Воронка добралась до подножия лестницы, пронеслась по центру вестибюля четкой разноцветной восьмеркой, а потом исчезла, оставив за собой лишь бледно-розовый туман, который так же быстро растворился в воздухе.
Лоис ткнула Ральфа локтем в бок, начала было указывать рукой на пространство перед справочным бюро, потом сообразила, что вокруг полно народу, и показала туда кивком. Не так давно Ральф уже видел в небе тень, похожую на доисторическую птицу. Теперь он увидел нечто напоминающее длинную полупрозрачную змею. Она ползла по потолку над табличкой, гласящей: АНАЛИЗА КРОВИ ЖДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ЗДЕСЬ.
— Она живая? — встревоженно прошептала Лоис.
Ральф вгляделся пристальнее и понял, что у штуковины не было головы… равно как и различимого хвоста. Она вся состояла из туловища. Он полагал, что она живая — на его взгляд, все ауры были в каком-то смысле живыми, — но не думал, что это настоящая змея, и сомневался, что она представляет какую-то опасность, во всяком случае, для таких, как они.
— Не надо стонать по мелочам, родная, — шепнул он ей, когда они встали в короткую очередь к справочному бюро, и стоило ему произнести это, как змееподобная штуковина вжалась в потолок и растаяла.
Ральф не знал, насколько важны такие явления, как птица и воронка, в общей структуре тайного мира, но он был уверен, что главное зрелище в нем — люди. Вестибюль Домашнего центра Дерри походил на поразительную сцену фейерверка Четвертого июля — сцену, в которой роль бенгальских огней и китайских фонариков[60] играли люди.
Лоис зацепила пальцем его воротник, чтобы заставить его наклонить к ней голову поближе.
— Говорить придется тебе, Ральф, — сказала она тихим, обессиленным голосом. — Все, что я смогу сделать, это постараться не замочить трусики.
Мужчина перед ним вышел из кабинки, и Ральф шагнул вперед. Стоило ему сделать это, как в его мозгу всплыл сладко-ностальгический образ Джимми В. Они были в пути куда-то в Род-Айленд — может быть, в Кингстон, — и по минутной прихоти решили посетить палаточный лагерь нудистов, раскинувшийся в поле неподалеку. Разумеется, они оба надрались, как мухи в бутылке с джином. Парочка хорошо вымытых молодых дам стояла возле откинутых краев палатки с брошюрами в руках, и, приблизившись к ним, они с Джимми принялись нашептывать друг другу, распространяя аромат алкоголя, что нужно казаться трезвее, черт побери, просто вести себя как трезвые… Зашли они в палатку в тот день? Или…
— Чем могу помочь? — спросила его сотрудница справочного бюро тоном, говорящим, что она оказывает Ральфу честь уже тем, что разговаривает с ним. Он взглянул на нее через стекло и увидел женщину, схороненную внутри тревожной оранжевой ауры, похожей на пылающий куст ежевики. Вот дамочка, которая обожает четкие инструкции и придерживается всех протоколов, какие только есть в ее распоряжении, подумал Ральф и тут же припомнил, что, стоило тем двум женщинам, стоявшим возле входа в палатку, кинуть один беглый взгляд на него и на Джимми В., как они вежливо, но твердо завернули их обоих. Он вспомнил, что они закончили вечерок в пивной и им еще повезло, что они не рухнули прямо за порогом, выпив по последней и двинувшись на выход.
— Сэр! — нетерпеливо окликнула его женщина в стеклянной кабинке. — Могу я чем-то помочь вам? Ральф вернулся к реальности, почти почувствовав глухой звук.
— Да, мэм. Мы с женой хотели бы навестить Джимми Вандермира на третьем этаже, если…
— Это ОИТ! — рявкнула она. — В ОИТ нельзя без специального пропуска. — Оранжевые крючки начали вздыматься вверх из мерцания вокруг ее головы, и ее аура стала походить на колючую проволоку, протянутую по какой-то призрачной безлюдной земле.
— Я знаю, — смиреннее, чем когда-либо, проговорил Ральф. — Но мой друг, Лафайет Чапин… он сказал…
— О-ох! — оборвала его женщина в кабинке. — До чего же чудесно — у каждого находится друг. Просто расчудесно. — Она подняла саркастический взгляд к потолку.
— Однако Фэй сказал, что к Джиму могут пройти посетители. Понимаете, у него рак, и вряд ли он долго протя…
— Что ж, сейчас я проверю списки, — буркнула женщина с недовольным видом человека, понимающего, что тратит время на дурацкие просьбы, — но компьютер сегодня работает очень медленно, так что это займет порядочно времени. Назовите мне ваше имя, а потом можете посидеть с женой вон там. Я позову вас, как только…
Ральф решил, что хватит с него унижений перед этой бюрократической сторожевой шавкой. В конце концов он же не просит выездную визу из Албании; ему нужен обычный пропуск в отделение интенсивной терапии, вот и все.
В основании стеклянной будки было окошечко. Ральф просунул в него руку и ухватил запястье женщины, прежде чем она успела его отдернуть. Возникло какое-то безболезненное, но ясное ощущение, когда те оранжевые крючки прошли прямо сквозь его плоть, не найдя ничего, за что они могли бы зацепиться. Ральф осторожно сжал руку и почувствовал, как маленький всплеск какой-то силы — нечто не больше таблетки, если бы ее можно было увидеть — перешел от него к женщине. Вдруг назойливая оранжевая аура вокруг ее левой руки и левого бока окрасилась в блекло-бирюзовый цвет ауры Ральфа. Она судорожно вздохнула и дернулась вперед на своем стуле, словно кто-то только что опрокинул за шиворот ее униформы чашку с кубиками льда.
[Не обращайте внимания на компьютер. Просто будьте добры, дайте мне пару пропусков. Прямо сейчас.]
— Да, сэр, — тут же сказала она, и Ральф отпустил ее запястье, чтобы она могла протянуть руку к своему столу. Бирюзовое мерцание вокруг ее руки снова стало принимать оранжевую окраску — смена оттенка ползла от ее плеча к запястью.
Но я мог всю ее сделать голубой, подумал Ральф. Захватить ее целиком. Завертеть по комнате, как игрушечный парашютик.
Вдруг он вспомнил, как Эд цитировал Евангелие от Матфея (Тогда Ирод, увидев себя осмеянным, весьма разгневался), и его обуяла смесь страха и стыда. Вернулись мысли о вампирах и вспомнилась строчка из известной старой комической песенки: «Врага мы повстречали, оказалось, он — мы сами». Да, наверное, он мог сделать почти все, что угодно, с этой грымзой с оранжевым нимбом; его батареи были заряжены под завязку. Единственная проблема заключалась в том, что ток в этих батареях — и в батареях Лоис тоже — был краденым.
Когда рука справочной дамы вынырнула из-под стола, она держала две розовые карточки в пластиковых конвертиках, помеченные штампом ИНТЕНСИВНАЯ ТЕРАПИЯПОСЕТИТЕЛЬ.
