— Шшо жа ажшимажишш? — спросила Вера, вгрызаясь в морковку.
Я отломила от своей маленький кривой «палец» и съела в два укуса.
— Я осмотрела сумки. Один из недоеденных несчастных был архимагистром-некромантов. Тот самый, тен Ивитируан. Ну, который…
Вера фыркнула.
— Ничего себе, конечно. Доигрался, что ли?
— Не знаю. — Шутить настроения особо не было. — Второй маг защитил свои пожитки боевым плетением, замкнутым на себе, и, поздравь нас с полной пятой точкой, он жив. Отсюда у меня появилась гипотеза, что живы оба.
Задумавшись, я начала рассматривать прожилки в другом куске морковки, и не сразу заметила, что подруга уже не ест, а судорожно откашливается. Но предложить свою посильную помощь не успела — Вера щёлкнула пальцами, применяя несложное заклинание.
— Поздравляю с полной пятой точкой. А знаешь, зачем я изначально к тебе шла? — Ой, какая-то у неё улыбка нехорошая… — Я тут встала и обнаружила одну замечательную вещь!
Девушка рывком вытащила из кармана плоский кусок серебра, амулет связи… вернее, его обломки.
— И что? — спросила я. — Тебе его кто-то сломал?
Осколки были ровные, абсолютно одинаковые — амулет был разломан чётко посередине. Серебро, дополнительно зачарованное, было разломано. Как это возможно вообще — просто так поломать кусок серебра? Именно поломать, а не, допустим, расплавить и оторвать. Серебро же гнётся только. А тут край был прямо как поломанный.
— Нет, я сама, — сказала она. — Вернее, он сам. Хотела послать пару мыслей куратору, но он сломался, как только я попыталась их направить. Как будто жёстко глушат.
Вера в этом разбиралась. Да и сама я уже вспомнила: амулеты связи ломаются физически, если посылаемая мысль рикошетит обратно на них. Он серьёзного магического барьера рикошетит.
То есть, связь действительно жёстко глушат. В принципе, нормально — может, террористов ловят и по всей волости нет связи, дело обычное, особенно на востоке страны. Но. Мы теперь и на помощь позвать не можем.
— Восхитительно… — простонала я, сползая по спинке стула.
И что же нам делать, спрашивается? Обычно связь глушат надолго, если что-то случается. А тут ещё и места такие, что то мятежники, то сепаратисты… Тут и на полгода закрыть могут, стражу и тайную службу ничьи проблемы не волнуют. И проверить, есть ли связь, мы можем только одним способом: снова попробовать воспользоваться амулетом. У нас ещё два, мой и Дарьки. То есть, поломать ещё две достаточно дорогие вещи. И это мне отчим ещё пришлёт, да и Вере тоже, а у Дарьки семья небогатая.
До конца практики сидеть в осаде, закрыв домик и огород всеми защитными заклинаниями, какие только сможем сплести, завешавшись амулетами и карауля по очереди, пока другая урывками дремлет с мечом под подушкой? Ещё и с Верой и Дарькой, их же тоже надо защитить. Была одна юная идиотка, а станет трое — вот Гевера Вельгиевна обрадуется. И мы тоже обрадуемся, пространство-то расширить невозможно. Интеллигентный Дарька, наверное, будет очень страдать с нами двумя. А потом, после окончания практики, нас хватятся только через три недели, мы ведь не сможем уехать, покинув импровизированную крепость… если сможем её до того момента додержать. Нет, конечно, через две недели вернётся магия у Теана, и нас будет уже четверо, но надо бы ещё дожить до этого момента.
Моя морковка, которую мне уже совершенно не хотелось, легла на стол, за недолгое время пребывания у меня из звериной лапы превратившись в птичью.
— Хель, мы трупы, — начала Вера издалека, тоже, видимо, продумав какую-то стратегию и найдя её проигрышной. Но я вот с ней согласна не была. Она любила преувеличивать опасности. — При любом раскладе. Знаешь, что это значит?
— Я знаю тебя, а значит, что-то сверх меры глупое.
— Правильно. Это значит, что надо дать бой.
— Как мило.
— Хель, нас здесь четверо, и ты боевой маг… ну почти, да и я много чего могу, я физически точно сильнее его. А если вдруг и нет, то, в крайнем случае, зельем каким плесну… Дарьян пусть Теана охраняет, меч-то он в руках держать умеет…
— Уверенна?
