Квадратный человек - Николай Олегович Бершицкий

«Что-то я конкретно засиделся», – мелькнула мысль в голове Сергея, когда он выходил из абсолютно пустого автобуса, на своей, предпоследней перед конечной, остановке. Автобус быстро разогнался и скрылся так стремительно, будто растаял в воздухе или вышел за пределы некоей «сумеречной зоны», куда попал молодой человек. В Метро ещё так не ощущался поздний час. Станции, конечно, почти обезлюдили, но всё ж и задержавшиеся работяги – явно люди приличные, – встречались, и местные служащие сидели или стояли на постах. А вот оказавшись на тёмной остановке, где ни единой живой души не было не только рядом, но и вообще в обозримом пространстве, парень ощутил неприятный холодок. Возникло странное ощущение неуместности, словно он забрёл туда, где быть не должен, и самое неподходящее время. Тишина стояла гробовая, и фонари, выставленные вдоль трассы, как будто давали меньше света, чем обычно, как если бы это были лампы на прикроватной тумбочке.

Вечеринка в кафе, посвящённая Дню рождения коллеги по офису, выдалась такой удачной и весёлой, обидно было бы закончить её с фингалом под глазом и вычищенным кошельком. Пусть на дворе давно не девяностые, в спальных районах народ всякий водится и по сей день, никто маргиналов не отменял. И по ночам, особенно в тёплую пору, Сергей частенько слышал у себя под окнами или в соседнем дворе пьяные выкрики, отталкивающий гогот, ругань и угрозы физической расправы нагрубившему собутыльнику или компашке «чужаков».

От одних воспоминаний становилось дурно. Ко всему прочему ещё и в окрестных домах не светилось ни одного окошка, как будто нарочно жители именно в этот день и час сговорились лечь спать пораньше. Бывало, встав глубокой ночью глотнуть воды, и бросив взгляд на соседнее крыло, можно было заметить, что многим не спится, несмотря на время. Соседи сверху так и вовсе порой закатывали развесёлые посиделки до трёх часов ночи. Не то, чтобы бодрствующие люди, сидящие в своих квартирах, да ещё и довольно далеко, могли сильно помочь, случись чего, да всё же как-то спокойнее, хотя бы в психологическом плане. А то, глядишь, иной гопник тоже поостережётся, вдруг полицию кто вызовет. Ну куда теперь деваться?

Казалось бы, идти до дома от остановки минут пять не больше, да и то спокойным шагом – чего страшного? Только впереди-то предстоит пересечь подземный переход. А там вполне могут прохлаждаться за бутылочкой пива асоциальные элементы, вот они рады будут запоздалому «гостю». И куда тогда удирать, назад? Так себе удовольствие, весь район огибать. Аж себя клясть захотелось за беспечность. Выйди ты на полчасика раньше… Так нет!

Автомобильная дорога на удивление пустовала, как и улицы. Пока ехал на автобусе, Сергей видел несколько пролетевших мимо легковушек, а тут, как в какой-то чёрной дыре оказался. Обычно даже ночью по проезжей части постоянно кто-нибудь курсировал, например, выезжали крупногабаритные грузовики. Но и переходить прямо так тоже страшно – как только стемнеет, мотогонщики-любители отправляются на свои заезды. Носятся так, что ветром сдуть может, а высунься неровен час у них на пути, тебя потом с асфальта соскребать шпателем придётся. Ну его в общем. Не успеешь сообразить, кто и откуда тебя сбил и ведь сам окажешься виноват. Ему тут даже почудилось, что где-то вдали зажужжал мотор, хотя, может, сам себя накрутил. Хорошо ещё лето на дворе, пусть и конец августа, нет мороза и одежда лёгкая, если чего, удрать проще будет.

Вдохнув прохладного ночного воздуха, Сергей быстро осмотрелся. Вокруг здания ярмарки, выполненного под готический замок, приветливо горели фонари, уже как-то спокойнее. Их мягкий жёлтый свет очертил большой круг, внутри которого плавали словно бы сложенные из крупных пикселей тени деревьев. Чуть поодаль от запертой двери загадочно моргали разноцветными огнями выстроившиеся в ряд электросамокаты. Сквозь сплошной полого туч, часть которых гротескно выделялась более ярким серо-белым цветом (как будто их специально подсвечивали прожекторами), пробивался размазанный блин словно бы задёрнутой банной занавеской луны. Вся обстановка ощущалась на удивление непривычной, дискомфортной и вызывала иррациональную тревогу, хотя ходил по тому же самому маршруту Сергей каждый день, в том числе и вечером. Казалось, вот-вот что-то должно произойти, и что-то малоприятное.

Сперва ничьего присутствия парень не заметил, правда, не успел он чуть расслабиться, тут же на глаза попалась рослая, колышущаяся в сумраке растопыренная фигура. Двигалась она вдоль дороги, скорее всего, не к остановке, а к подземному переходу в нескольких метрах от ярмарки, так что парень предпочёл отойти, от греха подальше, желая пропустить незнакомца.

Заняв наблюдательный пункт возле пары подёрнутых желтизной деревьев, стоящих в темноте, Сергей попытался рассмотреть идущего. Силуэт был крупным, слегка сгорбленным, человек тащил что-то на плече. Тусклые фонари лишь отчасти помогали распознать его. Только метров с восьми стало ясно, что это был бомж, частенько валяющийся в этих краях: то на скамейке автобусной остановки, отгоняя ожидающих пассажиров своим крепким амбре, то на травке ярмарочного газона. Видимо выпил крепко, заснул и только сейчас обнаружил, что лежит посреди улицы ночью. Вот и решил куда-нибудь в место побезопаснее перебазироваться.

«Бомж не бомж, пусть всё равно сперва пройдёт», – решил Сергей, отодвигаясь глубже в тень между тонкими берёзками. Отошёл специально подальше, пусть мужик думает, что им вообще не по пути. А лучше, чтоб и вовсе не заметил, да убрался скорее.

Памятуя, что обычно при встрече (пусть и наблюдал он это с расстояния, дожидаясь свой транспорт) с этим персонажем частенько слышал, как тот беседует сам с собой или шлёт прохожих ни за что, ни про что самыми последними словами, парень вывел, что бродяга не дружит с головой. Оказаться с ним наедине в пустом переходе совсем не хотелось. А вдруг нож есть?

Бомж как назло не торопился. Еле ковылял, волоча большой потрёпанный баул, набитый всем, что его владелец нашёл на дороге или у ближайшей помойки, чего-то постоянно бормоча. Сумка и придавала ему сначала такие нестандартные очертания. То и дело он оборачивался, будто искал кого-то или наоборот опасался преследования. Пару раз махнул рукой в пустоту, произведя непонятный жест. От всего этого у Сергея внутри начала зарождаться тяжёлая тревога, сперва она заворочалась в животе, затем доползла до груди и в итоге застряла в горле. Каждая минута, что он провёл в ожидании, казалась мучительно долгой, создавалось впечатление, что он теряет время не просто в пустую, а упускает нечто жизненно важное. Постоянно чудилось, будто