Я безумно рад.
Мы друзья. Бесы сильны. А ты слаб.
Я говорю: конкретнее.
Ты должен выслушать нас. Нет времени объяснять. Мы не можем долго сдерживать твои воспоминания.
По телу пробежали мурашки. Еще одно штурма образами голова не выдержит. Нужно переместиться в другое тело. Подальше от голосов и воспоминаний.
Не делай этого.
Почему?
Не поможет. От себя не уйти.
Я закрыл глаза и попытался не слушать голоса. Необходимо было собрать всю волю в кулак, чтобы вновь переселиться в другую плоть. Возможно, у меня получится убежать от воспоминаний. Всё осложняется тем, что с каждым новым телом соображать становится труднее.
Я сказал себе: представь огонь.
Кстати, почему пламя? Как оно связано с переселением? Откуда во мне это знание? Родился ли я с ним? Или мне кто-то рассказал? Ни черта не знаю.
Наплевать. У меня нет времени.
Огонь… слабые язычки пламени колыхались на ветру. Высоко в небе светила полная луна. Вокруг воображаемого костра порхали бабочки. Холод пронизывал до костей. Огонь… Пламя… Стискивая челюсть, я силился представить его, однако образы с трудом вырисовывались в голове.
Ну же! Давай, жалкий мешок с костями!
У тебя не получится. Не надо. Мы должны рассказать.
Я не обращал внимания на голоса. Перед мысленным взором разгорался огонь. Я слышал его треск, чувствовал исходящее тепло. Ну же! Чем сильнее полыхало пламя, тем сильнее меня охватывал суеверный трепет. Ощущая неприятную тяжесть в груди, словно сердце превратилось в кусок льда, я закричал.
Перемещение в новое тело произошло мгновенно.
Я открыть глаза и оцепенеть от ужаса. Руки и ноги застрять в мясных стенках. Гигантское тело напоминать сырое тесто. Я попытаться сказать, но из глотки вырываться хриплые звуки. От ужаса, что мысли не получаться собраться в кучу, меня охватить паника.
Страх пронзить мозг. Неясный, неотвязный, липкий. Я попытаться пошевелиться, но каждое движение причинять боль. Дыхание сначала быть прерывистым, затем стать более ровным и почти незаметным. Спокойствие. Нельзя нервничать. Надо двигаться в следующее тело.
Боль в руках стать настолько страшной, что изгнать даже самые простые и обрывочные мысли. Нечто беспощадное метаться в камере моего черепа, биться о каменные стены и царапать мозг.
Не делай этого! Ты погубишь себя! Стой! Мы не позволим так с нами обращаться.
Воспоминания из прошлого нахлынуть.
Я закрыть глаза и представить огонь. Пламя быть тусклым. Мысли не собираться в образы. Черт, черт, черт! То жуткое и неописуемое, что затаиться в глубинах сознания, найти выход. В воспаленном воображении предстать картины из прошлого, лица, обрывки фраз и имена.
Собраться! Мне надо собраться!
Огонь колыхаться. Огонь гореть. Пламя вспыхивать.
Каким-то чудом получаться переместиться в другое тело.
В голове биться: я жить! Жить! Я открыть глаза. Тьма. Я закрыть глаза. Тьма. Но я чувствовать себя!
Убегать! Должен. Я убегать.
Собраться. Не получаться. Злиться. Я повторяться. Не получаться.
Голосов нет. Я радоваться. Но они прийти. Я знать.
Перемещаться надо. Пожалуйста.
Тьма.
Отчаяние.
Перемещаться. Пламя. Пожалуйста.
* * *
Тварь была сильнее, чем остальные собратья. И потому Легион жаждал поглотить её. Жертва сопротивлялась изо всех сил, пытаясь избежать физического уничтожения: пряталась в самых густых переплетениях костяных веток и карабкалась вверх. Она боялась умирать, Легион чувствовал снедающий её страх. И из-за этого он чуть-чуть поддавался, даря ложную надежду жертве.
Пускай борется. Тем интереснее охота.
Легион больше беспокоился о внутреннем «Я» и бесах. Какие-то изменения происходили в глубине тела, и это пугало. За долгое время внутреннее «Я» вновь попыталось добраться до сознания Легиона. Лишь огромным усилием воли удалось загнать его обратно в самое маленькое тело. Бесы не должны были допустить такого!
Ярость душила, из-за неё путались мысли, не давая сосредоточиться на охоте. Легион чувствовал, как ледяные коготки безумия царапались в деформировавшейся коробке черепа. Если «Я» рискнет еще раз вылезти из своего мешка с костями, то он так искалечит его, что даже бесы не смогут вылечить. Нет пощады! Смерть врагам.
Охота. Вот, что важно в данный момент.
Жертва карабкалась по веткам. Спину испещряли глубокие царапины. Но тварь не обращала внимания на боль. В отличие от остальных собратьев она оказалась выносливее и сильнее, несмотря на худобу.
Внимание Легиона привлекла рука жертвы. Её обвивали зеленые канаты вен, внутри которых струилось пламя. Ого! Да тварь может дать отпор. Интересно: знает ли она вообще о своем оружии?
Деформированный мозг Легиона просчитывал варианты. Рано или поздно жертва выдохнется. И, возможно, зеленые вены испустят пламя, чтобы не подпустить его. Но причинит ли оно ему вред? Вероятность мала. Это свинолюдей огонь превратит в горстку пепла, а его… Ничего сложного.
Легион хищно ощерился. Кончики пальцев — ороговевшие, превращенные в острый коготь, — вонзились в костяной ствол. Инстинкты обострились.
Тварь должна умереть. В отличие от него, Легиона, не пользовавшегося человеческими терминами, чтобы объяснить происходящее вокруг, она могла допустить ошибку.
И допустила.
Ветка под жертвой сломалась. Ослабленное тело медленно, как осенний лист с дерева, полетело вниз.
Мозг Легиона мгновенно просчитал, что создание упадет на другую ветвь. Давать время на восстановление нельзя, поэтому надо ускориться.
Несмотря на вой ветра, Легион услышал, как хрустнули кости жертвы, а из горла вырвался сдавленный хрип. Люди-свиньи, почуяв близкую добычу, полезли за телом. Они толкались, скидывали друг друга и яростно хрюкали.
Из руки раненной твари вырвалось клинообразное и невероятно устойчивое зеленое пламя. Оно оказалось настолько ярким, что на него было больно смотреть, однако Легион ни на секунду не отвел свои затянутые мутной пеленой глаза.
За секунду большая часть свинообразных существ сгорела.
А затем настала жуткая тишина. Пламя было холодным и безопасным для ствола человеко-дерева, кроны которого растворились в зеленом сиянии.
Легион перестал карабкаться, любуясь развернувшимся перед ним светопреставлением. Дичь сильна, если смогла исторгнуть из себя столько энергии. Либо бес, управляющий её, прошел не один круг перерождения, либо жертва поверила, что она — живое существо. В любом случае, поглощение неизбежно. Сейчас тварь потратила все силы на истребление людей-свиней. Сопротивляться она не будет.
