Ознакомительная версия.
Стренле расплылся в абсолютно искренней улыбке.
Дождик моросил, не прекращая, от чего Велиону время от времени приходилось вычерпывать скопившуюся на дне лодке воду. И дело было не в том, что утлое судёнышко могло пойти ко дну - дождевой воды для этого всё-таки набиралось недостаточно - а в том, что единственная скамья досталась гребцам, а сидеть с мокрым задом не хотелось совершенно. Впрочем, он и так промок и, кажется, навсегда провонял рыбьими кишками.
Стренле тихо насвистывал что-то себе под нос, с тоской глядя на приближающийся остров. Велион и сам довольно долго рассматривал берег, тёмный лес, начинающийся практически сразу за полосой песка, и возвышающиеся в центре острова скалистые холмы, но ничего необычного не увидел. Обычный кусок суши, кажущийся мрачным из-за плохой погоды. Хотя, дело было, к сожалению, не только в дожде. Тотенграбер не знал, чего ждать от этого берега. Кажется, не знал этого и бывший головорез. Чего ждать ему? Надежду на жизнь или полный провал? Судя по всему, Стренле уже считал этот остров своим домом, а дом... всегда остаётся домом. Возможно, этот жалкий и одинокий кусок суши дал ему то, чего он был лишён всю жизнь - очаг, который можно считать родным, и людей, которых можно назвать семьёй и друзьями.
Могильщик поёжился, кутаясь в плащ. "Да, чёрт возьми, - угрюмо подумал он. - Я завидую человеку, которому вряд ли вообще можно позавидовать. Впрочем, у него есть шанс сохранить свой дом, а у меня...". Велиону совершенно не к месту вспомнились робкие руки Виллиты, её горячее дыхание на его коже, её тихий смех и тёплый, ласковый взгляд. Но если раньше воспоминания вызывали тоску и глухую от его бессилия ярость, сейчас Велион ощущал буквально физическую боль в сердце, которое, как ему когда-то казалось, замерло навсегда. "Мой дом, какой он? - тоскливо спросил себя Чёрный могильщик. - Это не школа убийц... а больше я нигде и не жил дольше четырёх месяцев. Нет... не правильно. Каким бы я хотел видеть свой дом? Огромный замок с башнями или небольшой домик на опушке леса? Много ли там живёт человек, что происходит там вечерами? Был бы я счастлив, находясь в нём? Или же наоборот, я не любил его, но всегда возвращался, потому что это дом, мой дом, мой... родной дом, где я знаю каждый уголок, и куда я могу вернуться в любой момент, и меня там примут. Я завидую Стренле? Конечно. Он видит свой дом, знает его. А я даже никогда об этом не думал.
И сейчас уже поздно..."
- Почему остров называется Гроб? - спросил тотенграбер у Стренле, чтобы отогнать тоскливые мысли.
- А кто его знает... - пробормотал тот, не отрывая пустых глаз от береговой линии. - Название, наверное, ещё довоенное. Быть может, из-за бухты на противоположном берегу, там есть залив, над которым нависает скала, и в этой скале пещера, формой напоминающая гроб. Когда-то туда приходили корабли с Восточного архипелага, но сейчас эти места недосягаемы - слишком близко Шнок. Я там даже ни разу не был.
- Ещё побываешь, - попробовал подбодрить бывшего убийцу Велион, который, казалось, совсем раскис, но тот лишь усмехнулся.
- Не стоит, брат. Я не загадываю наперёд и уж точно не питаю призрачных надежд. Если мне суждено там побывать, то так оно и будет. Просто надо приложить к этому максимум усилий.
Могильщик кивнул, не зная, что ответить.
- Усё! - неожиданно гаркнул один из гребцов, бросая на дно лодки весло. - Хер я дальше поплыву.
Второй выпускать весло из рук не торопился, но судя по виду, он всей душой поддерживал своего компаньона.
- Уговор был до Гроба, - напомнил перевозчикам Велион. - И мы заплатили вперёд всю сумму, как и было оговорено.
- Я не дебил, и копыта отбрасывать не собираюсь, - буркнул лодочник. - Хочите на Гроб - давайте вплавь. Я...
Договорить ему не дал Стренле. Бывший головорез ловко подпрыгнул на ноги, не качнув при этом лодку, и, выхватив из ножен фламберг, сунул его гребцу под нос. Но тот даже и не шелохнулся.
- Дальше я не поплыву, - с угрозой в голосе сказал лодочник. - А хочите драки, получите, - добавил он, похлопывая по тесаку, прислоненному к скамье.
Велион выругался про себя, лихорадочно раздумывая, что делать. Лодка была слишком маленькой, чтобы махать на ней длинными мечами, да и любое неверное движение могло раскачать её слишком сильно, а оказаться в одежде со всем снаряжением в воде ему не улыбалось - до берега ещё было около полумили.
Но всё решил Стренле. Он просто сделал шаг вперёд и снёс голову первому перевозчику, а после и не успевшему отреагировать второму.
- Как ты понял, это было ограбление, - сухо произнёс головорез, отирая кровь с меча. - Жертвам предлагают добираться до места назначения вплавь, что со всей поклажей сделать невозможно. Думаю, они бы легко нас убили, если бы я промедлил: драться на таком мелком судне слишком неудобно, а эти два парня явно в этом поднаторели. Что ж, придётся дальше грести самим, думаю, три марки хорошая цена за полмили.
- Ты и раньше собирался это сделать? - спросил могильщик, глядя на сухую и неприятную ухмылку, выбежавшую на губы Стренле.
- Я сразу понял, что они замышляют. Это твои деньги, брат, я ими распоряжаться не могу, по крайней мере, отдавать их двум проходимцам вроде этих. Бери весло, скоро будем дома.
Могильщик вынул весло из окоченевших рук второго лодочника и столкнул его тело со скамьи. Последнее слово, произнесённое Стренле, резало его сердце не хуже ножа.
Гружёные всем скарбом, что удалось найти на лодке и снять с трупов, могильщик и убийца вышли к высокому частоколу, окружающему деревню. Велион выдохнул и, сбросив на землю поклажу, уселся на свой рюкзак. Стренле предупреждал, что слишком активные попытки попасть за ограду могли привести к залпу из луков. Дождь продолжал моросить, но тотенграбер радовался и такому отдыху: сначала довольно долго пришлось грести, потом тащить за собой лодку, которую Стренле не хотел бросать из чисто меркантильных соображений, потом эту лодку разворовывать, раздевать трупы и, наконец, гружёным под завязку плестись около полумили до деревни. Поселение Стренле называл коротко - Плёс, видимо из-за местонахождения - оно располагалось между двумя пересекающимися потоками, которые здесь называли реками, могильщик же два ручья шириной менее двадцати шагов за реки не считал, но действительно крупные потоки здесь встречались только на крупных островах, но и они по ширине не превышали и четверти Крейны.
- Долго ждать? - устало спросил могильщик, угрюмо глядя на высокий частокол. Усталость его была связана скорее не с физическими нагрузками, а поганой погодой.
- Нас уже увидели, - буркнул Стренле. - Когда они выйдут, не рыпайся, даже если будут тыкать копьём в живот.
Ознакомительная версия.
