Тем временем они подошли к группке туземцев. Митчелл рассматривал их с огромным любопытством. Кожа у них была оливковая, а в чертах не наблюдалось ни малейшего сходства с усеявшими холмы гигантами. Ясно, что человеческие или дочеловеческие подобия этих каменных лиц давно уже покинули остров, утонув в тумане времен.
Как бы там ни было, один из островитян, мужчина лет пятидесяти, с суровым лицом, довольно неплохо изъяснялся по-английски.
– Эти статуи, – начал Митчелл, одним жестом обнимая все плато, где остальная команда копалась в земле под неистовым солнцем, – не знает ли кто-нибудь, когда они были сделаны и кем?
Человек некоторое время пристально его разглядывал – на самом деле так долго, что Митчелл уже отчаялся получить ответ.
– Они стоят тут от начала времен, – медленно проговорил, наконец, тот. – Они вышли из Рано-Рараку. Если пойдешь туда, увидишь много других, не нашедших пока что назначенных мест. Пока они ждут там.
– То есть вы верите, что однажды они найдут себе место и обретут покой? – глуповато спросил Митчелл. – Или они там останутся навсегда?
– Этого мы не знаем. Если они решат уйти оттуда, они уйдут.
– И у вас нет о них никаких историй? Никаких легенд о том, почему их сделали?
– Истории есть, но рассказать их нельзя. Не чужим.
– Почему? – свирепо вопросил Митчелл. – Вы что, боитесь?
Кажется, по лицу собеседника промелькнуло какое-то особое выражение, в Уолтона метнули быстрый взгляд. Митчелл даже растерялся. Он вполне мог понять, когда человек не хочет выдавать какую-то информацию – пока ему не предложат за нее хорошую цену, но вот такого упорства на пустом месте решительно не понимал. Ясно, что туземец чего-то боится, – но чего? Что соплеменники осудят его, если он примется разглагольствовать о святом или раскроет какие-то сурово охраняемые тайны прошлого? Похоже на правду, но должен же он соображать, что остальные аборигены по-английски не говорят и, значит, ни слова из речей этого белого не поймут.
– Есть вещи такие старые, что никому нельзя о них говорить. Они под запретом от начала времен.
Ну, вот они опять, раздраженно подумал Митчелл. Вот он снова налетел со всего маху на стену нерушимого молчания. Как будто знание может убивать… как будто одно только обладание им может оказаться опасным. Зато теперь он был больше прежнего уверен, что знание это существует, что оно передается из уст в уста от одного поколения к другому – древнее знание, зашифрованное в странных напевах, которые он слышал предыдущей ночью, в шепоте ночью у костра, в зловещем плаче над безмолвным плато…
– Если ты не станешь говорить со мной об этом, – грубо сказал он, – покажи, по крайней мере, того, кто станет. Кто не трус и не ребенок.
Если Митчелл и хотел побольнее уязвить собеседника таким неприкрытым оскорблением, его ожидало разочарование. Тот просто поджал губы, покачал головой, развернулся и пошел прочь. Мгновение спустя остальные аборигены последовали за ним.
Кипя от возмущения, Митчелл повернулся к Уолтону.
– И как прикажете разговаривать с такими дикарями?
– А я вас предупреждал, что это будет нелегко, – преспокойно отозвался тот.
Он вытащил трубку, методично набил ее и тщательно раскурил, выдувая дым сквозь сжатые губы.
– Однако думаю, способ все-таки есть. И поблагодарить за него нам придется нашего друга, профессора Нордхерста.
– Вы это о чем? – пуще прежнего рассердился Митчелл.
– У него на лбу написано, что в старые легенды он не верит, о чем бы они ни были. Рано или поздно кто-нибудь покажет ему, как он ошибался. Нам достаточно будет оказаться рядом в нужный момент – уверен, нас ждут ответы на многие вопросы.
Митчелл мрачно поглядел на него.
– Сдается мне, вы знаете об этих островитянах куда больше, чем я думал, – сказал он наконец. – Сначала оказывается, что вы умеете говорить на их языке, причем весьма бегло. А потом – что вы отлично представляете себе образ их мыслей. Как так получилось, скажите на милость?
– Скажем так, я их достаточно подробно изучил, особенно ввиду возможного путешествия сюда. У меня было довольно времени прочесть о них все, что только возможно.
Митчелл не отказался бы продолжить расспросы, но тут в долине чуть ниже раскопа раздался какой-то крик, и он обернулся посмотреть.
Нордхерст взволнованно махал им руками; они кинулись к нему, вниз по склону холма.
– Что у вас? – едва переводя дух спросил Ральф.
Тот показал. Митчелл жадно уставился на тело каменной статуи, расчищенное истекавшими потом землекопами. Он наклонился вперед, Уолтон выглянул из-за его плеча и ахнул. На камне обнаружились изображения, от которых у него мурашки побежали по спине. Ничего подобного он до сих пор не встречал. Картинки были полны смысла… и неприкрытого ужаса – странные создания, не люди и не птицы, но то и другое сразу; необычайная, жуткая жизнь, которую вели эти полутвари… возможно, настоящие гиганты, хотя ничто в картинках не указывало точно на их рост.
– Вы сейчас думаете о тех странных наскальных рисунках в пещерах Новой Гвинеи, – тихонько констатировал Уолтон.
– Ага… и еще в нескольких локациях по всему миру, – кивнул Митчелл.
– Перуанские вот на эти очень похожи… хотя кое-какая разница все-таки есть и может оказаться важной.
– А разве не доказанный факт, что жители острова Пасхи некогда явились из Южной Америки? – ввернул Нордхерст.
– Чистая правда, – сказал Митчелл, выпрямляясь, – но эти рельефы отличаются от тех. В них есть что-то… ужасное, это прямо чувствуется.
– Чушь! Это просто потому, что их только что откопали. А ацтекские и майянские изображения я видел сам, собственными глазами, – высокомерно заявил Нордхерст. – Уж поверьте, я знаю, о чем говорю.
– Ах, извините, – саркастически отозвался Митчелл, сдерживаясь невероятным усилием воли. – Ничуть не собирался ставить под сомнение вашу компетентность в данном вопросе, профессор. Разница между нами одна: я твердо верю, что у этих картинок некогда были живые модели, вы – нет.
– Разумеется, нет! – Нордхерст воззрился на коллегу, очевидно, сомневаясь в здравости его рассудка. – Не станете же вы утверждать, что на этом острове некогда обитала раса существ подобного рода. Какая нелепая, абсурдная мысль!
– Профессор, – процедил Митчелл, изо всех сил стараясь сдерживать гнев, – я верю не только в то, что такая раса существовала здесь, на острове Пасхи, но и в то, что параллельно с ними существовала и другая – великаны, которые создали и воздвигли эти статуи. Более того, я совершенно убежден, мы сумеем найти достаточно доказательств, чтобы убедить в этом даже вас.
