в порядке.
– Вы, похоже, думали, что попадете куда-то вроде отеля для горнолыжников?
– Не совсем, сейчас же середина лета.
– С удовольствием одолжу вам платье. Мы примерно одного телосложения и возраста, и у нас определенно один стиль. Вся моя одежда из Англии. Тут мы любим наряжаться по вечерам.
– Благодарю, но у меня есть несколько платьев. Ношу их с тех пор, как приехала. – В голосе Маргарет вновь зазвучали недоброжелательные нотки. – Я надеялась на чуть более неформальные выходы. Прогулки в горах.
– О, мы гуляем по горам ночью, – подхватила воодушевленно миссис Слейтер, – и нам, верите ли, никакая специальная одежда для этого не требуется. Таков уж наш образ жизни, такая у нас судьба. Для нас в этом нет ничего особенного. Это главная причина, по которой здесь взращен лес.
– Что именно вы имеете в виду? – уточнила Маргарет. – И что за лес? Здесь, куда ни посмотри, одни только деревья – кажется, вся Швеция ими усажена.
– За курхаусом начинается лес, – сказала миссис Слейтер, – с тропами, тропами во все стороны, тропами, которые пролегли многие сотни лет назад. Вы видели, как я сходила с одной из них. Лес Ямвлиха – вот куда уводят эти тропы.
– Простите за грубость, но то, что вы описываете, – это какая-то Алиса в стране чудес.
Легкая улыбка тронула губы англичанки.
– Мне бы на ум скорее пришел Лир [112], чем Кэрролл, – произнесла она.
– Как понять в этом море деревьев, где начинается один лес и кончается другой?
Миссис Слейтер уставилась на каменные полы террасы.
– Скажи я вам, что со всеми этими деревьями у него, может статься, нет ни начала, ни конца – по крайней мере, в вашем смысле этого слова, – вы бы мне не поверили. – Она тихо добавила, словно задавая вопрос скорее себе: – Да и как в такое поверить?
– Не каждый из здешних стариков смог бы ходить по лесу без начала и конца.
– И тут вы правы. – Миссис Слейтер кивнула, снова глядя на Маргарет прямо и твердо, без иронии. – Для некоторых наступает такой момент, когда просто не получается идти дальше – и тогда их следы просто теряются за деревьями.
Да, никаким Лиром тут не пахло – чистейшей пробы Кэрролл со своей Алисой. Держась за это осознание, Маргарет отсекала другие, лишние мысли.
– Что-то я многовато съела. – Она не слукавила: во многом будучи странным местом, курхаус имени Ямвлиха хотя бы мог позволить ей гастрономические излишества. – Так и к ужину не успею все это растрясти. Кстати, когда ужин?
– По обычному распорядку. Мы здесь его придерживаемся и, пожалуй, даже больше ценим, чем спящие, – сказала миссис Слейтер. – Сбор – в восемь, и по больше части люди здесь пунктуальны. У вас точно найдется платье, дорогая? Надеюсь, мы снова сядем за один стол.
– Найдется, – сказала Маргарет, – спасибо.
Ей хотелось размять ноги под солнцем и горным воздухом, а также самой осмотреть тот воображаемый лес миссис Слейтер – где, как она полагала, не попадется ничего из ряда вон. В это паломничество она настроилась отправиться в одиночку. На самом деле все, чего она желала сейчас, – избавиться от навязчивого общества миссис Слейтер. Можно было, само собой, подняться к себе в покои под любым предлогом, а затем как-нибудь прошмыгнуть наружу, но единственный открытый выход из курхауса, похоже, был через эту проклятую террасу. Кроме того, в глубине души она чувствовала, что подобные детские прятки не дадут положительного результата – назойливая англичанка примет такие правила на лету и рано или поздно найдет ее за кустами, радостно кудахча: «Поймала, поймала!»
Она настояла на том, что покажет Маргарет несколько больших фото платьев из «Вог». Она долго и детально, с налетом академизма рассказывала о каждом фасоне. «Стоит ли бодрствовать больше, чем обычно, если зацикливаешься на такой ерунде?» – спросила себя Маргарет и почувствовала, как по спине пробежал непрошеный холодок.
– В этом вы выглядели бы фантастически, дорогая, – бубнила миссис Слейтер, тыча указательным пальцем с алым ногтем в страницу, поднесенную чуть ли не к самому лицу собеседницы. Сама Маргарет в это время разглядывала зеленые склоны, сбегавшие вниз от террасы и взбиравшиеся на следующий горный хребет. Сложно было навскидку оценить, сколько до него миль – десять, двадцать или все тридцать.
– Будь у меня ваша жизнь, я бы всегда носила только красивые вещи, – не унималась миссис Слейтер. – У меня, дорогая, отличный вкус…
Маргарет часто слышала, как женщины лет шестидесяти-семидесяти часами болтают именно в таком ключе – взвешивая каждую деталь и размышляя, тоскливо или язвительно, о том, как подойдет тот или иной предмет одежды тому или иному общему знакомому. С одной стороны, они обретали утешение в возможности спроецировать свои желания на кого-то более молодого, с другой – терзались от зависти и попросту отыгрывались на избранной жертве. Подобное соревновательное покровительство, разумеется, никого не делало счастливым, но благодаря ему старушки будто становились живее, отвергали на время возраст; итог, может, и позитивный – но Маргарет даже «жалкими» не назвала бы такие проекции. Нет, это что-то даже более скверное, чем просто убогость, – что-то, символизирующее худшие аспекты женской доли. Может, и нет в том ничего плохого, но взгляните-ка на Генри с его дурной показухой и страхами перед общественным осуждением!
– Какой цвет, думаете, идет вам больше всего? – спросила миссис Слейтер.
– Вот этот, – сказала Маргарет, указывая на свои ноги. – Этот. – Она широким жестом обвела густые заросли кругом. Остальные гости на террасе закончили есть и пить; в любом другом сообществе половина из них уже дремала бы с открытыми глазами. – Прошу меня извинить, я хотела бы прогуляться перед ужином. – Маргарет встала. Никто на нее не обратил внимания, не поднял даже взгляда.
– Давайте вместе, – сказала миссис Слейтер, торопливо собирая свои журналы. – На первых порах вам точно потребуется гид.
– Это очень любезно с вашей стороны, но я рискну. – Тут Маргарет пришла в голову блестящая идея. – Кое-кто из нас хочет побыть в одиночестве, выражаясь словами одной знаменитой шведки [113].
Последнее слово все равно осталось за собеседницей:
– Как хотите. Но помните – здесь совсем не Англия.
* * *
Конечно, не Англия – ни мусора, ни однообразных построек, ни рекламы, ни шума машин, самолетов и радио; и прежде всего – ни души вокруг. Люди когда-то посадили здесь деревья и протоптали дорожки, но этим их вмешательство в естественный ход вещей, на счастье, ограничилось. Леса вокруг Чешира воспринимались, конечно же, иначе.
Когда Маргарет спустилась с террасы, она инстинктивно обошла зеленый «тоннель», из которого первоначально появилась миссис Слейтер,
