— Вы приходите. Кваску попьем. Яблочного. Или с вишнями. В шахматы поиграем. Жду… в любое время… Х-м-м… До скорого!..
— До свидания! — Валерий обернулся и помахал рукой. Аркадий Аркадьевич тоже помахал, да очень уж усердно, неестественно. В ответ Валерий сложил ладони вместе и изобразил жест солидарности. Профессор с готовностью скопировал движения. Пришлось послать ему воздушный поцелуй. Аркадий Аркадьевич поднес руку к губам, но вовремя опомнился, отвернулся и зашагал к дому.
Внизу уже сгущался туман. Ветра не было. Белое марево, более похожее на неведомую живую субстанцию, стекаясь со всех сторон, окружало холм. Оно тащило с собой таинственный запах багульника и чего-то приятно дурманящего.
Как ни странно, настроение после посещения этого необычного жителя деревеньки немного улучшилось. Валерий поспешил к домику Ивана, который облюбовала для него Лида. Он бежал по знакомой тропе и неожиданно напротив избушки с грибами споткнулся о торчащий корень. Больно ударился плечом о землю.
— Ой! — услышал он чей-то испуганный возглас. Повертел головой — никого…
— Лида! — крикнул Валерий в пространство. Поднялся. Впереди в тумане кто-то шевельнулся. Мелькнула женская фигурка. — Лида, стой, куда ты! Женщина обернулась. На ее лице промелькнул интерес и недоверие. И это была… не Лида. Валерий остолбенел. Ему показалось, что однажды он встречал ее там — в городской жизни и даже очень хорошо знает. Девушка сделала несколько шажков назад и исчезла в тумане. Валерий побежал за ней, но впереди были сплошные кусты и никакой тропинки.
В доме он еще раз попытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах встречал необычную незнакомку. В памяти всплыло ее лицо: юное и красивое, пожалуй, красивее, чем у Лиды, и главное — оно казалось ему родным. Но такой девушки никогда не было в его жизни. Все реально существовавшие связи были мелкими, неинтересными и кроме облегчения после их расторжения ничего в его жизнь не вносили. Он метался от одной любовницы к другой, ведомый не поиском любимой, а животным инстинктом. И, получив удовлетворение, старался как можно скорее смыться. Женщины не интересовали его как собеседники.
«Нет, наверное, это все-таки очередной глюк. Не зря так воняло багульником», — решил Валерий после безуспешных попыток что-либо вспомнить. Действительно, образ девушки постепенно тускнел, таял, уходил в глубины сознания и вскоре где-то там благополучно потерялся.
Новый хозяин дома прошелся по горнице и твердо решил, что в первую очередь необходимо соорудить на двери засов. Какими бы ни были порядки в деревне, уж очень непривычно ложиться спать, зная, что в любой момент кто-то сможет беспрепятственно нарушить его эгоистическое одиночество. Он обследовал сени, чердак и нашел-таки кусок толстой кованой проволоки. Заострил ее с двух сторон на валявшемся неподалеку гранитном булыжнике, согнул, и камнем вбил в дверь. Пропихнув в получившуюся скобу палку, задвинул другой ее конец за косяк. Да, теперь просто так дверь вряд ли откроешь. Конечно, рванув посильнее, запор не трудно сломать, но это уже можно расценивать, как наглое вторжение, на которое не грех и возмутиться. Валерий с удовольствием опробовал запор, подрегулировал степень прижима, вколотив скобу поглубже. Все прекрасно функционировало. Более того, палка сильно пружинила, плотно прижимая дверь к косяку, и если дверь трясти, она все равно не выпадала.
Достав из сундука шкуры, Валерий расстелил их на полатях и улегся. Впервые за прошедший день его посетило чувство похожее на удовлетворение, причина которого казалась необъяснимой. Он полежал на спине, потом перевернулся на бок и погрузился в сладкую полудрему.
Проснулся от ощущения странного дискомфорта. В доме стало темнее, похоже, подступали сумерки. На крылечке как будто кто-то топтался. Дверь, по-видимому, тянули и не понимали, почему она не открывается. Валерий с интересом и некоторой тревогой уставился на свой такой ненадежный засов. Палка слегка изогнулась, скрипнула, и топтание прекратилось. На окно легла тень. То ли кто-то вглядывался сквозь пузыри внутрь, то ли просто стоял напротив. Валерий бесшумно встал, выдернул палку и бесстрашно выглянул наружу. Чья-то спина мелькнула в зарослях калины, потом этот кто-то оглянулся. Лицо незнакомое, но вот кулак… — этот объект был вполне узнаваем. — «Местный громила, — пришла в голову ироничная мысль. — Что же ты все грозишься издали? Напал бы лучше».
Валерий присел на крыльцо и стал вспоминать разговор с профессором. Сложный разговор. Непонятный. Однако кое-какие выводы уже напрашивались: спешить уходить в болота не следует. Главное — собрать информацию и найти возможного союзника. Так что, как говорили в свое время бюрократы: на повестке дня один вопрос — разговор с Николаем. И не стоило его откладывать на завтра.
Он побрел по уже знакомой тропе, отмечая некоторые новые детали. Увидел дуплянки — домики для птиц, развешанные в кронах деревьев. В их ветвях шмыгали белки. Несколько куч заготовленного сена стояли не открытые всем дождям и ветрам, а были тщательно укрыты шапочками из соломы. Куда ни кинь взгляд — везде чистота, ухоженность и порядок, словно в немецком национальном парке, а не в русской деревне.
Дом Николая сразу поразил своей необычностью. Вернее не само строение, а окна. Они были большие, без рам, округлой формы и состояли из настоящих стекол, вмазанных в большие проемы, грубо вырубленные в стене. «Какая нелепица, зачем было так мудрить?». Догадка, однако, не заставила себя ждать. Стоило подойти поближе, как все стало ясно: это были стекла от вездехода.
Валерий вошел в открытые сени, постучал. В горнице что-то скрипнуло, шумно упало, послышался громкий шепот, потом раздался голос мужчины: «Минуточку!» — Пришлось немного подождать и постучать еще раз.
— Входи, раз такой вежливый, — послышался тот же голос.
Внутри находились двое. Пелагия — растрепанная, красная, кажется, не очень довольная, и мужчина лет 30–35, по всей вероятности, Николай — длинноволосый, среднего роста, но, наоборот, весьма довольный, тоже растрепанный и слегка смущенный.
— Ужинать будешь? — спросил мужчина без предисловий.
— Нет, я по другому поводу, собственно…
— А, неважно по какому. Коль пришел — будем ужинать. Такие у нас порядки. Гость — дело святое.
— Да не в гости я… по делу…
— Как это так — не в гости? Порог переступил — значит, в гости. Давай, Пелагиюшка, пошустри малость. А мы тем временем потолкуем с человеком. — Николай жестом пригласил за стол и вопросительно уставился на Валерия.
