— Здесь?
— Да.
— А где?
— В Черри-Три-Глэйд.
— Вот оттуда и начнем, — сказала Тесла. — Можете отвести нас туда?
— Конечно.
— Думаешь, он и сейчас там? — спросил Грилло.
— Ты же видел, в каком он состоянии. По-моему, он должен искать что-то знакомое, чтобы почувствовать себя в безопасности.
— Звучит убедительно, — отозвался Грилло.
* * *
Рассвет открыл им то, что и описывал Уильям Витт: город практически опустел, его жители бежали. Стая домашних собак, брошенных в спешке или покинувших хозяев, кружила по улицам. Витт сразу узнал их. Вот пудели миссис Даффин; овчарка Блейза Хеббарда; щенки щенков пса Эдгара Лотта, который умер, когда Витт был еще ребенком. Умер и завещал деньги на памятник Союзу Четырех.
Кроме собак, они заметили и другие, более тревожные признаки поспешного бегства. Двери гаражей стояли открытыми; игрушки валялись у подъездов, брошенные детьми, которых среди ночи вытаскивали из постели.
— Они знали, — сказал Витт по пути. — Все знали, но никто ничего не говорил. Поэтому они и сбежали ночью. Они думали, что это происходит только с ними.
— Вы, говорите, работали здесь?
— Да. Торговал недвижимостью.
— Ваш бизнес может расцвести. Столько брошенных домов.
— А кто их купит? Теперь это проклятое место.
— Город же не виноват, — сказала Тесла. — Это случайность.
— Вы так думаете?
— Конечно. Флетчер и Джейф оказались здесь только потому, что исчерпали свои силы, а не потому, что специально выбрали Гроув.
— Я все равно думаю, что это проклятое место, — сказал Витт. — Следующий поворот на Черри-Три-Глэйд. Дом миссис Ллойд четвертый или пятый справа.
Снаружи дом выглядел необитаемым. Когда они вошли, это впечатление подтвердилось. Джейфа не было здесь со времени его встречи с Виттом.
— Все равно надо искать, — настаивала Тесла. — Город не так велик. Нужно просто объезжать улицы, пока мы не учуем его. У кого есть другие идеи?
Она посмотрела на Грилло, который беспокойно оглядывался.
— Что такое?
— Кто-то оставил воду открытой, — сказал Витт, посмотрев туда же, куда Грилло.
Действительно, из открытой двери дома напротив текла вода, целый поток, который доходил до самой мостовой.
— Ну и что?
Он продолжал смотреть на воду, исчезающую в решетке водостока.
— Я понял, куда он делся.
Он повернулся и посмотрел на Теслу.
— Ты говорила: знакомое. Есть место, которое он знает лучше всего. Там, внизу.
Лицо Теслы прояснилось.
— Да. Пещеры. Это похоже на правду.
Они сели назад в машину и по указаниям Витта отправились по кратчайшему пути в Дирделл — на полной скорости, не обращая внимания на светофоры.
— Скоро здесь будет полиция. Искать пропавших, — сказал Грилло.
— Я могу пойти к дому и предупредить их.
— Ты же не можешь быть сразу в двух местах. Или это еще один твой талант?
— Ох-ох, как смешно.
— Они сами справятся. У нас есть дела поважнее.
— Верно.
— Если Джейф в пещерах, — сказал Витт, — как мы достанем его? Не думаю, что он выйдет на зов.
— Вы знаете человека по фамилии Хочкис?
— Конечно. Отец Кэролайн.
— Да. Он может нам помочь. Думаю, он все еще в городе. Он уже пытался как-то слазить со мной под землю.
— Зачем?
— Он хотел выяснить, что закопано под городом.
— Не понимаю.
— Честно говоря, я тоже. Это нужно спросить у него.
Они достигли леса и вылезли из машины. Окружающая тишина подавляла. Даже цикады смолкли.
— Он здесь, — сказала Тесла.
Никто не спросил, о ком она говорит. Даже без помощи Нунция, обостряющего чувства, было ясно, что лес скован страхом. Если птицы и остались здесь, они боялись петь.
На поляну их вывел Витт, шедший с уверенностью следопыта.
— Вы часто здесь бывали? — спросил Грилло.
— Почти никогда.
— Стоп, — внезапно прошептала Тесла.
Поляна уже виднелась за деревьями.
— Посмотрите туда.
В ярде-другом от полицейского заграждения, в траве, они увидели доказательство того, что Джейф действительно укрывается здесь. Один из тератов, слишком слабый, чтобы скрыться в спасительной темноте пещеры, доживал последние минуты, разлагаясь со слабым свечением.
— Он нам не повредит, — сказал Грилло, собираясь выйти на поляну.
Тесла удержала его за руку.
