама.
– Нечего!
Вот всегда так! Стоит ей что-нибудь попросить, так начинается старая песня: ах, зачем тебе ботинки, ты ещё коньки не доносила. А рукавчики можно надставить, а по подолу кружево пришить.
– Красная толстовка короткая, а у синей весь рисунок облез, – с раздражением добавила Лерка.
– Денег в обрез осталось, дочь. Давай закажем со следующей зарплаты?
– Сколько было этих следующих зарплат! Себе-то покупаешь всё, что хочешь, а на меня всегда денег нет!
Злые слёзы выступили на глазах. Так и знала, что откажет!
– Что я себе покупаю?
Лера осеклась: ничего не смогла вспомнить, кроме домашних тапочек, но про них говорить как-то не хотелось.
– Покупаешь, покупаешь! И на работе складываешь! – выпалила она. – Перед кем тебе наряжаться? Ты же старая!
Не такая уж мама и старая – всего тридцать семь лет. И красивая: волосы тяжёлые, густые, медового цвета, глаза голубые, яркие. Отдохнуть бы ей где-нибудь месяц на южном берегу возле моря, тогда и выглядела бы моложе и здоровее.
Всё это нашёптывал кто-то добрый, сидящий у Лерки внутри. Но злой, как обычно, одержал верх.
– Старая! А на единственную дочь денег жалеешь!
Мамино лицо сморщилось, глаза покраснели.
– Как тебе не стыдно так говорить?
– Мне стыдно?! Сама стыдись!
Лера выскочила из кухни, опрокинув стул, пулей влетела в свою комнату, упала на кровать и разревелась. В раздражении ударила кулачком попавшийся на глаза школьный рюкзак. Тот свалился на ковёр, теряя из своего нутра тетради, учебники, ручки и найденную в парке записную книжку. Она раскрылась от удара, показывая плотные белые страницы. Лера отёрла слёзы и подняла находку.
«Какой-нибудь кустарь делал, – подумала она, рассматривая чёрную обложку, – никаких типографских отметок. Ни адреса, ни тиража, ни штрих-кода – ничего. Интересно, как открылся замочек, если шпилькой не получилось? Золотой, наверно, вон как блестит! Дорогая вещица…»
Лера подумала, что можно притащить книжку в школу, и как бы невзначай вынуть из рюкзака. Пусть девчонки завидуют модному аксессуару!
Половина страниц была исписана. Иероглифы, арабская вязь, строки на французском, изучаемом в школе факультативно, английском и русском. Разные чернила и разные почерки навели на мысль, что блокнот не имел одного хозяина, а переходил из рук в руки. Как странно…
«Хочу миллион долларов», – разобрала она английские слова. Губа не дура, ишь какие запросы!
За дверью послышались шаги, шорох одежды, визг молнии. Застучали каблуки туфель, хлопнула входная тяжёлая дверь, щёлкнул замок. Неужели мама ушла?
Лерка захлопнула книжку, мигом вскочила с кровати и на цыпочках прокралась в прихожую. Заглянула в комнату и кухню – никого. Мама ушла и сумочку забыла… и телефон на столе.
Такого шанса больше не будет!
Чувствуя себя преступницей, Лера обыскала мамину сумку, покопалась в кошельке – денег было не много, нащупала банковскую карту в тесном кармашке. Наверняка там есть необходимая сумма на покупку вожделенной толстовки.
«Не смей этого делать! Как ты можешь воровать у своей матери?»
– А если она по-другому не понимает? – со злостью ответила она кому-то доброму, сидящему внутри. Может, это голос совести?
«Ты потом пожалеешь…»
– Заткнись!
Лерка метнулась в свою комнату, включила ноутбук и торопливо, пока не помешали, открыла сохранённую страницу. Вот и чёрно-белая толстовка, отложенная в корзину. Давай же, смелее, не будь тряпкой!
Неверными пальцами ввела данные карты и присланный на телефон код. Денег хватило, даже осталось прилично. Она так и знала, что мама просто жадничает!
Сердце забилось от запоздалого страха: почти пять тысяч рублей списали с карты! Это не останется незамеченным, даже если удалить из телефона весь компромат.
А, ладно, что сделано то сделано. Завтра она попросит в долг в Насти (у той в копилке и не такие деньги водятся) и переведёт на карту недостающую сумму. Мама наверняка раньше завтрашнего вечера не обнаружит пропажу, и будет всё шито-крыто.
Через час в замке зашуршал ключ, дверь с лёгким скрипом открылась, напоминая, что радивые хозяева должны хотя бы иногда смазывать петли.
Лерка затаилась за столом, делая вид, что полностью погружена в прослушивание музыки. Мама шелестела чем-то в соседней комнате, звенела посудой; на плите посвистывал носиком чайник – она собиралась пить чай. К дочери не заглянула, за стол не пригласила. Обиделась. Ну и ладно.
Ближе к ночи, когда мама легла спать, Лерка рискнула выбраться из своей кельи и пройти в ванну умыться и почистить зубы. Из зеркала на неё смотрело бледное лицо с курносым носом и небольшими глазами. Ни денег, ни красоты…
***
– Насть, Насть, подойди сюда! У меня к тебе
