Больше о Греге Стилсоне они не говорили и переключились на предстоящую в воскресенье встречу горожан. Она традиционно устраивалась в Новой Англии раз в десять лет, чтобы собрать вместе как нынешних, так и бывших жителей города.
Замерзший утром Джонни сидел на галерее прямо над печкой и теперь изнывал от жары. Во время затишья между уходом охранников Стилсона и появлением первых горожан он снял не только куртку, но и рубашку. Джонни то и дело вытирал с лица пот, и намокший платок, казалось, был в красных разводах: больной глаз снова начал дергаться, и все виделось сквозь красноватую пелену.
Внизу открылась дверь, послышался дружный топот людей, обивавших снег с обуви, и четверо мужчин в клетчатых куртках прошли по проходу и заняли места в первом ряду. Один из них тут же начал рассказывать анекдот.
Появилась молодая женщина лет двадцати трех; она привела с собой сына в голубом спортивном комбинезоне с яркими желтыми вставками. На вид ему было года четыре, и он сразу поинтересовался, можно ли поговорить в микрофон.
– Нет, милый, – ответила женщина, и они сели позади мужчин. Мальчик немедленно начал колотить ногами по спинке скамейки перед собой, и один из мужчин обернулся.
– Шон, прекрати! – сказала женщина.
Без четверти десять. Теперь дверь постоянно открывалась и закрывалась, впуская в зал мужчин и женщин всех возрастов и самых разных занятий. В зале стоял ровный гул голосов и царила атмосфера ожидания. Они собрались вовсе не для того, чтобы расспросить своего законно избранного представителя, как тот защищает их интересы в Вашингтоне. Они пришли на встречу с настоящей звездой, удостоившей посещения их маленький городок. Джонни знал, что обычно встречи с кандидатами или уже выбранными представителями проходили в полупустых залах, где сидели лишь особо стойкие поклонники. Во время выборов 1976 года в штате Мэн на дебатах между Биллом Коуэном и его соперником Лейтоном Куни присутствовало всего двадцать шесть человек, не считая прессы. Подобные встречи носили скорее ритуальный характер; их устраивали, чтобы «козырнуть» ими во время следующей избирательной кампании. Для них вполне подошли бы небольшие чуланы и кладовки. Но здесь все происходило иначе. К десяти часам все места на скамейках были заняты, а в конце зала стояло еще человек двадцать – тридцать, которым не хватило места. Всякий раз, когда дверь открывалась, Джонни сжимал в руках винтовку. Даже несмотря на беспрецедентно высокие ставки, он так и не знал до конца, сможет ли нажать на курок.
Пять минут одиннадцатого. Десять. Решив, что Стилсон почему-то задержался, Джонни с облегчением подумал, не отменил ли тот визит, но тут распахнулась дверь, и благодушный голос громко произнес:
– Всем привет! Как поживает славный Джексон, штат Нью-Хэмпшир?
По залу прокатился довольный гул. Кто-то исступленно выкрикнул:
– Грег! Как жизнь?
– У меня все путем! – тут же отозвался Стилсон. – А что у вас?
Аплодисменты сменились ревом одобрения.
– Ну что ж, отлично! – крикнул Грег и быстро двинулся по проходу к сцене, по пути пожимая руки.
Джонни разглядывал его в щель. На Стилсоне было тяжелое пальто из сыромятной кожи с овчинным воротником, а вместо привычной каски – шерстяная вязаная шапочка с ярко-красной кисточкой. У конца прохода он замедлил шаг и помахал нескольким журналистам, приехавшим на встречу. Засверкали вспышки фотоаппаратов, и по залу пронеслась вторая волна таких бурных оваций, что задрожали перекрытия.
Джонни Смит вдруг осознал, что наступил момент истины. На него с ужасающей ясностью нахлынули воспоминания о том, что ему привиделось в Тримбулле. В истерзанном болью мозгу раздался сухой деревянный треск, словно столкнулись какие-то предметы, мчавшиеся с бешеной скоростью. Возможно, это был глас Судьбы. Конечно, проще всего помедлить и дать Стилсону возможность выговориться. Проще всего позволить ему ускользнуть, а самому сидеть, обхватив голову руками, и ждать, когда все разойдутся, сторож отключит микрофон и подметет пол. И все это время тешить себя надеждой, что не все еще потеряно и все получится на будущей неделе в другом городе.
Но час пробил, и именно сейчас судьба каждого жителя Земли зависела от того, что произойдет или не произойдет в этом захолустном городишке.
В голове грохотало, будто полюса Судьбы неотвратимо сближались.
Стилсон поднимался по ступенькам на сцену. За ним никого не было. Трое охранников в расстегнутых пальто стояли у дальней стены.
Джонни поднялся и выпрямился во весь рост.
Казалось, все происходило, как в замедленной съемке.
От долгого сидения ноги затекли, и в коленях щелкнули суставы с таким звуком, словно разорвалась отсыревшая хлопушка. Время остановилось, и аплодисменты продолжались, хотя головы начали поворачиваться, а шеи вытягиваться. Раздался чей-то крик, потому что человек на галерее с винтовкой в руках до мелочей напоминал то, что все много раз видели по телевизору, и ошибки быть не могло. В известном смысле эта картина стала такой же неотъемлемой и узнаваемой частью американского образа жизни, как еженедельная развлекательная телепрограмма «Удивительный мир Диснея». Политик и человек на возвышении с винтовкой в руках.
Грег Стилсон повернул голову в сторону Джонни, и его толстая шея собралась в складки. Красная кисточка на лыжной шапочке взлетела и опустилась.
Джонни вскинул винтовку, и приклад, чуть качнувшись, завис в воздухе и уперся в плечо. Он вспомнил, как однажды в детстве отец взял его на охоту. Они бродили в поисках дичи, но, встретив ее, Джонни так и не смог нажать на курок из-за нервного потрясения. Он никогда и никому не рассказывал об этом, считал такое признание постыдным.
Раздался еще один крик. Одна из пожилых женщин зажала рукой рот, и Джонни бросились в глаза искусственные фрукты на широких полях ее черной шляпы. Лица, повернутые к нему, походили на большие белые зеро, а открытые рты – на маленькие черные. Мальчик в спортивном комбинезоне показывал на Джонни пальцем. Мать пыталась закрыть его своим телом. Увидев Стилсона на линии огня, Джонни вспомнил, что надо снять предохранитель. Охранники в расстегнутых пальто уже вытаскивали что-то из карманов, и Санни Эллиман, сверкая зелеными глазами, заорал:
– На пол, Грег! Ложись!
Но Стилсон продолжал смотреть на галерею: их взгляды встретились и не отпускали друг друга, и снова между ними не осталось никаких тайн. Джонни нажал на курок, и в то же мгновение Стилсон пригнулся. По залу прокатился грохот выстрела, и пуля вырвала из деревянной обшивки сцены целый кусок, оставив на нем светлую пробоину. Одна из разлетевшихся щепок попала в микрофон, и зал наполнился чудовищным воем, перешедшим в низкое гортанное гудение.