Дарька, то есть, Дарьян, «ударение, пожалуйста, на первый слог, очень прошу, не коверкайте и не сокращайте моё имя», меч в руках держать умел очень условно. То есть, его учили, он же княжич, из Немейских, но научили, кажется, только уворачиваться. Он был весь тонкий, как веточка, и очень нежный даже на вид. Даже тараканов самостоятельно не давил, обязательно просил кого-то, и нет, я не преувеличиваю. Не ругался, не пил, ни курил, идеально учился своему прорицанию и был вообще нежнейшим существом. И меч… ну, меча у него даже не было.
Вера ничего не ответила, и я продолжила:
— Вера, начнём с того, что нас четверо, и третий не может вообще ничего толкового, а четвёртый ещё даже встать не способен и нуждается в нашей защите, и закончим тем, что некромантию даже боевикам преподают с восьмого курса, а мы с тобой закончили седьмой.
— Причём тут некромантия?
— Притом, что собака не сама озверела. Тут где-то серьёзный некромант поработал, может быть, даже ритуал проводил. Может, это тот самый, который на Теана охотился, или на кого-то ещё.
Кстати, Теан…
Вере, похоже, пришла в голову похожая мысль.
— Что-то, кстати, Теан нам ничего не сказал толкового. И бестолкового тоже. Допросить бы его, авось он этого гада знает и слабые места подскажет, — Вера задумчиво покрутила в руках мою морковку, прикидывая, специально ли я не сопротивляюсь, или потом хвачусь. — А может, и вообще заслужил.
— Это как же, интересно, надо на весь мир обидеться, чтобы «заслужили» сразу три мага, селяне и мы в придачу, — возразила я. Хотя вот селяне, наверное, как раз не очень страдали, им достаточно было просто обходить это место… они там без полянки так страдали? — Пошли.
Этого можно было и не говорить. Мы не просто пошли, мы ретировались с кухни как можно быстрее, потому что Гевера Вельгиевна как раз поднялась с колен и заметила пропажу суповых ингредиентов.
— Так это вас там в Золотице таким вещам в школе учат?..
— Извините, мы нечаянно, просто задумались и сами не заметили. У нас просто сейчас очень сложная ситуация, в округе неспокойно… извините, нам надо срочно кое-что обсудить, это очень важно.
…Оправдываться я никогда не умела. Зато вот двери закрывать — вполне неплохо.
Теан уже проснулся, поправил кровать и смотрел на меня с лёгкой укоризной. Я сделала вид, что не замечаю.
— Итак, — грозно и громко начала Вера, я же едва успела разорвать плетение Доверия, — полное имя, направление, степень, стихия.
— Теан Беловейский, целитель, архимагистр, вода. Вы ещё знак зодиака спросите.
Вера куда лучше умела допрашивать кого-либо, так что я просто отошла в сторонку, предоставляя ей полную свободу действий. Правда, обычно она применяла своё полезное умение для добычи стратегически важной информации о том, какой гад «одолжил» у нас здоровый кусок пирога в общежитии, и в данной ситуации мне не нравились её вопительно-ругательные нотки. Но что поделать… испытать их на себе я не хотела. Поэтому мне только и оставалось, что тихо уточнять или комментировать, сидя на слегка расчищенном (задницей) от беспорядка столе.
— Почему этот некто, создавший автоматическое заклинание телекинеза на той поляне и только что напавший на меня, охотится за вами? И за кем ещё он охотится? — задала следующий вопрос Вера.
— Понятия не имею, — сообщил Теан, окинув взглядом художественно сваленные у кровати сумки.
Вера фыркнула, сумки безмолвно вопияли о мировой несправедливости, а мне впервые за долгое время пришла в голову более-менее умная мысль.
— А с чего это целитель, пусть даже архимагистр, пошёл избавлять население от обнаглевшей нечисти? — поинтересовалась я.
Он, кажется, смутился. Поднёс руку к голове, как будто хотел почесать ухо, но промахнулся выше него и почему-то смутился ещё больше.
— Селяне не поверили, что я целитель. Внешность у меня… такая. Представляете, решили, что я боюсь нечисти и так надеюсь избежать встречи с ней. Мне по секрету сообщили, что предыдущего бедолагу они вытолкали в лес вилами и рогатинами, так что я решил не искушать судьбу, договорился о сдельной оплате и думал тихонько объехать тварь стороной, но… не получилось.
