Закинув свою суму на плечо, он забрался в дом.
Ванная комната. В ней стоял приятный цветочный запах.
Дверь была открыта. За дверью был коридор, освещенный тусклым светом раннего утра.
Прежде, чем выйти из ванной, Урия снял сумку. Он вытащил оттуда молоток и один из кольев, затем повесил лямку сумки опять на плечо и тихонько вышел в коридор.
У открытой двери он остановился. Спальня. Но в ней он никого не увидел.
Он двинулся дальше и подошел к другой спальне. Там он увидел вампира, стрелявшего в него. Урия нащупал языком дыру в правой щеке. От боли он сморщился, на глаза набежали слезы.
Его грудь была открыта. Он лежал на спине, обнаженный по пояс, куда сбилось его одеяло.
Рядом с ним лежала женщина — вампир. Она была накрыта по плечи и лежала на боку, повернувшись к нему. Это была не Бонни.
Как бы Урии ни хотелось убить того, кто причинил ему такую боль, он решил сначала заняться Бонни. Это она превратила этих двоих в вампиров после того, как они привезли ее сюда. Поэтому они были еще новичками в этом деле. Они и близко не будут так опасны, как Бонни.
Кроме того, именно Бонни убила Элизабет и Марту.
Две девушки, которых он проколол колом до Бонни были вампирами, но его семью убила именно она. Об этом ему сказал Господь. Поэтому здесь ее следует уничтожить первой.
Бесшумно он прошел мимо спальни. Шагая дальше по коридору, он вдруг услышал тихие приглушенные голоса. У него замерло сердце. Но затем до него донеслась музыка и он догадался, что это включено радио или телевизор.
Он остановился, чтобы перевести дух. Затем продолжил свой путь.
В гостиной он увидел телевизор. Передавали какие-то новости. Звук был включен очень тихо.
На диване он обнаружил Бонни.
Она выглядела совершенно такой же, какой Урия помнил ее. Порождение сатаны под маской красивой молодой женщины. Она лежала на спине, накрытая одеялом до подбородка. По подушке разметались золотистые волосы.
Урия смотрел на нее. Она выглядела такой спокойной, такой невинной, такой очаровательной.
Он опустил свою суму на пол, затем встал между журнальным столиком и диваном. Из — под правой руки он вытащил кол. Держа его наготове, он наклонился и тихонько потянул одеяло к ее ногам. Бонни не шелохнулась. Урия, хотя весь дрожал, и даже старался не дышать при виде ее, не набросился на нее сразу же. Он отходил в сторону, осторожно стягивая с нее одеяло. Наконец, он раскрыл ее всю, бросив одеяло в конце дивана.
Каких красавиц выбирает для себя сатана.
Нога, что была ближе к Урии, была вытянута. Другая была слегка согнута, упираясь пяткой в диванную подушку, коленкой прислонившись к спинке дивана. Стройные обнаженные ноги, слегка тронутые загаром, но все в синяках выше колен.
Пока она спала, ее красная ночная рубашка сбилась к бедрам. Урия смотрел между ее ног. Он облизнул пересохшие губы. Его сердце колотилось так сильно, что он боялся, как бы его стук не разбудил ее. Он чувствовал, как в нем поднимается желание.
«Она — вампир, — напомнил он себе. — Это — гнусная дочь сатаны, демон, жаждущий крови.
Кончай с ней!» — сказал он себе.
Он отошел немного в сторону, но не удержался и оглянулся. Отсюда были видны только золотые завитки.
Он вытер губы тыльной стороной ладони. Затем вынул кол из — под мышки.
Посмотрел на ее грудь.
«Я ведь должен посмотреть, — сказал он себе. — Я должен видеть, куда я буду вбивать кол».
Урия не сводил глаз с ее грудей, гладких холмиков под ночной рубашкой, с сосками, выступающими из — под тонкой ткани.
Ткань была очень тонкой, Урия знал, что кол наверняка пробьет ее так же легко, как если бы ее не было совсем. Но все же лучше убрать ее, чтобы она не мешала.
Но тогда она непременно проснется.
Все же Урия должен был сделать это.
Он положил молоток и кол на пол у ног. Вынул нож. Медленно, начиная от шеи, он разрезал рубашку донизу. Бонни пару раз шевельнулась, но не проснулась.
Наконец, он сунул нож в ножны. Осторожно развернул в стороны разрезанные края.
Она была вся в синяках. Кто-то сильно избил ее. Урия очень удивился, увидев это. Он считал, что с такими вампирами можно справиться только при помощи кола.
Груди ее, казалось, были запачканы чем-то темным. И кожа вокруг них была в темных пятнах. Там, где кончается грудная клетка, он увидел синяк, величиной с кулак.
Синяк на животе по форме напоминал крест. Несомненно, это был крест. Он был точно таким же, как и отпечаток на груди самого Урии после того, как он чудом спасся от пули. От лучей креста остались синяки, а его края врезались в ее кожу. Поцарапанные места выглядели свежими и болезненными.
Рана от креста на животе вампира. Урия удивился, что бы это могло значить.
Кто-то еще приходил за ней? Некто, вооруженный распятием?
Те тела, что полиция увезла прошлой ночью…
«Неужели нас больше? Может, Господь послал еще пару воителей, опасаясь, что я не справлюсь?
Что ж, это они не справились».
Урия поднял свой молоток и кол.
Там, куда он вбил кол в прошлый раз, синяков не было. Там ее кожа казалась совершенно нетронутой, шелковистой в полумраке.
Он позволил себе еще раз полюбоваться ее гладким, стройным телом. Затем поднял кол. Он занес его острие над ее левым соском, мечтая прижаться к нему губами, мечтая поцеловать его и присосаться к нему, но если он сделает это, она наверняка проснется и убьет его. К тому же его рот сейчас вообще не был приспособлен присасываться к чему — либо.
Он занес кол над тем самым местом, куда когда-то вбил предыдущий. Острие его дрожало в полудюйме от ее кожи.
Тогда Урия поднял свой молоток.
В это утро будильник не звенел. Проснувшись, Ларри увидел, что Джина все еще спит радом с ним. Он сел и посмотрел мимо нее на часы. Пятнадцать минут девятого.
«Лейн может опоздать в школу», — подумал он.
Потом он понял, что сегодня, вероятно, она туда не пойдет. После всего, что случилось.
Всего, что случилось… Ее изнасиловал Крамер. «Господи Иисусе. О, боже. Мою девочку.
Я убил этого проклятого выродка.
Хорошо. Хорошо, хорошо, хорошо».
Ларри заплакал и быстро поднялся с постели, чтобы своими всхлипываниями не разбудить Джину. Достал из шкафа свой халат. Вытер им слезы, но те полились еще больше. Он надел халат и пошел в комнату Лейн.
Ее кровать была пуста.
Его охватила паника.
С ней все в порядке. Крамер мертв.
А вдруг она сделала какую — нибудь глупость?
Он бросился через дом, стараясь сдержать рыдания, пытаясь убедить себя, что Лейн — сильная, смелая девушка, то, что с ней случилось, действительно, ужасно, но она сможет это пережить.
