Около одиннадцати ночи, когда доктор Брюс Кеан уже собирался в постель, к нему неожиданно явился сын. Роберт прошел за отцом в библиотеку и расположился в красном кожаном кресле. Доктор поправил абажур на лампе: теперь лицо молодого человека было ярко освещено. Роберт был несколько бледен, а его обычно ясные глаза почти затравленно блуждали.
— Что случилось, Роб? Выпей-ка виски с содовой.
Сын молча последовал совету отца.
— А теперь покури сигару и расскажи, что напугало тебя.
— Напугало меня! — повторил он и потянулся за спичкой. — Да, сэр, вы правы. Я в ужасе.
— Не сейчас. Был в ужасе.
— И опять вы правы, — он зажег сигару. — Начну с того — как бы это сформулировать получше? — что, когда я начал работать в газете, мы решили, что мне лучше снять квартиру…
— Без сомнения.
— Ну, в то время, — он разглядывал огонек, — не было ясно, почему я должен жить один, но сейчас…
— Продолжай.
— Сейчас я чувствую, сэр, что мне необходима более или менее постоянная компания. И было бы желательно, чтобы кто-нибудь находился рядом — ммм — по ночам.
Доктор Кеан стал очень серьезен и придвинулся поближе.
— Вытяни левую руку, — сказал он. — Пальцы не сгибай.
Сын с легкой улыбкой выполнил указание. Ладонь, освещенная лампой, не дрожала.
— Нервы у меня в порядке, сэр.
Доктор Кеан глубоко вздохнул:
— Тогда рассказывай.
— Все очень странно, — начал сын. — Если и расскажу подобное Крейгу Фентону или Мэддерли на Харви-стрит, я знаю, что обо мне подумают. Но вы поймете. Все началось вчера днем, когда солнце во всю светило в окна. Я вернулся домой переодеться, но в комнатах жутко пахло.
Отец вздрогнул.
— Чем пахло? — спросил он. — Не благовониями?
— Нет, — ответил Роберт, пристально посмотрев на мужчину. — Я так и думал, что вы зададите этот вопрос. Пахло гнилью, затхлостью, как будто что-то тлело уже много веков.
— Нашел, откуда запах?
— Я открыл окна, и на какое-то время стало легче дышать. А когда я уходил, запахло вновь. Да так сильно, словно источник вони находился рядом. Понимаете, сэр, сложно объяснить, что я почувствовал, но все сводится к одному — я был рад выбраться из квартиры.
Доктор Кеан встал и, сцепив руки за спиной, начал мерить шагами комнату.
— Вечером, — сказал он внезапно, — что произошло вечером?
Сын продолжил:
— Я вернулся около половины десятого. Я так закружился днем, одно за другим, что почти забыл об инциденте. Конечно, не совсем забыл, но не думал об этом, пока не открыл дверь. И даже после этого не думал — надел халат и тапки, уютно устроился в кресле и начал читать. Ничего необычного в тот момент не наблюдалось. Книга была одной из моих любимых — «Вверх по Миссисипи» Марка Твена,[20] рядом стояла большая бутылка светлого пива, во рту дымилась трубка.
Тут занервничал и сам Роберт — встал, подошел к камину и стряхнул туда длинный столбик пепла с сигары. Облокотившись о каминную полку, он возобновил рассказ:
— Часы на Соборе Святого Павла пробили половину одиннадцатого, тут же погасла моя трубка. Я начал разжигать ее и опять почувствовал эту проклятую вонь. Я и не вспоминал о ней, поэтому от неожиданности даже подпрыгнул и выругался. А она все крепчала и крепчала. Я быстренько зажег трубку. Но это не помогло: аромат табака ничуть не забил ее кошмарной едкости.
Я снял с настольной лампы абажур и огляделся. Ничего необычного не заметил. Оба окна были открыты, и я высунулся из одного из них — а вдруг запах идет с улицы? Нет. Воздух снаружи был свеж и чист. Потом я вспомнил, что, когда уходил днем, мне показалось, что запах усиливается в прихожей у входной двери. Я ринулся туда. В коридоре ничем не пахло, но… — он сделал паузу, посмотрев на отца. — Не простоял я там и тридцати секунд, как зловоние начало окутывать меня, словно я стоял в жерле вулкана. Богом клянусь, сэр, оно меня преследовало!
Доктор Кеан стоял в тени за большим столом, глядя, как сын судорожно допивает виски и приближается к нему.
— У меня внутри все перевернулось, — скороговоркой продолжил он. — Я осознал, что за этой гадостью стоит нечто, управляющее ей, и еще я понял, что сейчас она меня поглотит. Я вернулся в спальню. Здесь запах был не так силен, но я замер в ожидании у стола, а он становился все крепче и крепче — я почти задохнулся. Нервы шалили, но я держал себя в руках. Я принялся за дело — начал методично окуривать комнату. Честно говоря, я понимал, что это не поможет, но не мог сдаться и бездействовать. Вы понимаете меня, сэр?
— Вполне, — спокойно ответил доктор Кеан. — И вижу в произошедшем целенаправленную попытку избавиться от вторжения, и пусть она оказалась бесполезной, настрой сам по себе был хорош. Продолжай.
— Когда пробило одиннадцать, я почувствовал тошноту и сдался. Воздух в комнате был ядовит, в буквальном смысле этого слова. Я опустился в кресло и стал ждать конца. И вдруг в сумрачных углах комнаты, там, куда не доходит свет лампы, я заметил темные пятна. Сначала я пытался уверить себя, что мне показалось, но одно из них скользнуло вниз по книжному шкафу и направилось по ковру в мою сторону. Тут я понял, что мне не мерещится. Клянусь всем святым, сэр, — его голос дрожал, — или я сошел с ума, или вся комната наполнилась чем-то… ползучим! Пятна были везде: на полу, стенах, на потолке надо мной! Там, куда падал свет, ничего не было, но темнота жила, захваченная существами размером с две ладони, и в растущей тишине…
Роберт охрип. Доктор Кеан, неподвижный как изваяние, смотрел на него.
— В тишине они почти неслышно жужжали.
Мужчины молчали. По Хаф-Мун-стрит проехал автомобиль, и вновь все затихло. Часы пробили половину первого. Заговорил доктор Кеан:
— Что-то еще?
— Да, сэр. Я вцепился в подлокотники, почувствовав, что, если не найду под руками поддержки, сойду с ума. До моего левого запястья, — он взглянул на упомянутое место почти с отвращением, — дотронулось что-то волосатое и невыразимо противное. Просто легко коснулось, и даже это было слишком. Мне стыдно признаться, сэр, но я завизжал, завопил, как истеричка, а потом побежал! Я убегал из собственной квартиры, схватив пальто и шляпу, халат же бросил на пол!
Он повернулся и поставил оба локтя на каминную полку, закрыв лицо ладонями.
— Выпей-ка еще, — сказал доктор Кеан. — Ты ведь сегодня был у Энтони Феррары? Как он принял тебя?
— Да, расскажу вам и об этом, — продолжил Роберт, наливая содовую в бокал. — Туда ходит Майра.
— Куда? К нему на квартиру?
— Да.
Доктор Кеан опять зашагал по комнате.
