— Слушаю вас, сэр. Чем могу служить?
Глэкен достал из кармана визитную карточку:
— Моя фамилия Вейер. Полагаю, миссис Нэш уже ждет меня.
Ба отступил назад и жестом указал, как пройти из отделанного мрамором коридора в комнату. Из невидимых динамиков лилась музыка. На Билла волной накатила ностальгия, когда он услышал «Нерассказанную историю» в исполнении Натмегов. Они с Кэрол танцевали под эту музыку на вечерах в гимназии, где училась дама его сердца, не далее чем в миле отсюда.
Голос Ба вернул его к действительности:
— Сейчас передам госпоже, что вы пожаловали. Кофе не желаете?
Они сказали, что желают, и Ба удалился, оставив их ждать у холодного камина.
— До чего мощный парень, — сказал Билл. — Никогда не видел таких высоченных вьетнамцев.
Глэкен кивнул:
— Он один может заменить целую службу безопасности.
Стройная женщина лет тридцати с небольшим, с короткими черными волосами, голубыми глазами и красивым, с тонкими чертами лицом вошла в комнату. На ней были просторные черные слаксы и наглухо застегнутая белая блузка. В каждом движении чувствовалась уверенность в себе.
— Я — Сильвия Нэш, — промолвила она. — А кто из вас…
— Вейер — это я, — сказал Глэкен, выходя вперед и протягивая руку, — а это преподобный отец Уильям Райан.
Билл подумал, что ее рукопожатие такое же холодное, как и она сама. Сногсшибательная женщина.
Он слышал о ней раньше и пытался сопоставить услышанное с тем, что увидел сейчас. Она была вдовой Грега Нэша. Билл учился в колледже вместе с Питом Нэшем — старшим братом Грега. Грег побывал во Вьетнаме, вернулся домой целым и невредимым, а потом погиб, пытаясь предотвратить самое заурядное ограбление магазина. Сильвия стала довольно известным скульптором. И наверняка процветающим, если могла позволить себе жить в таком месте.
— Садитесь, пожалуйста, — предложила она, указав на диван, а сама села напротив. — Вы, кажется, собирались обсудить со мной какой-то вопрос личного характера. Надеюсь, это не было предлогом, чтобы проникнуть сюда и попытаться что-нибудь продать.
Билл взглянул на Ба, который вкатил в это время массивную серебряную тележку с кофейными приборами. Вряд ли можно было позавидовать человеку, который вздумал бы неудачно пошутить в этом доме.
— Не беспокойтесь, я ничего не собираюсь вам продавать, — сказал Глэкен. — Мы просто хотим поговорить о Дат-тай-вао.
Огромный вьетнамец застыл над подносом, едва не пролив кофе из кофейника, но вовремя спохватился. Он смотрел на Глэкена пустыми, невыразительными глазами. Билл заметил, что Сильвия побледнела, и лицо ее приобрело пепельный оттенок.
— Ба, — сказала она дрогнувшим голосом, — позовите, пожалуйста, Алана.
— Да, миссис.
Ба уже собирался выйти, когда в комнату на каталке въехал мужчина. Худой, бледный, лет сорока пяти, с каштановыми волосами, тронутыми сединой, и мягким взглядом серых глаз. Он задержался на пороге, смерив Глэкена взглядом, и с озадаченным выражением лица проделал оставшийся путь. Как только кресло на колесах остановилось за спиной у Сильвии, она поднялась со стула и обхватила голову мужчины руками. Они улыбнулись друг другу. Билл сразу почувствовал, насколько прочная духовная связь существует между этими людьми. Сильвия представила мужчину. Это был Алан Балмер.
— Алан, они хотят поговорить о Дат-тай-вао.
Билл почувствовал на себе всю тяжесть взгляда Балмера.
— Надеюсь, вы не журналисты? — Последнее слово он произнес с неподдельным отвращением. Видимо, это чувство имело под собой основания личного характера.
— Поверьте, мы не имеем к ним никакого отношения.
Балмер, кажется, поверил ему. Правда в устах Глэкена всегда звучала очень убедительно.
— А что вам об этом известно? Разумеется, с вашей точки зрения?
— Все.
— Сомневаюсь.
— Уверен, нынешнее ваше состояние — результат деятельности, связанной с Дат-тай-вао.
— Неужели?
— Да. Я знаю, что в 1968 году Дат-тай-вао покинуло Вьетнам вместе с доктором по имени Вальтер Эрскин, который под бременем ответственности превратился в хронического алкоголика.
Память Билла как будто озарило вспышкой: пять лет назад… стоянка автомашин Медицинского центра в Даунстейте… два алкоголика — Мартин Спано и второй, незнакомый бородач Вальтер. Вальтер был когда-то медиком… и в голове завертелся вопрос: «Так это были вы?» Неужели это возможно?
— Но перед смертью Вальтер Эрскин передал вам Дат-тай-вао, и с его помощью вы исцелили такое множество людей, что это не могло не отразиться на вас. И вот результат…
Балмер выставил руку вперед. Он выглядел смущенным:
— Неплохо. Один — ноль в вашу пользу.
— Осмелюсь спросить, жалеете ли вы теперь, что в ваших руках оказалась Дат-тай-вао?
Балмер помедлил с ответом.
— Поверьте, я много думал об этом. Да, у меня отнялась половина тела, но это временно. Сейчас я на пути к полному выздоровлению. Руки действуют, и ноги тоже постепенно приходят в норму. Дат-тай-ваопомогло мне исцелить людей, множество людей с целым букетом заболеваний — острых, хронических, истощающих организм, угрожающих жизни. Кроме того, в тот период жизни я встретил Сильвию. Год или два, потраченные на реабилитацию, — небольшая плата за это.
Балмер мыслил совершенно иными категориями, не такими, как большинство людей, и этим очень нравился Биллу.
— Могу я еще спросить…
Тут Глэкен умолк и посмотрел вправо.
У входа стоял маленький мальчик лет девяти с округлым личиком, светлыми вьющимися волосами и пронзительными голубыми глазами. Он напомнил Биллу другого мальчика, из другого времени — Дэнни.
Мальчик оглядел всех, кто был в комнате… и остановился на Глэкене.
— Привет, Джеффи, — сказала Сильвия. Наверняка она не хотела, чтобы он слышал весь этот разговор. — Что-нибудь случилось?
— Да вот, я зашел посмотреть, кто у нас.
Он прошел мимо Балмера и матери и остановился около Глэкена, сидящего на диване. Долго и почти отрешенно смотрел старику в глаза, потом протянул ему руки и крепко обнял.
Сильвия вскочила на ноги и бросилась к Джеффи и Вейеру, тоже обнявшему мальчика. Это было так не похоже на Джеффи, обычно очень застенчивого! Что за бес вселился в него?
— Джеффи! — Она едва сдерживалась, чтобы не схватить его за руку. — Мне очень жаль, мистер Вейер, он никогда себе такого не позволял.
— Все в порядке, — ответил тот, выглядывая из-за плеча Джеффи. — Это большая честь для меня.
