ЭДВАРД ЛИ.
Клан
Пролог
«Убийство, - подумал он. - Кровь».
Это всё, о чём студент мог думать, всё, что он мог видеть в своей голове, - кровь. Остаточное изображение горело внутри его глаз, как красный неон: неподвижное тело в гардеробной, кастрированное, обезглавленное. И кровь. Неужели они действительно выкрасили стены этой мужской кровью?
Теперь один, измученный, студент лежал на тюремной койке. Тусклый свет станции просачивался в камеру; он чувствовал себя погруженным в темноту. Он пытался уснуть, чтобы забыть о крови, но ещё худшие образы возникали и исчезали из его головы. Он стоял в залитой лунным светом поляне, глаза округлились, как очищенный от кожицы виноград. Вокруг него дрожал и шелестел лес. Десятки трупов лежали, от распухших до разложившихся, под ногами в густом тумане. От студента пахло гнилью. Он вдохнул это, попробовал на вкус. С деревьев и из-под тумана на него смотрели лица и кричали. Не животные. Не люди...
Существа.
«Матерь Божья», - подумал студент.
Потом он сел на тюремной койке.
Пытаться заснуть было бесполезно. Он вспомнил слишком многое, слишком подробно: свой безумный рывок с влажной поляны тумана, хруст студенистого ужаса под ногами и чудовищный смех, похожий на ведьмино бурлящее хихиканье...
«Пожалуйста, пусть всё это будет моё безумие».
Какое облегчение - свалить всё это на сумасшествие. Но студент знал, что не может, он знал, что это реально. В его голове продолжали шевелиться образы и шлейф болезненных вопросов. Ради всего святого, что они там делали? Скольких людей они убили? Он видел их маленькое кладбище в лесу. Сколько тел они похоронили? А чьи? Сколько ещё крови будет пролито?
Но среди вопросов оставалась одна уверенность.
«Я следующий. Следующим они заберут меня».
В полумраке студент наклонился вперёд и коснулся цементных стен тюрьмы.
«Да, это цемент, всё хорошо. Чтобы пробраться через это, нужно быть тоньше французского багета».
Его пальцы пробежались по решётке, сильно дёрнули запертую стальную дверь о её крепление.
«Ага, это тюрьма. Без сомнения, это чёртова крепость. Я в безопасности», - подумал он.
Да, он был в безопасности; это была надёжная камера. По крайней мере, на время студент был в безопасности от тех женщин... этих отвратительных женщин в чёрном.
—
Глава 1
Колледж Эксхэм был в некотором смысле эксклюзивным. Этот колледж выбирали те, чьи средние баллы и тесты для приёма в высшие учебные заведения не позволяли им поступить в частную школу, а тем более в Гарвард или Йельский университет. Что касается его исключительности, нужно было быть богатым. Любой, у кого есть деньги, мог попасть в Эксхэм.
Колледж занимал сто шестьдесят с лишним акров территории Глубокого Юга, в самом конце Государственного Шоссе#13. Ближайшими городами были Крик-Сити наверху и Люнтвилль внизу, и всё. Колледжу принадлежала соседняя половина города, также называемая Эксхэм, которой управляли небольшой полицейский департамент и белоснежный городской совет. После этого, однако, на тридцать миль в любом направлении оставались только участки открытых сельскохозяйственных угодий. Другими словами, Эксхэм был Алькатрасом студенческого мира.
Несмотря на свою изначальную приверженность только к высшему классу, школа существовала очень хорошо, что неудивительно, учитывая суммы денег, которые вкладывались в её кассы. В период с сентября по май было два обычных семестра и две летние сессии для студентов, которые могли пересдать те курсы, которые они провалили в течение обычного учебного года. Среднестатистическому студенту Эксхэма требовалось шесть лет, чтобы получить четырёхлетнюю степень. Фактическое зачисление составляло около шестидесяти процентов, а соотношение выбывших классов к классам, которые получили дипломы, было худшим в стране.
В целом, Эксхэм оказался главным учебным заведением для «белых ворон» из самых богатых семей Америки. Быть полным ублюдком в этом мире было не так уж и плохо, пока ты был богатым ублюдком. Это могло привести к колоссальному обвинению в том, что все мужчины и женщины явно не созданы равными, и что неумеренное богатство ведёт к питательной среде всевозможных соблазнов.
