– Тише ты! – прошипел Владька и ткнул пальцем в ближайшую ветвь. – Глядите, оно цвести собирается!
Максим направил луч фонарика и разглядел крошечные серебристо-голубые бутончики.
Зазвенели покатившиеся по полу стаканы. Максим моментально погасил фонарик, ребята притаились за кадками с пальмами. Они ожидали появления Прохвессора, но в оранжерее было тихо, как в склепе. Максим уже собирался дать сигнал вылезать из укрытия, но услышал чьи-то тихие неуверенные шаги. Шаги то стихали, то возобновлялись.
Максим был уверен, что это не Прохвессор, Леня топал, как эскадрон гусар, а неожиданный посетитель двигался неуверенно, но легко. Шажок, еще шажок, еле слышный шелест листвы – и наступила напряженная тягучая тишина.
Даша толкнула Владьку локтем. Он в ответ нащупал ее руку и пожал холодные пальцы: жди, мол!
Время словно остановилось, тишина окутывала их, давила, угнетала. Владька не выдержал: решительно поднялся и вышел из-за кадки. Мертвенный свет луны падал на безвольно распростертую на полу фигуру.
– Свет! – сдавленно выкрикнул мальчик.
Максим поспешно щелкнул кнопкой фонарика, навел дрожащий луч на безжизненную фигуру. Даша качнулась, из-под противогаза послышалось ее испуганное мычание. Возле каменного бордюра, опоясывающего газончик, уютно свернулась Соня. Но не охвативший девочку сон до дрожи напугал ребят – с дурманящими свойствами цветочного аромата они уже познакомились, – их ужаснуло другое. Гибкий побег плотно обвевал тонкое Сонино запястье, острые шипы впились в кожу, бирюзовый бутон на глазах менял цвет, приобретал фиолетовый оттенок, скрученные в трубочку листья плотоядно подрагивали, прозрачный стебель потемнел, по нему толчками продвигалась темная жидкость.
Владька скрипнул зубами, удерживая крик. Цветок пульсировал, выкачивая из Сони кровь! Потрясенный Максим впал в оцепенение.
Как ни странно, первой опомнилась Даша. Бросилась к Соне и голыми руками стала с яростью рвать хищную плеть. Но растение оказалось на редкость прочным: отлетело несколько листьев, а стебель продолжал, подрагивая, тянуть из девочки кровь. Владька лихорадочно шарил глазами по темным углам оранжереи, отыскивая какой-нибудь садовый инвентарь. Взгляд его упал на стеклянный колпак. Мальчик схватил его и ударил о бордюр, выбрал длинный острый осколок и полоснул им по стеблю. Отрезанная часть мгновенно обмякла, и Даше удалось освободить Сонину руку. Из разрезанного стебля вытекла крошечная лужица крови. Покалеченная ветвь с отвратительным шелестом скрутилась в кольцо.
– Соня! – Владька легонько похлопал девочку по щекам.
Даша оттолкнула приятеля и сильно растерла мочки ее ушей. Где-то она читала, что это лучший способ привести человека в сознание: мочки ушей очень чувствительны к боли. Сработало – Соня приоткрыла мутные глаза.
– Соня, вставай. – Владька с усилием поставил девочку на ноги. – Пошли. Вот так, молодец! Шажок, еще шажок, – хрипло заворковал он.
Несмотря на весь ужас ситуации, Даша почувствовала укол ревности. Нянчится с ней, как с родной! Знал бы Владька, какой скандал закатила ей эта милая девочка сегодня вечером, то есть уже вчера!
...Когда вчера вечером Даша вернулась в палату, ее встретили враждебным молчанием. Но долго молчать Соня не умела и агрессивно ринулась в атаку.
– Мы с девочками посоветовались и решили, что тебе лучше будет переселиться в другую комнату, – объявила Соня.
Даша насмешливо дернула уголком рта и ехидно поинтересовалась:
– А мое мнение на этот счет кого-нибудь интересует?
Соня выразительно изогнула бровь:
– Не очень!
– Даже так? Девочки, вы тоже так считаете? – Даша требовательно уставилась на соседок.
Света прикинулась глухой, Полина взглядом попросила поддержки у Сони.
– Ставлю вопрос на голосование. Девочки, вы считаете, что мне нужно перейти в другую палату? – спросила Даша.
Девочки прятали глаза и молчали.
– Молчите? Будем голосовать поименно, – жестко усмехнулась Даша. – Начнем со Светика. Светочка, ты хочешь выгнать меня из палаты?
Света жалко сморщилась и выдавила:
– Я не знаю...
– Как это не знаешь, вы же советовались? А посоветовавшись, приняли решение. Света, лично ты какое решение приняла? – безжалостно давила на нее Даша.
Пользуясь моментом, Полина прошуршала тапками к выходу. Даша шагнула назад и в сторону – и оказалась возле двери, для верности сжала пальцами ручку. Никто отсюда не выйдет, не высказав своего мнения!
– Мне надо в туалет, – пискнула Полина.
– Потерпишь! Света, отвечай быстрее, а то Поля описается. Жду твоего решения! Отвечай: ты против моего проживания в этой палате?
Загнанная в угол Света, не поднимая глаз, тихо сказала:
– Мне ты не мешаешь.
– Не слышу!
– Мне ты не мешаешь, – отчаянно выпалила Света и нервно хрустнула пальцами.
– А ты, Поля, как считаешь? – преувеличенно вежливо поинтересовалась Даша у Полины.
– Так же!
– Хочу услышать развернутый ответ.
С неожиданным вызовом Полина взглянула на Соню и тряхнула темной гривкой волос:
– Меня вполне устраивает твое соседство!
– Ах, так?! – прикусила губу Соня. – Тогда я перееду, но учти: завтра у нас наступит свобода слова!
– Ну и говори! – звеняще выкрикнула Полина, бросилась на кровать и уткнулась лицом в подушку.
Даша села рядом, погладила Полину по выступающим лопаткам и успокоила ее:
– Не волнуйся, ничего она не скажет, побоится.
Ответ последовал незамедлительно. Соня перестала швырять в сумку вещи, задрала остренький подбородок и оскалила мелкие зубки в злобной улыбке:
– Еще как скажу! Завтра вся школа узнает, что ты до писка втрескалась в Максима! А он на тебя и смотреть не хочет! Помнишь, что он тебе ответил?
Полинина спина окаменела. На секунду Даша пожалела, что спровоцировала Соню на откровенный выпад. Но нельзя же позволить, чтобы она и впредь шантажировала Полину, угрожая выдать ее тайну!
– И что же ответил Максим?
– Тебе этого лучше не знать, – высокомерно крутанула носом Соня. – Это такой позор для девочки!
Даша облегченно вздохнула. Она неплохо изучила приятеля и была на сто процентов уверена, что ничего оскорбительного Максим сказать о Полине не мог.
– Полина, Сонька врет и не краснеет. Я не знаю, в чем дело, но ничего плохого Максим сказать о тебе не мог и уж не стал бы он передавать это через Соньку, он ее терпеть не может.
– Правда? – Полина повернулась, на ее щеках слабо мерцали дорожки слез.
– Честное слово. А что тебе Соня сказала?
