– Зачем же его построили так далеко от центра? Да еще под заводом?
– Кто знает. Может, это была одна из секретных баз «Метро-2». Возможно, мы станем первыми, кто попадет в систему тоннелей правительственного метро.
– Тогда нам лучше вернуться. Если мы на военном объекте, нас могут арестовать, а я не хочу в тюрьму. Мама говорит, что там плохо кормят.
Дух противоречия взял свое. Дима не удержался и презрительно рассмеялся. Нет, он единственный диггер в этой команде. Если бы сейчас из-за угла вышел солдат и внушил Косте, что нарушен закон, а затем отдал приказ отжиматься, паренек выложился бы по полной не задумываясь.
– Здесь нет охраны, – объяснил Дима. – Бункер заброшен минимум полвека. Никто не поймет, что мы здесь были, а если и узнает, то не сможет это доказать… Что касается тюрьмы, то у молодых парней там есть проблемы покруче плохой еды.
– Это какие?
– Потом расскажу. Давай лучше осмотримся. Вдруг найдем что-нибудь ценное.
Чувство опасности притупилось. Вероятность, что они встретят кого-то так глубоко под землей, была ничтожно мала. Бункер был пуст. Здесь не было ни воды, ни свежего воздуха, ни света. Никто не станет жить в такой пыльной яме.
Дима осмотрел следующий коридор. В двух первых комнатах не было ничего, кроме пыли. Миновав поворот, они нашли еще восемь дверных проемов. Первые шесть комнат оказались пусты. Под потолком тянулись трубы, а из стен торчали куски обрезанных проводов. В последних двух из пола выступали длинные шурупы. Скорее всего, здесь были комнаты отдыха. Дима представил, как сюда входят рабочие, как они снимают обувь и засыпают на мягких койках. Кто-то читает книгу, кто-то играет в шашки, кто-то проходит мимо в столовую. Сейчас никого из них, скорее всего, не было в живых.
Вскоре коридор вывел их в просторный зал. Дальше темнела металлическая дверь со стеклянным окошком. Рядом с выходом Дима заметил еще одну комнату. Внутри были три алюминиевых полки, на одной из которых стояла пыльная трехлитровая банка. Мебель отсутствовала. На полу складками пузырился линолеум. Теперь никто не узнает, что представлял собой подземный комплекс до закрытия. Те, кто его покинули, умели заметать следы.
Вернувшись во внешний зал, они подступили к последней преграде. Дрожащей рукой Дима толкнул дверь. Она оказалась не заперта. В лицо ударил ветер, свободно гулявший по открытой площадке за ней. Взорам их предстали два ряда квадратных колонн, соединенных поперечными блоками под арочным сводом. Дима смело пошел вперед, освещая пространство вокруг себя. Судя по размерам, это была недостроенная платформа метрополитена, составленная из широких бетонных плит. Внизу когда-то лежали деревянные шпалы, со временем превратившиеся в вязкую труху. Выходов на поверхность поблизости не было. Зато по обе стороны перрона в оба конца вели два тоннеля. Стены тоннелей были обделаны толстым чугунным тюбингом, что указывало на большое давление сверху. Двухэтажное кирпичное здание жилого комплекса, судя по всему, было возведено уже позднее.
С трепетом и волнением, как археолог, которому первым довелось открыть древнюю гробницу, Дима зашагал вдоль края перрона, осматривая высокий неф «станции-призрака». От отца он слышал о подобных станциях, затерянных в лабиринтах столичной подземки. Одна из них – «Стадион Спартак»[4] была расположена в промежутке между «Тушинской» и «Щукинской». Однажды из вагона поезда ему даже удалось ее рассмотреть. Там был бетонный остров и ряды необработанных колонн. Обходчик упоминал не менее десяти «призраков», но Дима запомнил только три: «Советскую», «Стадион Спартак» и «Площадь Гагарина». Многие такие станции были переоборудованы в склады или цеха и всегда хорошо охранялись. Как раз этим безымянная станция и отличалась от других. Ее никто не охранял, про нее никто не знал, кроме, разумеется, начальства метрополитена. Другая особенность заключалась в отсутствии электроэнергии, которой была снабжена даже пустующая «Стадион Спартак». Покрытые пылью лампочки и толстый черный кабель, закрепленные на путевых стенах, уже давно не пропускали ток.
Дима остановился. Кое-где внизу в кучах гниющего дерева он заметил ржавые клинья. Значит, были рельсы. Тоннели могли примыкать к основным линиям метрополитена или к веткам «Метро-2», а дальше вести в тупик или в пошёрстный съезд. Перрон был длинным и широким. Идеальное место для склада или перегона составов. Странно, что станцию не использовали.
Осмотрев перрон, Дима вернулся к Косте. Тот по-прежнему стоял у двери.
– Что скажешь? Перед тобой настоящая станция-призрак.
– Потрясающе.
– Согласен, – улыбнулся Дима, окинув взглядом высокий свод. – Интересно, зачем она здесь? Почему единственный выход ведет в сталелитейный завод? Почему выглядит так, будто это не станция вовсе, а какой-то подземный отель?
– И почему здесь эти колонны?
– Как раз в этом нет ничего странного. При постройке сильно подняли потолок, как на «Автозаводской». Возможно, это и послужило поводом для закрытия. – Дима посветил фонариком вверх, указав лучом на трещины в сводчатом пространстве. – В чем-то ты все же прав. Здесь не центр. Странно, что решили возвести такой высокий неф на граничной станции?
Костя промолчал.
– Станцию построили лет тридцать назад, – предположил Дима. – Когда-то здесь ходили поезда. Рабочие успели придать ей нужный вид, но с отделкой повременили. Затем ее превратили в бункер. Потом решили возвести это здание, соединив его с заводом. Долгое время здесь было нечто вроде жилого цеха, но потом что-то случилось. Они собрали оборудование, забрали мебель, сняли рельсы и обесточили окрестности.
– И как ты думаешь, что могло случиться?
– Все что угодно, – улыбнулся Дима, но, заметив, как паренек вздрогнул, поспешил добавить. – Едва ли им угрожала опасность.
– Почему же они съехали?
– Не знаю. Давай лучше проверим, куда ведут тоннели. Если там тупик мы точно будем знать, что на этой стороне платформы делать нечего.
– Нам и здесь-то делать нечего! Вернемся, пожалуйста.
– Если хочешь скорее убраться, сходи к тому краю перрона и посвети в тоннель, – предложил ему Дима.
Он заранее знал, каким будет ответ, но Костя его удивил. Паренек выпятил нижнюю губу, поправил каску и поплелся выполнять поручение. Клин клином вышибает. Хотел того Костик или нет, – он начал борьбу со страхом против своей воли.
Дима пошел в противоположную сторону. Он хотел осмотреть как можно больше укромных мест подземного комплекса, прежде чем друг вынудит его подняться наверх. Станция заслуживала внимания диггеров. Все-таки придется рассказать о находке отцу. Интересно, что старик скажет, когда узнает, что его сын самостоятельно открыл неизвестную станцию метро? Кстати, стоило еще подумать о том, как ее назвать. Он первооткрыватель, значит, и имя ей должен придумать тоже он. Как насчет «Димовская» или «Скворцовская». Нет. Тогда подумают, что они открыли ее всей семьей.
