Они оба рассмеялись. Вновь она почувствовала замешательство, к ней подкралось ощущение вины. В ее сумочке лежала крохотная серая таблетка. Фокус, ловкость рук. Так просто. Официантка прервала их беседу, принеся фруктовый сок для Энн и консоме для Джеффа. Она раскрыла замок сумочки на коленях, вновь щелкнула им. Оставь до основного блюда. Она оттягивала этот момент, потому что ее подводила не только смелость, нет, здесь было что-то другое. Это безвредно, и мы держим каждый эксперимент под строгим наблюдением. Если он проваливается, существует противоядие. Это всего лишь работа, на благо человечества.
Они вновь стали беседовать, но ей трудно было сконцентрироваться. Разговор коснулся Джеммы, но он не очень хотел говорить на эту тему.
— Только представьте, — усмехнулся он. — Если бы она не ушла от меня, я бы не обедал с вами сегодня вечером. И она беспрерывно ныла и жаловалась. Говорят, нет худа без добра. Между прочим, я не был в восторге от рубленой говядины вчера вечером.
— О! — она ужаснулась при мысли, что краснеет.
— Говядина тут не при чем, — продолжил он. — Просто я как-то отвык от мяса за последнее время. Когда-то я перекусывал ветчиной или мясными консервами, а на обед ел бифштекс или отбивную. Но недавно я стал размышлять о мясоедении. Я хочу вот что сказать: мы выращиваем животных, чтобы зарезать их, держим их взаперти всю жизнь и накачиваем ужасными химикатами. А потом эта травма на скотобойне. Эксплуатация, вот что это. А если мы не убиваем их, чтобы потом съесть, мы проводим на них эксперименты. Одному вводим формулу А, другому — Б, следим за реакцией. Бесцельные исследования, чтобы обнаружить, каким образом тот или иной крем для лица влияет на кожу, не вызывает ли рак. Если начнешь об этом думать, то перестаешь есть мясо. По крайней мере, я так и сделал. Вот вы, например, хотели бы, чтобы на вас проводили эксперименты?
Это был словно удар ниже пояса, внутри у нее все сжалось. Она увидела, что он смотрит прямо на нее. Боже, он догадался! Не будь такой дурой, девочка, об этом можно каждый день прочесть в газетах. Демонстрации, протесты. «Экспериментируйте на людях, не на животных!» А потом какой-нибудь чокнутый идет и вводит мышьяк в замороженных индюков в супермаркете или в шоколадку. Чем я фактически сейчас и занимаюсь. Она снова защелкнула сумочку.
— Я вам все рассказал про Джемму, — он посмотрел на нее сквозь вилку, на которой был кусочек ласаньи. — И я ужасно… утомил вас. Теперь ваш черед. Расскажите мне о своем друге.
Он шутил, но под этим чувствовались настойчивость, любопытство, превышающее обычный интерес. Она помедлила, мысленно представив Тони Мортона с его серебристо-седыми волосами, наблюдающего за ней с неодобрительным видом сквозь дым от дорогого табака. Скажи ему, что ты занята, Энн!
— У меня нет постоянного приятеля, — она проговорила это через силу. — Был один, но он мне надоел.
Она знала, что краснеет от замешательства, потому что врет. У меня есть мужчина, по возрасту он годится мне в отцы, я с ним сплю и все ему позволяю с собой делать, потому что он мой босс. Он мне покупает все, что я хочу. Я проститутка, точно такая же, какой представляет себя та девушка из шале номер 24.
— Ваше хобби — разочаровывать потенциальных поклонников, да?
Она заметила, как в нем вновь вспыхнул интерес, попыталась проигнорировать это, но невольно поймала его взгляд и улыбнулась в ответ. Не глупи, ты знакома с ним лишь один день, и это еще не свидание. Нет, свидание, и ты обманула своего любовника, чтобы прийти сюда.