«« - »»
Восемнадцать часов езды от Нью-Ханаана, Коннектикут, до Эксхэма обычно занимали у Уэйда Сент-Джона около пятнадцати часов. Он водил автомобиль под названием Callaway Twin Turbo, ограниченный выпуск Chevrolet Corvette за пятьдесят пять тысяч долларов. Поддерживать сто двадцать миль в час на огромных отрезках было проще простого с радар-детектором Uniden. Автомобиль был убежищем Уэйда от реальности, его коконом. Он просто сидел на кожаном сиденье, крутил руль и прижимал педаль к металлу. Время остановилось в его автомобиле. Он был нестареющим. Он был непобедимым.
«Да».
Колледж Эксхэм повлёк за собой ряд обстоятельств, о которых он сразу же забыл. Лето было для развлечения, а не для колледжа. Но, чёрт возьми, отец срубил все его начинания на корню. Уэйд мог убить почтальона; то, как он себя чувствовал, ожидая своего табеля, вероятно, было похоже на то, что чувствовали те парни из Аламо, ожидая мексиканской армии.
Голосу отца даже не требовалось восклицательных интонаций:
- Чёрт возьми, Уэйд. Две тройки, две двойки - и ты провалил историю. Очередной раз. Бог в проклятых небесах. Как ты мог дважды провалить историю?
- Будь реалистом, отец. Действительно ли битва при Гастингсе влияет на мою жизнь? Стану ли я лучше, зная, что Пётр Великий обложил бороды налогом? Подумай?
- Подумай, ты, сынок. Это твой мозг, и ты его зря тратишь. В эти оценки невозможно поверить.
- Но, отец, - заявил Уэйд, - я сделал всё, что мог.
- Ты ничего не делал с того дня, как я записал тебя в Эксхэм. Шимпанзе мог бы получать более высокие оценки, чем эти. Тебе, чёрт возьми, двадцать четыре года, и ты не получал ни одной хорошей оценки за двухлетнее обучение. Твои оценки не улучшаются, они ухудшаются.
- Я работаю над этим, отец.
- Работаешь над этим? Боже мой, сынок. Твой средний балл 1,4. Это охуеть как возмутительно.
Ой-ой. Бля. Это был плохой знак. Отец говорил «чёрт возьми», а иногда «дерьмо», «ебануться» и что-то ещё. Но когда он начинал заменять эти существительные и глаголы на «охуеть как»... это означало проблемы.
«« - »»
Проблема случилась на следующий день так молниеносно, что Уэйд почувствовал, будто кто-то только что сбросил ему на голову тысячефунтовый сейф.
- Настало время ультиматума, сынок, - объявил отец.
- Прости, отец?
- Фигня на этом заканчивается. Я не позволю своему единственному ребёнку превратиться в самую большую неудачу в истории высшего образования. Даю тебе срок до декабря следующего года, чтобы поднять средний балл до 2,5.
- Скажи ещё раз, отец? Это математическая невозможность. Я не смог бы вытянуть 2,5, даже если бы в осеннем семестре получил пятёрку.
- Я понимаю это, Уэйд. Так что, если быть до конца честным, ты будешь посещать учёбу и летом.
Уэйд рассмеялся.
- Ты шутишь, да?
- Я выгляжу так, будто шучу?
Отец никогда не выглядел так, будто шутил. Но... Уэйд улыбнулся.
- Не повезло, отец. Срок регистрации на лето истёк.
«Уф-ф-ф!»
- Я позвонил декану сегодня утром, - сообщил ему отец. - Сделано исключение. Занятия начинаются через неделю; твоё расписание ждёт тебя. Обо всём позаботился декан Сальтенстолл.
«О-о-о! Этот грёбаный лохматый гей, хуесос декан!»
- Да ладно, отец! Это несправедливо! Все знают, что декан у тебя на коротком поводке!
- Ты чертовски прав, и я воспользуюсь этим фактом при каждой возможности. Ты будешь посещать летние семестры.
