- Да, иди, - махнула она ему. Уже сделав шаг в сторону, он остановился и всмотерлся в оружие у нее на поясе.
- Меч Рамуэля?
- Да, - кивнула Лили, опуская взгляд и не желая ничего ему объяснять.
- Ладно, я вернусь, - произнес он, глядя на нее грустно и изучая книгу, которую она держала в руках.
- Иди, Петра, - сказала она, подняв на него глаза и пытаясь запечатлеть его образ в своей памяти.
Он зашагал прочь по коридору, а она смотрела ему вслед, пока последний звук его шагов не растворился в глухом рокоте, доносящемся с верхних этажей.
Лили раскрыла книгу, пролистала ее, а затем, вдруг согнувшись пополам от почти физической боли, опустилась вместе с книгой к савану. Отвела рукой край ткани, и пустой бесцветный глаз уставился мимо нее в потолок. Она не понимала, плачет ли она, или просто влага стекает по ее лицу в сыром подвале. Когда-то ей рассказывали о том, что дом построен на костях капхов, впрочем, как и на костях всех остальных рас, существоваших в аду задолго до них, теперь она принесла последние кости к остальным. Лили перевесила меч на спину, чтобы он не мешал ей, и проводя рукой по строчкам, стала произносить слог за слогом.
- На тха дра ха та-ан, апрата ба чена, нада тхаан... - утерев слезу и размазав грязь по щеке, она продолжила с того места, на котором остановилась: - пха арата дах таисо.
Ее брюки были совсем грязными, бурые разводы от пыли пустых земель покрывали штанины ниже колена, а рубашка почти насквозь пропиталась потом и хранила на себе следы крови. Она не помнила, когда спала последний раз, когда нормально ела: короткие передышки сменялись все новыми и новыми трагедиями, так что ей было не до того. Она снова не помнила, что такое счастье, и была ли когда-нибудь счастлива на самом деле - теперь легче было поверить, что все это было не больше, чем сны. Только потери причиняли очень настоящую страшную боль.
- Ма каана, бхар ва тарчеко.
Капля крови с меча скатилась на землю, смешавшись с кровью капха, а затем сверху упала слеза Лили, и древняя формула капхов обрела смысл и силу. Сила толкнула коридор, закружив пространство в вихрь, заставив коридор сомкнуться с другим коридором, уходящим в вечность, темные провалы их срослись воедино, изогнувшись новыми поворотами в доме.
Лили вздрогнула, и оперлась рукой на пол, ощутив, как у нее закружилась голова. Ей нужно было экономить силы, чтобы добраться до гор, а она позволила себе и вовсе раскиснуть. Пытаясь подняться, она опустила взгляд вниз и не нашла на земле ни ткани, ни останков. Осмотревшись по сторонам, она не нашла и стен - вокруг нее расстилалась пустыня, и песок был светлее бесконечного неба, низко висящего над землей. Лили скорее ощутила, чем увидела море - и пошла в его сторону, не веря в происходящее. Неужели она снова потеряла сознание?
Но ветер трепал ее волосы, и грустные звуки флейты заставили сердце вздрогнуть. Она знала эту музыку, она сама когда-то сочинила ее, в своем одиноком мире. Лили преодолела сразу огромную часть пространства и вышла на берег: перед ней расстилалось темное море, а с неба свисали бутафорские звезды, неумело приметанные к синей ткани.
- Не может быть, - прошептала Лили и, сев на корточки, коснулась наползающей на берег волны. Прохладная вода снимала усталость и пыль с тела. Она плеснула себе в лицо еще и еще раз, пока не ощутила себя более живой. Рукав ночной сорочки намок, а помпон колпака свесился на плечо. Дурацкая одежда оказалась на ней поверх меча и того, что было надето раньше.
- Привет, - тихо произнес такой родной голос. Лили подавила судорожный вздох и повернула свое лицо к нему: Ник стоял там целый и невредимый, в черных джинсах, футболке и пиджаке, такой, каким она его увидела впервые, и с интересом смотрел на нее.
- Что это за место? - спросил он.
- Вечное море, - прошептала она, вновь укладывая подбородок на колени и боясь поверить в то, что это не сон. Балахон скрыл ее судорожно вцепившиеся в голени пальцы.
- А небо, а пустыня? - Его глаза изучали ее, взвешенно и с осторожностью, словно она была опасна.
- Это ничто, пустота. - Произнесла Лили, пытаясь понять, что же произошло на самом деле, когда она произнесла последние слова на языке капхов. - Если бы он был жив, все было бы иначе...
- Кто? - Спросил Ник.
Лили выругала себя за то, что произнесла это вслух.
- Не помню, - пожала плечами она.
Он как-то странно посмотрел на нее.
- Ты пришел забрать меня?
- Я пришел забрать тебя. - Одновременно произнесли они.
Ник озадаченно посмотрел на нее.
- Кто ты?
Лили вновь подняла на него глаза. Теперь они были наполнены болью, и эта боль растворила желтое в сером, и они стали зелеными.
Кто она? Человек, который полюбил его без оглядки, ошибка, которая разрушила его жизнь и его мир. Если бы не она, ничего не случилось бы: ни гибели Небироса, ни падения Рамуэля, ничего из тех необратимых вещей, которые изменили все. Но теперь она знала, что принадлежит ему. Ее сердце билось в унисон с его сердцем, а ветер срывал тепло с ее губ и прикасался к его коже. Она никогда никого не любила так сильно, как его.
- Лили, - сказала она, и протянула к нему руку. - Пойдем, пожалуйста.
Одинокая печальная флейта мягко рвала душу на части, а звезды, эти огромные смешные латки на небе, стали опадать вниз, сыпаться и сыпаться сверху. Ник застыл на какое-то время зачарованный, он не мог поверить - в слоях не было музыки, не могло быть. Одна из звезд упала ему прямо на плечо.
- Ник, - она схватила его за руку, - мир рассыпается, нам пора.
С удивлением он понял, что она права: мир складками начал заваливаться по краям и сворачиваться.
- Откуда ты знаешь... - начал он, но Лили бросила на него умоляющий взгляд:
- Пожалуйста, идем, нам нельзя медлить.
Он побежал, разгоняясь с ней по твердой прибрежной полосе и преодолевая притяжение мира. Прямо за их спинами земля стала проваливаться, а ткань неба начала опадать ему на плечи. Он успевал сделать бросок, но не успевал объяснить ей, что и зачем нужно сделать, чтобы выйти вместе с ним, когда она вдруг просто прильнула к нему и все, что ему оставалось - выскочить с ней наружу.
- Ты не боишься меня? - спросил он, переводя дыхание и приводя себя в порядок, когда они оказались в безопасности.
Лили покачала головой, но ему показалось, что в ее глазах скользнул к тому же лукавый огонек.
- Ты смеешься надо мной? - поразился он, снова начиная задумываться о здравии ее рассудка.
- Нет, - произнесла Лили, а глаза на этот раз выдали вспышку неистовой тоски, привязанности и тепла.
