– А как же медведи-людоеды, волчьи стаи, змеи ядовитые или крокодилы? – возмутился Павелко. – Тоже мне – забава! Лучше на свои пальцы уколотые посмотрите, – не окунь ли постарался?
– Все это мелочи…
– Мелочи?! Да сама природа, в глобальном ее смысле, разве всегда человека радует? То землетрясение преподнесет, то наводнение, то ураган… Да что там говорить, тот же самый холод, мороз для человека первый враг! Так что твои, Игорь Викторович, зеленые…
– Ладно, – перебил Крымов, махнув рукой, – давай, Василий не будем трогать ни зеленых, ни рыбаков с охотниками. Наш спор истину все равно не родит. Давай лучше серьезно подумаем, почему за последнее время в Раево столько людей погибло?
– Подумать, конечно, стоит, – сказал Павелко, меняя на мормышке чернобыльника. – Как же нам не думать! Только, мне кажется, эффективней было бы лишний раз гражданина Пряхина допросить или среди местных жителей свидетелей поискать. Может, они здесь все сговорились и только делают вид, что ничего знать не знают.
– А нет ли здесь какой-нибудь тайны? – продолжать трясти удочкой Крымов расхотел, поэтому установил ее над лункой. – Вдруг само это место каким-нибудь образом на людей влияет?
– Аномальная зона? – усмехнулся Павелко.
– Да причем здесь это? – Крымов заметил, как сторожок на его удочке дрогнул и согнулся, но подсекать не стал в надежде, что рыба подо льдом раздумает хватать наживу. – Вспомни, ты ведь сам говорил, что люди в Раево умирают с какими-то подвывертами.
– Это не я, это факты говорили.
– Так, может быть, старлей, пройдемся по домам – вдруг разговорим кого? – предложил Крымов.
– Сейчас? Вместо рыбалки – с древними старушенциями общаться! – скривился Павелко, понимая, что сам спровоцировал это предложение следователя. – С минуты на минуту самый клев должен начаться.
– Я же не говорю – сейчас. Половим еще пару часиков, воздухом свежим подышим, а после походим, поспрашиваем. А то придется специально сюда приезжать.
– Хитрый ты, Игорь Викторович, – старший лейтенант оторвал взгляд от сторожка и уныло оглядел деревню. И вдруг ему показалось, что в окне того самого дома, где неделю назад было совершено двойное убийство, мелькнула чья-то тень.
– Игорь Викторович, ты хоть раз в задержании участвовал? – спросил Павелко, машинально нащупывая в кобуре под мышкой пистолет.
– Нет, а в чем собственно…
– Спокойно! – властно перебил Павелко. – Я на полном серьезе. Головой не крутить, смотреть только в лунку! В доме Григория Филиппова посетитель. А наследники покойного, насколько я знаю, закупорили домишко до наступления лета. Нам остается сделать выводы и прийти к решению!
– Ты намекаешь…
– Я намекаю, что в доме, возможно, скрывается убийца его хозяина, – закончил за него Павелко.
* * *
Все оказалось гораздо проще. И меры по задержанию «убийцы» были ни к чему. Вместо злодея оперуполномоченный Павелко, вломившийся с пистолетом наготове в дом Григория Филиппова, увидел низкорослого забитого дедка, у которого от испуга тут же подкосились ноги, и он, опустившись на колени и подняв руки высоко над головой, запричитал, как заведенный: «Только не убивайте, только не бейте, я ничего не взял, я сейчас же уйду, только не убивайте…»
Вид дедка был настолько убогим и безобидным, что и Павелко, и Крымов как-то сразу поверили, что к интересующему их делу он не имеет никакого отношения. Тем не менее, Павелко быстро обшарил его карманы, в одном из которых оказался потрепанный замусоленный паспорт. В нем значилось, что владельцем паспорта является Ерохин Юрий Сергеевич. На страничке «место жительства» – печать и соответствующая запись свидетельствовали о выписке такого-то числа с такого-то адреса, а вот печати о новой прописке не стояло…
Другими словами, дедок этот оказался обыкновенным бомжем, на свой страх и риск забравшимся в первый попавшийся пустующий дом. Ерохин признался, что живет здесь уже третий день, питаясь картошкой и солеными огурцами, которые нашел в погребе, и попивая самогон из мутной десятилитровой бутыли. Картошку он варил в маленькой кастрюльке на газу. За водой на колодец ходил по ночам, печку не затапливал и свет не включал, боясь этим себя обнаружить. Однако в доме было не холодно – работал самодельный электрообогреватель. Да еще работал старенький проигрыватель «Концертный» на котором крутилась виниловая пластинка, а доносившийся из динамика треск, заглушал еле звучащую музыку.
– Ого! «Юрай Хип» слушаем»? – удивился Павелко, беря со стола потрепанный конверт из-под пластинки. – А ты хоть знаешь, где сейчас хозяин этого дома?
– Так откуда ж мне знать? – развел руками дедок. – В квартире городской, небось, с жиру бесится. Здесь ведь как получается – у кого-то и два, и три дома, а у кого-то ни одного…
– А у кого-то его дом – тюрьма. Правильно, гражданин Ерохин?
– Наверное, – сокрушенно вздохнул тот.
– Так вот, если не хочешь оказаться в этом, скорее всего, знакомом тебе месте, чтобы через час в доме все было прибрано, но ничего не пропало, а тебя, чтобы след простыл, – Павелко вернул ему паспорт. – И скажи спасибо, что мы сюда не по службе, а на рыбалку приехали…
Оказавшись на улице, Крымов хотел спросить у Павелко, не стоило все же Ерохина задержать и провести официальный допрос, но старлей внезапно крикнул что-то неразборчивое, сорвался с места и со всех ног помчался на озеро. Не понимая еще, что случилось, Крымов побежал вслед за ним, на всякий случай, вертя головой по сторонам.
– Дуй за багориком, он в моем ящике! – уже на льду, обернувшись, крикнул ему Павелко.
– А в чем дело-то? – все еще ничего не понимая, Крымов развернулся в сторону, где стоял ящик старлея, и только сейчас заметил на фоне снега красное пятнышко флажка.
– Не видишь – горит! – показал Павелко на жерлицу и припустил еще быстрей.
Крымов тоже ускорил бег. В нем вдруг пробудился азарт. Открыв ящик, он, смутно представляя, что из себя представляет багорик, безошибочно выбрал это орудие из остальных рыбацких инструментов.
– Есть багор! Подсекай! – крикнул он и помчался к уже склонившемуся над жерлицей Павелко.
Но тот пока что медлил, всего лишь аккуратно, двумя пальцами придерживая натянутую леску, уходившую в лунку.
– Почему не подсекаешь? – тяжело дыша, спросил подбежавший Крымов. – Что, рано еще? Это щука схватила, да? А вдруг она давно уже леску перекусила или за корягу завела?
– Да подожди ты! – отмахнулся опытный рыбак. – Я ее чувствую.
Павелко еще немного выдержал паузу и, неожиданно для Крымова, зажав леску в кулак, резко взмахнул рукой вверх.
