— Со мной все хорошо. Лоб еще в душе перестал кровоточить.
— В самом деле. — Кизли сузил глаза. — А вот запястье Рэчел не перестало.
Ник побледнел. Его пристальный взгляд переметнулся на меня. Рот открылся, затем снова закрылся. Я сверлила его гневным взором. Будь оно все проклято! Ник совершенно точно знал, что это значит,
— Оно... это самое... — прошептал он.
— Что? — подстегнула его Айви. Дженкс сел ей на плечо, но Айви его оттуда смахнула.
Ник пробежал ладонью по подбородку и ничего не сказал. Нам с Ником требовалось поговорить... Нам очень скоро требовалось поговорить. Кизли агрессивно пихнул свой бумажный пакет Нику в руки.
— Подержи это, пока я распоряжусь о ванне для Рэчел. Хочу позаботиться о том, чтобы температура ее тела пришла в норму.
Ник вяло попятился. Айви подозрительно оглядела всех нас троих по очереди.
— Ванна, — радостно сказала я, не желая, чтобы она догадалась о том, что здесь что-то неладно. Айви как пить дать убьет Ника, если только узнает о случившемся. — Звучит замечательно. Столкнув с себя одеяло и пальто, я сбросила ноги на пол. Тут в комнате потемнело, и я почувствовала, как холодеет мое лицо.
— Полегче, — сказал Кизли, кладя темную руку мне на плечо. — Подожди, пока ванна будет готова.
Я сделала глубокий вдох, решительно не желая засовывать себе голову промеж коленей. Это было бы так недостойно.
Ник стоял в углу, и ему явно было нехорошо.
— Я... это самое... — стал заикаться он. — Кажется, тебе придется подождать ванны. По-моему, я истратил всю горячую воду.
— И правильно сделал, — выдохнула я. — Именно так я тебе и сказала. — Однако внутри у меня все сжалось.
Кизли звучно откашлялся.
— Как раз для этого и были нужны те кастрюли с водой.
Айви нахмурилась.
— Почему было сразу не сказать? — проворчала она, выходя в коридор. — Я сейчас.
— Позаботься о том, чтобы ванна была не слишком горячей! — крикнул ей вслед Кизли.
— Я знаю, что делать в случае обильной потери крови! — воинственно заорала Айви в ответ.
— Тогда ты, пожалуй, справишься, деточка. — Выпрямившись, старик припер потрясенного Ника к стене. — Скажешь мисс Морган, чего ей ожидать в отношении ее запястья, — сказал он, забирая обратно свой пакет.
Ник лишь раз кивнул, удивленный агрессивным поведением невысокого, безобидного на вид ведьмака.
— Рэчел, — обратился ко мне Дженкс, подлетая поближе, — а что у тебя такое с запястьем?
— Ничего.
— Что у тебя с запястьем, Плутовка?
— Ничего! — Я резко от него отмахнулась и тут же стала задыхаться от приложенного усилия.
— Дженкс! — громко крикнула Айви поверх далекого шума бегущей воды. — Принеси мне такой черный, пакетик из моего комода, ага? Хочу положить немного этого дела в ванну для Рэчел.
— Тот, от которого вербеной несет?
— Ты в моих вещах шарил! — возмущенно воскликнула Айви, и Дженкс стыдливо ухмыльнулся. — Ладно, поспеши, — добавила она. — Чем скорее Рэчел окажется в ванне, тем скорее мы сможем отсюда выбраться. Как только она будет в порядке, нам придется позаботиться о том, чтобы все-таки провернуть ее план.
Воспоминание о партии Трента тут же нахлынуло обратно. Я взглянула на часы. Еще оставалось время связаться с ВБ и арестовать его. Но мне принять в этом участие было не суждено. Никоим образом. И ни в каком обличье.
Просто замечательно.
«Эти пузыри, — думала я, — следует продавать на рынке как медицинский стимул здоровья». И тяжко вздохнула, поливая себя водой, прежде чем моя шея смогла скользнуть под воду. Притуплённые амулетами и теплой водой, все мои болячки стали теперь всего лишь фоновой пульсацией. Даже мое кровоточащее запястье, которое я не стала мочить, положив руку на край ванны, не особенно болело. Из-за стены доносился глухой голос Ника, который разговаривал по телефону со своей матушкой, рассказывая ей басни о том, какой чертовски лихорадочной была в последние три месяца его работа и как он дьявольски сожалеет о том, что не смог позвонить. Во всех иных отношениях в церкви царила мертвая тишина. Дженкс и Айви ушли.
— Мою работу проделывать, — прошептала я, и мое вполне радостное настроение тут же сменилось мрачным.
— Вы о чем, мисс Рэчел? — пропела Маталина. Миниатюрная фейка восседала на полке для полотенец, выглядя сущей ангелицей в свом ниспадающем белом платье. Там она вышивала цветки кизила на изысканной шали для своей старшей дочери. Маталина была со мной с тех самых пор, как я забралась в ванну, заботясь о том, чтобы я не потеряла сознание и не утонула.
— Так, ни о чем. — Я с трудом вытащила из-под воды ушибленную руку и подтянула груду пузырей поближе к себе. Вода уже остывала, а в животе у меня урчало. Ванная Айви выглядела не менее зловеще, чем ванная моей матушки. Там имелись крошечные мыльца в форме ракушек и кружевные занавески поверх окна с цветными стеклами. На комоде покоилась ваза с фиалками, и меня не на шутку удивила забота вампирши о подобных вещах. Сама ванна была, разумеется, черной, чудесно контрастируя с пастельными стенами и обоями с узором из розовых бутонов.
Маталина отложила свое вышивание, слетела вниз и зависла над черным фарфором.
— Можно ли так мочить ваши амулеты? — спросила она.
Я оглядела висящие у меня на шее болеутоляющие амулеты и подумала о том, что вид у меня сейчас совсем как у пьяной проститутки в день Марди Гра.
— Все в порядке, — выдохнула я. — Мыльная вода в отличие от соленой их не растворит.
— Мисс Тамвуд так и не сказала мне, что она положила в вашу ванну, — чопорно сказала Маталина. — Там может быть соль.
Мне Айви тоже ничего не сказала. Сказать правду, я и не хотела об этом знать.
— Никакой соли. Я спрашивала.
Негромко фыркнув, Маталина села на большой палец моей ноги, торчащий из воды. Ее крылышки стремительно замахали, превращаясь в смутное пятно, и от груды пузырей вскоре осталось пустое место. Подбирая свои юбки, Маталина осторожно нагнулась, погружая ладонь в воду, а затем поднося одну капельку к самому носу. От ее прикосновения по спокойной воде пошла едва заметная рябь.
— Вербена, — высоким голосом сказала Маталина. — Здесь мой Дженкс был совершенно прав. Еще кровяной корень. Золотая печать. Обычно ими скрывают что-то очень сильное. Что она пытается спрятать?
Я посмотрела на потолок. Если все это умеряло боль, мне было наплевать.
В коридоре заскрипели половицы, и я невольно застыла.
— Ник? — крикнула я, глядя на полотенце, до которого мне было не дотянуться. — Я еще в ванне. Не входи!
