— Ты знаешь, что мы здесь делаем, или мы едем просто наудачу?
— Подожди минутку… Дай мне припарковать эту чертову штуковину.
Он миновал несколько отсеков на первом уровне, достаточно больших для его «олдса», но все-таки без того запаса пространства, который бы его устроил. На третьем уровне он отыскал три идущих друг за другом пустых отсека (в них хватило бы места для танка «шерман») и закатил «олдс» в средний. Потом он выключил мотор и повернулся к Лоис. Над и под ними урчали моторы, но определить их местонахождение было невозможно из-за эха. Оранжевый свет — ровное пронизывающее мерцание, кажется, теперь неизменно присутствующее во всех подобных местах, — покрывал их кожу как тонкий слой ядовитой краски. На ее припухших веках ему были видны следы слез, которые она пролила над мертвой Розали, но глаза смотрели спокойно и уверенно. Его поразило, насколько она изменилась даже с сегодняшнего утра, с момента, когда он наткнулся на нее, сидевшую сгорбясь на скамейке в парке и плачущую. Лоис, подумал он, если бы твой сын и твоя невестка увидали тебя сегодня вечером, думаю, они побежали бы прочь, вопя что есть мочи. Не потому, что ты выглядишь страшной, а потому, что та женщина, к которой они приезжали, чтобы заставить ее перебраться в Ривервью-Эстейтс, исчезла.
— Ну? — спросила она с тенью улыбки. — Ты ответишь или будешь просто смотреть на меня?
Ральф, вообще-то принадлежавший к типу застенчивых мужчин, безрассудно выпалил первое, что пришло ему в голову:
— Честно говоря, мне хочется съесть тебя, как мороженое.
Ее улыбка стала такой широкой, что в уголках рта появились ямочки.
— Может быть, позже мы проверим, какой аппетит у тебя к мороженому на самом деле. А сейчас только скажи мне, почему ты привез меня сюда. И не говори, что не знаешь, поскольку я думаю, что это не так.
Ральф закрыл глаза, сделал глубокий вдох и снова раскрыл их.
— Наверное, мы здесь для того, чтобы отыскать двух других лысых парней. Тех, которых я видел выходившими из дома Мэй Лочер. Если кто-то и может объяснить, что происходит, то только они.
— Почему ты думаешь, что найдешь их здесь?
— Я думаю, для них здесь есть работенка… Два человека, Джимми В. и друг Билла, умирают тут бок о бок. Я должен был понять, что такое эти лысые врачи — чем они занимаются, — в ту самую минуту, когда ребята из «Скорой помощи» вынесли миссис Лочер из дома, привязанную к носилкам и с прикрытым лицом. Я бы понял, если бы не был таким чертовски усталым. Достаточно одних ножниц… Но до меня дошло лишь сегодня днем, да и то лишь когда племянница мистера Полхерста кое-что сказала.
— Что именно?
— Что смерть тупа. Что, если бы акушерка столько времени перерезала пуповину у младенца, ее бы засудили за профессиональную непригодность. Это заставило меня вспомнить один миф, который я читал еще в школе, когда бредил богами, богинями и троянскими конями. История про трех сестер — вещих сестер[59]; а может, это что-то греческое. Черт, не спрашивай меня; я теперь уже забываю даже включать эти чертовы мигалки. Словом, эти сестры отвечали за течение всей человеческой жизни. Одна из них пряла нить, другая решала, какой длины она будет… Тебе ничего это не напоминает, Лоис?
— Конечно! — чуть не закричала она. — «Воздушные шарики»!
— Да, — кивнул Ральф. — «Воздушные шарики». Я не помню, как звали двух первых сестер, но никогда не забывал имя последней — Атропос. И согласно легенде, ее работа состояла в том, чтобы перерезать нить, которую пряла первая и отмеряла вторая. Можно было спорить с ней, можно было умолять ее, но это никогда ничего не меняло. Когда она решала, что время пришло, она перерезала ее.
Лоис кивнула:
— Да. Я помню эту легенду. Не знаю, читала я ее или кто-то мне рассказывал в детстве. Ральф, ты ведь на самом деле веришь в то, что это правда, верно? Только они оказались не вещими сестрами, а лысыми братьями.
— И да, и нет. Насколько я помню легенду, сестры все были на одной стороне — одной командой. И такое ощущение возникло у меня от тех двоих, что выходили из дома миссис Лочер, что они долгосрочные партнеры, питающие безмерное уважение друг к другу. Но другой малый — тот, которого мы снова увидели сегодня вечером, — не похож на них. Я думаю, док № 3 — жулик.
Лоис вздрогнула — нарочито театральный жест, ставший подлинным лишь в последнее мгновение.
— Он ужасен, Ральф. Я его ненавижу.
— Не могу осудить тебя за это.
Он потянулся к дверной ручке, но Лоис легким прикосновением остановила его:
— Я видела, как он сделал кое-что.
Ральф повернулся и взглянул на нее. Позвонки в его шее неприятно хрустнули. Он догадывался, что она собирается сейчас сказать.
— Он залез в карман того человека, который сбил Розали, — проговорила она. — Пока тот стоял на коленях возле собаки, лысый человечек залез ему в карман. Правда. Он взял всего лишь расческу. Но на том лысом человечке была шляпа… Я почти уверена, что узнала ее.
Ральф продолжал пристально смотреть на нее, горячо надеясь, что воспоминания Лоис об одеянии дока № 3 не простираются дальше.
— Это была шляпа Билла, правда? Панама Билла.
— Да, конечно, — кивнул Ральф.
— О Господи! — Лоис закрыла глаза.
— Ну, что скажешь, Лоис? Ты все еще желаешь играть?
— Да. — Она распахнула свою дверцу и выставила ноги из машины. — Но давай пойдем побыстрее, а то я совсем расклеюсь.
— Ну, мне-то можешь не объяснять, — сказал Ральф Робертс.
3
Когда они подошли к главному входу в Домашний центр Дерри, Ральф наклонился к уху Лоис и пробормотал:
— С тобой это происходит?
— Да. — Ее глаза были широко раскрыты. — Господи, да. В этот раз очень сильно, правда?
Когда они пересекли электронный луч и двери, ведущие в вестибюль больницы, распахнулись, поверхность нормального мира неожиданно отступила назад, открывая за собой другой мир, кипящий невидимыми красками и пронизанный невидимыми формами. Над их головами, на занимавшей весь потолок фреске, изображающей Дерри, каким он был в тихие милые деньки начала века, темно-коричневые стрелы гонялись друг за дружкой, сближаясь и сближаясь, пока наконец не соприкоснулись. Когда это произошло, они на мгновение осветились темно-зеленой вспышкой и устремились в разные стороны. Яркая серебряная воронка, похожая на водосточную трубу или на игрушечный циклон, спускалась по резной лестнице, ведущей на второй этаж, к конференц-залам, кафетерию и лекторию. Ее широкий верхний конец раскачивался взад-вперед, пока она передвигалась со ступеньки на ступеньку, и Ральфу она показалась дружелюбной, как человекообразный персонаж из мультфильмов Диснея. Пока Ральф наблюдал, двое мужчин с кейсами торопливо поднялись по лестнице, и один из них прошел прямо сквозь эту воронку. Он ни на секунду не прервал речи, обращенной к своему спутнику, но, когда вынырнул с другой стороны, рассеянно пригладил волосы, хотя… ни один волосок на его голове не сбился.