— Постой. Не спугни Джейфа. Откуда нам знать, что он задумал? Мы знаем, что он здесь, и довольно.
— Верно.
— Поехали лучше искать Хочкиса.
Они повернули назад.
— Вы знаете, где он живет? — спросил Грилло у Витта, когда они отошли на почтительное расстояние.
— Я знаю, где живут все. Или жили.
Казалось, вид расщелины потряс его, что подтвердило подозрение Грилло. Хотя он заявил, что почти не бывал здесь, похоже, это место служило ему объектом паломничества.
— Езжайте с Теслой к Хочкису, — сказал Грилло. — Я вас подожду.
— А ты куда?
— Хочу убедиться, что Эллен покинула город.
— Она же разумная женщина. Конечно, да.
— Все равно я должен проверить, — упрямо сказал Грилло.
Он оставил их в машине и пошел в направлении дома Эллен. Когда он завернул за угол, Тесла все еще не могла привести Витта в чувство. Он, как завороженный, смотрел на поляну, с которой его связывали тайные, никому не известные воспоминания.
Не Хови пришел ей на помощь, когда она в ужасе барахталась в волнах Субстанции, — нет, это прилив подхватил ее и вынес туда, куда они плыли вместе с Хови тогда, во сне: на Эфемериду. Началось все с волнения в эфирной среде моря. Если бы она не закрыла глаза, она увидела бы изменения в поведении плывущих душ. Они теперь двигались не так мерно. Одни, встревоженные колебаниями эфира, застыли в темноте, подобно звездам. Другие нырнули в глубину, надеясь там избежать катаклизма. Некоторые вовсе исчезли, проснувшись в своей постели в Космосе и благодаря бога за то, что спаслись от опасности. Для большинства, однако, опасность не перевешивала наслаждения пребыванием в Субстанции, и они поднимались и опускались, но так и не попадали туда, куда волна несла Джо-Бет: на остров в море снов.
Эфемерида
Слово запомнилось Хови, еще когда он услышал его в первый раз, от Флетчера.
«Что такое Эфемерида?» — спросил он тогда, думая о каком-то райском острове. Ответ отца не прояснил этого. «Великая тайна», — сказал он; ответ, вызывающий дюжину новых вопросов. Теперь, когда остров был перед глазами, эти вопросы снова возникли у него в голове. Даже на таком расстоянии было ясно, что так же, как Субстанцию нельзя назвать морем в точном смысле слова, так и Эфемерида не является островом. Во первых, это был не единый массив, но множество, может быть, сотни островков, соединенных каменными арками, — громадный плавающий собор с галереями скал и колоннами островов, окружающих центральный остров, с которого к небу поднимались столбы плотного белого дыма. Сходство было слишком велико, чтобы быть простым совпадением. Строители собора, архитекторы, даже — кто знает? — дети, строящие крепости из песка, видели когда-то какой-то отдаленной частью души это место и воспроизводили его как могли. Но их подражания были лишь компромиссом с силой притяжения и их собственными ограниченными способностями. Да и объем этой работы превышал самые смелые замыслы человека. Эфемерида простиралась на много миль, и каждый ее клочок был отмечен печатью гения. Если это естественное образование (а что такое «естественное» в этом царстве мысли?), то оно создавалось природой в лихорадке творения, заставляющей твердое вещество образовывать формы, какие в том, другом мире могут воссоздать только свет да облака; выстроить башни, на вершинах которых балансируют каменные шары размером с дом. Завить утесы, как раковины; смять стены ущелий, как занавески на окнах; сложить спиральные холмы и горы в виде женских грудей или собачьих голов. Ни одно из этих образований не было похоже на другие, и они каждый миг менялись: собачья голова превращалась в горб верблюда, а потом в вазу с цветами. Может, это ему только чудилось, как тот пирс, с которого он прыгнул в Субстанцию. Если так, то что-то все-таки оставалось неизменным. Центральный остров, поднимавший прямо из моря вертикальные стены, из трещин которых вырывался дым. Плотная пелена дыма окутывала вершину, и он не мог увидеть, что там скрывалось, но оно явно притягивало души-светлячки, которые тучами слетались к облаку дыма и летали вокруг. Он не знал, удерживал ли их страх или дым просто был более твердым, чем казалось. Быть может, подплыв ближе, он получит ответ. Он добавил к усилиям прилива свои собственные и через десять-пятнадцать минут после того, как впервые увидел Эфемериду, уже достиг ее берега. Берег был темным, хоти и не таким темным, как Субстанция, и твердым под его ладонями — не как песок, а, скорее, как коралл. Он подумал, не сложен ли архипелаг таким же образом, как остров из дома Вэнса, мимо которого он проплывал. Если так, то сколько же времени он плавал в море снов, чтобы стать таким огромным?