— Наверно, я слишком занята своей работой, — услыхала она свой собственный голос. — На первом месте у меня всегда был диплом в колледже, а потом уже приятель. Так и в работе. До сих пор. — О Боже, какую глупость она сморозила.
— Так вы прекрасный повар?
— Нет, я биолог, — с враньем покончено.
— Биолог?
— Я собиралась стать химиком, но перешла на биологию. Но не будем говорить о работе и о других скучных вещах.
Они оба заказали сухарики с персиковым вареньем. Она напомнила себе, что Ц-551 не действует, если еда холодная. Последняя ее возможность — кофе. Она раскрыла сумочку.
— А я так просто помешан на строительстве, — продолжал он. — Я хочу не только построить гараж или пристройку для заказчика, но и сам сделать проект, быть дизайнером, создавать что-то свое в этом однообразном мире, где все строения определенного размера, где людям нравится жить в коробках и пристраивать к ним коробки поменьше.
— Кофе, сэр, мадам? — официантка снова подошла к их столику.
— Да, пожалуйста, мне — черный, — Энн взглянула на Джеффа, ее рука под столом слегка задрожала.
— О… охлажденный кофе, пожалуйста, — сказал он.
Слава Богу, и к черту Тони Мортона!
Энн почувствовала такое сильное облегчение, что на секунду ей показалось, будто у нее остановится сердце. Они оба наклонились над чашками. Наступило неловкое молчание, как будто он хотел что-то сказать, но не знал как. Он помешивал холодный кофе, глядя в его черноту в поисках вдохновения. Посмотрел на часы. 22. 45.
— Может быть, зайдем выпить чего-нибудь ко мне в шале? — наконец он высказал то, что хотел, и далось ему это нелегко.
Она посмотрела вниз, удостоверившись, что сумочка закрыта. Ну вот, довралась. И теперь он хочет, чтобы я пошла к нему. Это уж нечто большее, чем просто свидание, это постепенный процесс разоружения, отказ от ее работы и ее любовника. И все это ради какого-то строительного рабочего по найму, с которым она едва знакома.
— Хорошо, — кивнула она, допила свой кофе. — На минутку, я не должна сегодня возвращаться слишком поздно. Боюсь, что я уже несколько ночей не отдыхаю как следует, Работаю, конечно. — В некотором роде это было правдой.
Джефф заранее купил несколько бутылок вина, надеясь, что вечер завершится таким образом. Большинство людей пьют вино, и Энн не была исключением. Он уже дважды наполнял ее бокал; казалось, ей было хорошо.
— Сколько вы пробудете в «Раю», Джефф?
Он подумал, что она уже спрашивала его об этом, но, может быть, она просто хотела уточнить. Он попытался умерить свои надежды, возможно, это всего лишь для поддержания беседы.
— Мы… я зарезервировал шале на две недели и собираюсь пробыть до конца — не пропадать же деньгам.
Он протянул руку, его пальцы коснулись ее пальцев, ему показалось, что она слегка вздрогнула.
— Почему вы спрашиваете?
— Так… просто поинтересовалась, — ответила она.
— Мне необходимо отдохнуть, — продолжил он. — В основном я работаю семь дней в неделю, кроме зимы, когда погода плохая. Такая суета, слишком много работы, каждый считает, что он первый на очереди. Ну, начинаешь большую работу — пристройку или гараж или еще что, работаешь три-четыре дня, а потом делаешь перерыв и строишь что-то поменьше, что заказчик уже неделями ждал. Стараешься изо всех сил всем угодить. А потом заказчики тянут с оплатой, некоторые вообще не платят, если не нажмешь. Больше шума и беспокойства. Как-то меня нагрели на пять кусков, пришлось повозиться, скажу я вам. Мои родители не одобряют всего этого, они считают, что если я закончил частную школу, мне надо сидеть где-то в конторе. Жизнь не сплошной праздник, и теперь я намерен отдохнуть, раз уж предоставилась такая возможность.
